— Не нужно отчаиваться, — ласково улыбнулась Лана, — ведь самое страшное уже позади.

— Да, да, Ланочка! Вы совершенно правы! Главное, что Ника нашли, что он жив и в безопасности. Врачи ему обязательно помогут!

— Значит, пока нет возможности выяснить у Ника, что же с ним произошло, — тихо заметил Гуров, но Лиля его услышала:

— Лев Иванович, вы это о чем?

— Конечно, последнее слово будет за врачами. Но полагаю, что рискованное погружение прошло нормально. Или Ник не погружался вовсе, это пока не ясно.

— То есть вы хотите сказать, если бы с Ником произошел несчастный случай при погружении, он бы не выжил?

— Утверждать не стану, но одиночное погружение тем и опасно, что в случае необходимости оказать пострадавшему помощь просто некому. Но сейчас интересно другое: как произошло, что парнишка оказался в открытом море без лодки, но со спасательным жилетом?

— Конечно, он ведь не мог пытаться нырять, набросив жилет, — пробормотала Лана.

— Лев Иванович, что вы хотите сказать? — решила уточнить Лиля.

Но ответить Гуров не успел, в приемную вышел доктор и, сильно коверкая, произнес фамилию Петровых. Все бросились к нему, и Лана взялась переводить.

— С молодым человеком все нормально, серьезной опасности для жизни нет. Он, конечно, пострадал: кожные покровы обожжены и наблюдается легкое истощение и сильное обезвоживание, но внутренние органы не пострадали.

— А как же кома? — тоненьким от волнения голосом пискнула Лиля.

— Это защитная реакция организма и в данном случае скорее благо. Пока мы не будем пытаться вывести парня из комы. Подлечим ожоги, подержим на капельницах, устраняя последствия обезвоживания. Но, повторюсь, его состояние опасений не внушает.

— Значит, к нему можно? — Лиля вся подобралась, словно собиралась рвануть в палату прямо сейчас.

— Да, конечно, навестить его можно. Но не всем вместе, желательно только один человек.

— Я! Я — мать! Анне! — воскликнула Лиля, употребляя и русские, и турецкие слова.

— Конечно, — улыбнулся доктор.

— Тогда побегу! Лев Иванович, вы с Ланой можете возвратиться в отель и отдыхать. Вы больше суток на ногах, да и в предыдущие дни почти не отдыхали.

— Лиля, может быть, мы вас подождем? Ник очнется, я так полагаю, не сегодня.

— Я отоспалась в больнице! И в любом случае не сдвинусь с места! Я сына не оставлю!

— Собственно, в этом нет необходимости, — растерялся доктор, когда Лана перевела ему, что «анне» желает остаться и ухаживать за сыном. — У нас высококвалифицированный, заботливый персонал. И с вашим мальчиком все будет хорошо.

— Я оплачу отдельную палату с койкой для меня. Или пусть это будет кресло, неважно, но я останусь с сыном!

После непродолжительных переговоров все было улажено. Ника перевели в отдельный бокс, где, отгороженная пластиковой перегородкой с небольшой кушетки за ним могла наблюдать Лиля. Кажется, женщину устраивало и это. Она уселась со вздохом глубокого удовлетворения и принялась ждать пробуждения сына. От созерцания его лица, покрытого корками и волдырями, Лиля отвлеклась лишь на минуту, чтобы попрощаться с Ланой и Гуровым.

— Лев Иванович, я надеюсь, когда вы отдохнете, то не покинете нас, а продолжите расследование. Понимаю, это будет очень сложно выяснить, но мне хочется знать, как все-таки Ник оказался без лодки в открытом море.

— В этом наши желания совпадают, — кивнул Лев, — так что приложу все усилия.

Вечером того же дня Гуров позвонил Орлову. Нужно было сообщить об успехах, поблагодарить за содействие и быструю квалифицированную помощь спасателей. А также запросить дальнейшие инструкции.

О том, что Ника нашли, генерал уже знал, спасатели доложили. Поэтому Орлов начал с благодарности и поздравлений:

— Спасибо тебе, Лева, уважил. Кто ж еще, кроме тебя, смог бы построить версию на таком ничтожном факте, как желание заняться подводным плаванием? И не просто построить, доказать и попасть в «десятку». Полагаю, у мальчишки оставалось не так уж много времени?

— Да, — подтвердил Гуров, — что называется, вовремя успели. Его уносило дальше предполагаемых координат, отдаляло от очерченной территории поиска. Учитывая течения и погоду, я за отправную точку брал расстояние в три километра от берега плюс погрешность, ведь точно никто не знал, где Ник лишился лодки. А там, дальше, никто просто не догадался бы искать. Предположили бы, что он погиб при погружении. К счастью, все обошлось. И пусть Ник сейчас в коме, доктора уверяют, что опасности нет и парнишка серьезно не пострадал. Лиля просто вне себя от счастья и отказывается покидать сына, словно старается компенсировать время, проведенное в разлуке.

— Да, все хорошо, что хорошо кончается. Есть предположения, как Николай оказался в такой ситуации? Ну, кроме очевидных?

— Есть, разумеется. Во-первых, парень слишком далеко удалился от берега. Возможно, Ник ошибся и неправильно закрепил лодку. Или не закрепил вовсе, и ее снесло течением. А когда он вынырнул после погружения, не смог правильно определить, в какой стороне берег. Или Нику стало плохо прямо в воде и до лодки он не добрался вовсе. По словам инструктора, лодку он нашел утром следующего дня. Я ее осмотрел, но следов никаких, разумеется, не обнаружил.

— Значит, остается только одно.

— Да, подождать, пока очнется Николай Петров. И расспросить парня о подробностях его злоключений. Так что я предпочел бы остаться на несколько дней.

— И что тебя настораживает на сей раз? — после недолгого размышления поинтересовался Орлов.

— А я не говорил ничего подобного, — хохотнул Гуров.

— Давай, Лева, выкладывай. Я тебя сто лет знаю и уже по паузам между словами понимаю, что ты нечто замалчиваешь!

— Ничего особенного, правда. Эта мелочь может иметь самое простое объяснение. Но она не вписывается ни в один из озвученных мною сценариев. И это настораживает.

— Что именно?

— Ник был в спасательном жилете, надетом поверх костюма для погружения.

— И что это значит?

— Со слов инструктора, известно, что в лодке находилось два спасательных жилета. Ник, угоняя транспортное средство, мог их даже не видеть. Или видел, но решил, пусть лежат себе. Нырял Ник или нет, захватить с собой в воду жилет он не мог. Тот был не нужен, даже мешал бы. Значит, паренек находился в лодке, когда вынужден был ее покинуть! Более того, мог понимать, что ему грозит опасность и жилет может понадобиться!

— Может быть, все объясняется просто. Например, лодку перевернуло высокой волной, а парнишка схватил то, до чего дотянуться успел.

— Может быть что угодно, — с готовностью согласился Лев, — только в тот день не было сильного ветра и высоких волн, я прогноз запрашивал.