– Тьфу-тьфу, – сплюнул я. – Типун тебе на язык.

– Да хоть типун, хоть нет, – не унимался Стройников. – У папахена друг был, ну как был – и есть, конечно, так он из Америки себе за огромные деньги машину выписал, «Бьюик» какого-то лохматого года, чуть ли не довоенный, коллекционный. Ну как в гангстерских фильмах.

– И чего? – с интересом спросил Самошников, который прислушивался к нашему разговору.

– Да ничего хорошего. Угнали его через пару недель. Вроде и гараж весь под сигналками, и в машину спутниковый маяк вставили, и чего там только еще не было – а угнали.

– Что б тебе! – искренне пожелал я Геннадию, но в душе был с ним согласен. Я видел взгляды, которые кидают на мой автомобиль отдельные носатые граждане со свежей утренней щетиной, и понимал, что рано или поздно заказ на эту машину кому-нибудь да поступит. Вот только не знал, как этому воспрепятствовать, и уповал на репутацию «Радеона». Авось угонщик пробьет, откуда у моей машины колеса торчат, и не рискнет связываться. Я уже молчу о том, как забавно моя «Импала» смотрится на общей парковке, хоть и платной…

В машине Вика молчала, она вообще со вчерашнего дня была какая-то неразговорчивая. Это надо было как-то переламывать, а поскольку нет ничего лучше, чем прямой вопрос, я не стал слишком мудрить.

– Что случилось, о моя юная сожительница? Чем ты недовольна?

– Да ничего не случилось, – насупившись, ответила Вика. – Просто устала.

– О боги! – патетически завел я глаза. – И ты туда же! Как за двадцать лет половой жизни мне надоела эта фраза, ты себе даже не представляешь.

– Ого. Двадцать лет? Припозднился, – покачала головой Вика.

– Не-а, другие времена были, – просветил ее я. – Но это не важно. Что тебя тяготит, солнышко?

– Да правда ничего. Ну почти ничего. – Вика явно что-то скрывала.

– Вик, я всю эту чушь не люблю, поэтому давай договоримся так. Если есть что-то, что стоит между нами, – лучше говори сразу. Если это физиология – то лучше тоже уточнить, чтобы я мозг не морщил. Если совсем личное – так и скажи, что касается только тебя. Поверь, от недоговорок один геморрой, я точно знаю. Сегодня ты или я промолчали, друг другу правды не сказали, а завтра нас уже другие просветят, только хуже будет. Мир, он не без добрых людей.

Вика засмеялась.

– Да чушь какая-то, сестра напрягла. Мы с ней вчера болтали вечером, она в свою игру даже не пошла, вообще как-то разговорились, давно такого не было, я удивилась даже. Она про работу мою расспрашивала, потом о тебе – какой ты, что любишь, как выглядишь.

– И чего?

– Ну я тебя описала, подробно так. А она почему-то очень заволновалась, сказала, что ты крайне похож на ее знакомого. Вот я и думаю, у тебя с моей сестрой ничего не было? По возрасту вы друг другу подходите.

– Она сколько уже учительницей работает? – спросил я у Вики.

– Давно, как институт закончила. Лет восемь.

– Тогда точно не было. У меня вообще никогда учительниц не было. Даже среди случайных связей.

– И все-таки посмотри на фотку. – Вика достала телефон, поколдовала над ним и показала мне фото весьма симпатичной дамы средних лет, с волосами, стянутыми в хвост, и крайне волевым выражением лица. Кстати, да, возникало ощущение, что я ее видел, но какое-то очень размытое. И про это точно не стоит говорить, тем более они сестры, и очень может быть, что в ней я всего лишь узнаю черты Вики.

– Нет, солнышко, никогда не видел.

Все это время Вика пристально смотрела на меня, я это чувствовал. И она мне поверила, поскольку я физически ощутил, как ее отпустило нервное напряжение.

– В следующий раз не забивай себе голову всякой ерундой. И мне тоже, особенно когда я за рулем, – наставительно произнес я.

Вика кивнула и шутливо нахмурилась:

– Это моя сестра ерунда? Вот я тебе!

Проблема разрешилась, но мне стало почему-то дискомфортно. С чего это ее сестра так разволновалась? Я точно ее не встречал, с памятью у меня все нормально. Значит, мы знакомы не в этом мире, а в том? Забавно будет, если это именно так.

– А ты ник мой ей не называла? – между делом спросил я у Вики.

– Нет, – твердо ответила Вика. – Она несколько раз спрашивала, не знаю ли я его, а я сказала, что не знаю.

– Ты же знаешь, – хмыкнул я.

– Я знаю, а ей ни к чему, – поджала губки Вика. – Перебьется.

Женщины… Вас не понять и не спрогнозировать…

Утром я держал в руках четвертый выпуск и был им очень доволен. Карту Равенхольма мы размещать в нем не стали, приберегли на потом, но и без нее он был на диво хорош.

От разглядывания меня отвлек телефонный звонок. Это был Зимин.

– Доброе утро, Киф. Как твое здоровье?

– Доброе утро. Замечательно, даже более чем. – Я удивился. К чему бы это он?

– И очень хорошо, что тот инцидент прошел для тебя бесследно, – корректно уточнил Зимин.

Я понял, о чем он говорит, и решил перевести тему в более нейтральную плоскость.

– Как вам новый выпуск? – горделиво поинтересовался я.

– Вот. Именно по этому поводу я и звоню. Ты выбрал довольно странную тему для номера, тем более не согласовал ее со мной, – немного раздраженно ответил мне Зимин.

Вот так. Хозяин недоволен излишней инициативой. Поздравляю вас, Харитон Юрьевич, обкакамшись. Не рассчитали малость, отведут вас сейчас на конюшню и выпишут плетей. Если только вы не выкрутитесь. Как там говорил один мой коллега…

– Максим Андрасович, это хрестоматийный медийный ход – сделать выпуск издания на абсолютно неожиданную тему, которую никто не может даже спрогнозировать. Такие вещи обычно производят эффект внезапности, что привлекает новых читателей, подписчиков и, самое главное, новых игроков.

– Н-да? Ну ты медийщик, тебе виднее… Тем более, о чем-то таком я слышал. – Голос ощутимо помягчел. – Да и Кит мне то же самое говорил. Но все равно, в таких случаях не ленись звонить, это вопрос принципиальный. А вообще ты молодец, нестандартно мыслишь, вон опять выкрутился…

– Ну прям уж и выкрутился… – смущенно пококетничал я. Понять бы, в чем выкрутился – с газетой или в игре? Ну его, не буду спрашивать.

– Как машина? – ни с того ни с сего поинтересовался Зимин.

– Ездит.

– Ну хорошо. Ты бы забежал как-нибудь к нам с Никитой в офис. Посидели бы, по рюмочке выпили, как между людьми водится.

– Буду, Максим Андрасович, на следующей неделе – как штык.

– Ну хорошо. Отбой.

Вот ведь человек. Позвонил, напугал… Как же с руководством все-таки тяжело…

Придя к такому выводу, я решил облегчить жизнь своим подчиненным и смылся домой, где незамедлительно залез в капсулу.