содержала множество весьма интересных обязательств перед своей страной. С тех пор монархи потихоньку, маленькими, осторожными шажками стали из "капитанов у штурвала" превращаться в "балласт", попутно заражая своими миазмами безответственности всю подвластную аристократию и бюрократию.

Поскольку храмы Творца были изначально лишены силовой функции по вразумлению "паршивых овец", они не смогли вовремя доходчиво напомнить королям, насколько те не правы. Так и не нашлось никого, кто смог бы пресечь дальнейшее моральное разложение монархов и подведомственных им вассалов.

Столь увлекательное чтение было, как всегда, прервано внезапно и не вовремя. Получивший позволение войти, слуга вручил юному тирру запечатанный конверт, который полагалось передать лично в руки и с наивысшей срочностью. Письмо оказалось от эйра Айнтерела, в котором тот просил как можно быстрее явиться в "школу", в любое удобное время дня и ночи. Возникли новые непредвиденные обстоятельства, которые грозят спутать все карты и которые срочно нужно обсудить.

***

Эйр Айнтерел второй день подряд пребывал в настолько отвратительном настроении, что временами оно прорывалось даже через его неизменную маску бесстрастности. Причиной было полученное от родственника в Эльфаре письмо, в котором тот между делом сообщил, что по решению Совета Великих Домов было собрано сильнейшее за всю её историю войско, которое отправилось в карательную экспедицию на восток, в тиррство Минк. Причины такого решения эльфийского коллективного разума он не знал, но полагал, что это как-то связано с недавним исчезновением младшего сына Великого князя. Зато родственник точно знал, что в человеческих землях предполагается тотальная зачистка территории от "тупоухих".

Зная, на какие зверства способны его сородичи и не имея ни малейшей возможности хоть на что-то повлиять, эйр почти впал в чёрную меланхолию. Почти, потому, что было дело, которое удержало его от соскальзывания в болото самокопания и самоедства. И именем ему было "Гианара". Если всё пойдёт так, как планирует князь Луг, то вопрос территорий для переселения будет временно снят. А значит, резко усилится партия тех, кто против брака между эльфийской принцессой и принцем Винсентом. И самым простым способом сорвать брак будет ликвидировать принцессу. То, что эйр Айнтерел знал об "ужасном секрете, за разглашение которого принцессе грозила неминуемая смерть" объяснялось предельно просто. Не зря в Эльфаре есть поговорка: "об общем секрете двух светлых пьяные орки поют во всех кабаках".

Размышления Айнтерела снова вернулись к тому, что если раньше принцессе угрожали свои эльфы и неизвестные тёмные маги, что скоро к ним добавятся ещё и разъярённые люди. О неминуемых зверствах, что учинят в обречённом тиррстве Минк его остроухие сородичи даже думать было омерзительно. А значит, рано или поздно, Гренудию захлестнёт волна антиэльфийской истерии. И ударит она по тем, кто ближе и доступнее. И в списке потенциальных жертв принцесса уверенно стоит на первом месте. А ещё она, как кость в горле, у могущественных Дарментов, имеющих множество влиятельных сторонников...

Эльф понимал, что нескольких представленных к принцессе охранников совершенно недостаточно для её гарантированной защиты. Более того, всегда сохраняется вероятность отравления или выстрела артефактным болтом. Ничего не надумав, он решил, что одна голава — хорошо, а две — лучше, и позвал Мердгреса-младшего, чтобы совместно обмозговать проблему.

Аллин не заставил себя долго ждать и появился в доме буквально через пару часов. После кратких обязательных приветствий эльф сразу же перешёл к существу дела. К его удивлению оказалось, что принцесса уже разговаривала молодым артефактором на аналогичную тему и тот во всю работает над поиском работоспособного решения. Со своей стороны эйр Айнтерел решил поделиться с союзником важной информацией, послужившей первопричиной сегодняшнего беспокойства и своими выводами относительно возможных последствий.

Главным следствием было то, что, с очень высокой вероятностью, принц Винсент в самые ближайшие дни с минимальной пышностью проведёт свадебную церемонию. Для него это возможность исключить разрыва помолвки по инициативе князя Луга. А тот будет вынужден это сделать, если в распоряжении Эльфары окажется большой кусок человеческих земель. Ведь тогда ему будет нечего ответить на обвинения Совета в уроне эльфийской чести кровосмешением с тупоухими. К тому же король Эдмер, хотя бы на словах, обязан выступить на стороне Минка против Эльфары, так как в противном случае в соответствии с древним законом людей он сам может утратить власть.

В случае же, если свадьба состоится, принцессе также придётся демонстративно поддержать людей против эльфов. Этот жест потребуется, чтоб люди признали Гианару своей. А эльфы и так всё поймут правильно. В последствии, когда страсти немного улягутся, то, что у наследника престола Гренудии жена - эльфийская принцесса, позволит довольно быстро понизить градус конфликта, что в первую очередь выгодно будет самим людям. Ведь ни Гренудия, ни остальной Мингр (без подлежащего истреблению Минка, о котором людям лучше побыстрее забыть) к войне с Эльфарой сейчас совершенно не готовы.

Всё это эйр Айнтерел рассказывал своему гостю для того, чтобы тот понял, насколько сейчас жизнь Гианары стала важна для сохранения жизней простых людей.

***

После прочитанного утром, рассказ эльфа задел молодого тирра за живое: какие беды в скором времени обрушатся на дома ни в чём ни повинных людей страшно было даже представлять. Но может ли он что-то сделать? Может быть по этому поводу стоит переговорить с загадочными Рислентами?

С такими мыслями юноша вернулся домой и сразу же направился к кабинету отца. Тот хоть и был занят, но смог отложить текущие дела для обсуждения проблем, принесённых наследником. Выслушав всё наболевшее с непроницаемым лицом, Велдон сказал:

- Могу тебя успокоить, практически наверняка, людям ничего не грозит. Тиррство Минк, или как его называл мерл Рислент, королевство Минк-Ваньяр - база семьи Рислентов. Так что ждёт там эльфов очень большой, хоть и не слишком приятный сюрприз. По крайней мере мерл Рислент об их выступлении знал ещё в день нашей с ним встречи и переживал об этом вторжении не сильнее, чем о не ко времени начавшей собачьей свадьбе на улице. Единственное, о чём я тебя прошу, сын - ни в коем случае не делать ничего, что может хоть как-то помочь Эльфаре. В том числе никому не рассказывать то, что услышал сейчас от меня. Кстати, ты не передумал остаться в Ограсе? Мы запланировали свой отъезд на завтрашнее утро и нам с мамой было бы несравнимо спокойнее, если бы ты поехал с нами.

- Прости отец,