вечеринок в пивных барах до речных островов, от рок-н-ролла в конце 2000-х и афробита в середине 2010-х до самого широкого спектра электронной танцевальной музыки. Размыт и состав участников — объединение основали уже упомянутые Антон Селиваев, Никита Кикин и Евгений Джекич, но практически все заметные местные диджеи прошли через их мероприятия.

Кикин начинал еще в 2000-е с драм-н-бейса, от которого отошел в составе Freak Out. В 2016 году, после трех лет жизни в Петербурге и активного посещения клубов на Конюшенной, он, вдохновленный новой русской волной электро, а также «чувством социальной ответственности старого тусовщика перед молодыми тусовщиками»[109], вернулся в Киров и собрал новую команду. Так появилась серия техно-вечеринок «Профилактика».

«„Мойка“ началась вообще с „Профилактики“, когда собралась молодая команда, рассказывает Кикин. — В 2017 году мы были в постоянном поиске мест, Антон мыл машину и предложил взглянуть на автомойку как на место для вечеринок. Мы подошли к дяде Грише, я представился, рассказал, чем занимаюсь, и предложил здесь что-то организовать. Он коротко ответил: „Давай“. Через двое суток сюда уже пришла пара сотен человек. Позже ребята, с которыми мы это делали, переехали в Питер, и теперь занимаются клубом „Изич“».

Владелец помещения, с которым так легко договорился Кикин, переехал из Армении и 15 лет назад арендовал на высоком берегу Вятки небольшой гараж, а позже выкупил его и оснастил хаотичными пристройками для мойки машин. В какой-то момент он надстроил для семьи второй этаж с просторной верандой, окруженной лесом, но затем семья переехала в городскую квартиру. Веранда оказалась отличным местом для техно-вечеринок, но с переездом большей части команды «Профилактики» в Петербург о ней практически забыли. Кикин и Джекич вспомнили о помещении на втором этаже автомойки, когда искали съемное жилье, уже в 2020-м.

«Такой переезд был важным опытом прежде всего для нас, потому что мы ощутили себя в новом месте и по-новому, — комментирует Джекич. — Здесь нет ощущения, что ты живешь в Кирове. Ты видишь какой-то незнакомый пейзаж, реку, лес с совершенно неожиданного ракурса и постоянно не понимаешь, где ты находишься. В первые полгода у нас здесь вообще не было плохого настроения. Не было и каких-то грандиозных планов на это помещение, но мы сразу понимали, что будем делать в нем вечеринки — мы всегда их делаем. Изначально все выглядело страшновато, но мы знали, что если здесь обжиться, то будет очень круто. Тем более сообщество всегда помогает: буквально через пару месяцев у нас появилось все для жизни, хотя сами мы практически ничего не покупали. Самое капитальное, что мы достроили, — это крыша на веранде, потому что там ее просто не было. В первый год мы, конечно, перестарались с граффити — сказали художникам: „Делайте что хотите“, — и они оторвались по полной. Так что в этом году решили сделать практически все черным»[110].

На действующей автомойке быстро появились не только граффити местных художников, но и множество гостей.

«Ребята просто пожили несколько месяцев в одном месте, и оно каким-то чудом настолько преобразилось, что стало очень привлекательным, изначально не имея абсолютно никакой архитектурной ценности»[111], — рассказывает фейсер вечеринок «Мойки» Соня Демина.

Соня несколько лет назад выпустилась из ВГИКа и вернулась в Киров тоже для своеобразного переосмысления пространства — вместе с фотохудожницами Анастасией Вострецовой и Викторией Русских они образовали сообщество «Вятский субъектив» и сделали из коммунальной квартиры в кондитерской XIX века помещение для культурных мероприятий и выставок.

И это не единичные явления — так, местный активист Анатолий Курбатов выкупил в Слободском (40 минут езды от Кирова) водонапорную башню по проекту Ивана Чарушина[112], чтобы переделать ее в музей. Кондитер Станислав Якубовский и его особняк, архитектор Чарушин и башня по его проекту — дядя Гриша и его автомойка странным образом теперь тоже вписываются в этот ряд. Впрочем, рейв-культура неразрывно связана с переосмыслением пространств — причем практически с момента своего появления в 1980-е, когда танцующая британская публика нахлынула в бывшие производственные помещения. В Кирове подобную низовую ревитализацию города можно наблюдать прямо сейчас.

При этом, по мнению Павла Мятного, выходца из панк-хардкор-тусовки, который известен за пределами Кирова сразу по нескольким проектам и часто готовит еду для гостей «Мойки», именно местный ландшафт стал определяющим для вечеринок и вызывает чувство безопасности. «„Мойка“ находится на склоне под девяносто градусов — это практически вертикальная точка на карте. Если бы Киров патрулировали условные роботы-полицейские, то они, проведя анализ карты, решили бы, что в этой точке ничего и быть не может, — объясняет он. — Это как спрятанная в джунглях под сеткой военная техника — в какой-то мере вьетнамские подземелья. Прагматичному полицейскому уму сложно поверить, что там вообще что-то может быть. Место определяет очень многое — оно посылает те вибрации, в которых люди чувствуют себя спокойно и к которым хотят вернуться — к коллективному, а не индивидуальному чувству. Здесь работают инстинкты — они нам не врут, хотя их и сложно проанализировать»[113].

Но вечеринки, которые проводятся на открытом воздухе, накладывают и свои ограничения — прежде всего короткий сезон.

«Зима, конечно, сама по себе проблема, а еще более серьезная проблема — это отсутствие здесь нормального отопления, — говорит Кикин. — Так что мы находимся в жестких ограничениях и по времени, и по возможности привезти артистов».

На вопрос о том, почему больше чем за десяток лет выходцы из Freak Out так и не закрепились ни за каким заведением или собственным местом, Кикин отвечает: «Клуб — это просто не наша модель. В этом году мы уже становимся даже слишком популярными, начинает тянуться публика, которая нам не очень нужна. Сейчас они просто растворяются в общей массе, но и у этого есть предел. А как работать клубу, когда мы делаем две вечеринки в месяц? Только за счет увеличения количества посетителей. Здесь очень много классных ребят, но с точки зрения рынка их недостаточно для постоянного поддержания классного места. Так что мы просто живем на автомойке, периодически зовем гостей к себе домой, и они танцуют».

Культурный обмен

За короткое кировское лето отметиться на автомойке успевают, например, подписант английского лейбла Kniteforce Александр Кстенин (Ant To Be) с брейкбит- и джангл-подборками — его вкусы сформировались еще в игровых залах Кирова 1990-х и клубе «Победа», а сейчас вновь стали актуальными. Или местный IDM-продюсер Рома Цепелев (Illuminated Faces) — с эклектичными, но всегда драматургически выверенными сетами, которые наследуют глубокой театральной традиции города. В Кирове в разное время работали будущий худрук «Театра. DOC» Михаил Угаров, будущий режиссер БДТ Борис Павлович; периодически работает композитором в разных театрах России и сам Illuminated Faces. Играет на «Мойке»