— Иннушка, любовь моя, — страстно взмолился Кирилл, — не наступай на горло нашей песне! Не души инициативу масс! Ты позволишь?.. Спасибо! Можно, я первый, а?

— Господи, у нас что, диспут? — растерянно улыбалась Вика. — Тогда я — следующая за Кириллом!

— А я — за тобой, — вдруг произнёс Тарас.

Компания была поражена. От неожиданности Андрей только кивал головой.

— Исто-о-омин!.. — восхищённо прошептала Оксанка, глядя на смущённого коллегу огромными сияющими глазами. Все благоговейно смотрели на молчуна Тараса Истомина… вдруг, — в кои-то веки, — решившегося высказаться, да ещё в присутствии толпы незнакомого народа!.. Нет, это действительно была ночь чудес!..

— Тарас, а ты что не спишь? — в полной тишине укоризненно сказал Роальд Вячеславович, и все с облегчением захихикали.

Кирилл поёрзал, сел удобнее, хлопнул полстаканчика водки, крякнул и вдохновенно начал:

— Так… вначале — эпиграф к моему горячему и, смею заметить, незаурядному выступлению:

Мы все летели, как Тиль-тиль,

Вперёд! Туда! За Синей Птицей!..

Потом нам вставили фитиль

И в руки сунули синицу…

Кирилл переждал смешки, строго посмотрел на Антона и продолжил:

— Господа! Я недоволен великой буржуазной революцией 1991-го года. Она не оправдала моих ожиданий. Я помню, с каким жаром мы споспешествовали развитию и победе… заметьте, безоговорочной победе сил Добра над силами Зла…

— Джедай Кирилл Деревнёв. Скрытая угроза, — перебила оратора Оксанка.

Народ в студии… то есть, если пользоваться терминологией Кирилла, демократические силы Добра, захихикал.

— Сей выпад я парирую легко и непринуждённо — да, именно Добра… во всяком случае нам всем так казалось. А теперь? Возьмём, к примеру, меня. Я — учитель русского языка и литературы…

— Бедные дети… — пробормотал Антон, опустив голову.

По аудитории прокатилась лёгкая волна оживления.

— … поэтому, — упрямо продолжил Кирилл, — я вправе был ожидать, что робяты-демократы дадут мне возможность нормально преподавать в новой России. Хотя бы в благодарность за то, что я их поддержал. Без меня — хрен бы что у них получилось! Я, конечно, имею в виду общий план… так сказать, глобальный принцип. Несмотря на мою глубокую неприязнь к гомосекам и прочим пидорам, я закрыл глаза на засилье их на попсовой эстраде. Моя задача была перетянуть подростков на свою сторону — привить им любовь к изящной словесности и прочему… без чего немыслим русский интеллигент. Однако, как говорят на Востоке, мне пришлось свернуть ковёр нетерпения и уложить его в сундук ожидания.

— Кирилл, ближе к телу! сказал Андрей.

— А я о чём говорю? — поразился Кирилл. — Я говорю именно о самом главном! Где простор для развития моих педагогических талантов? Почему Кирилл Деревнёв, который раньше, до революции, краснел при слове "какашка", как, мать его, майская роза, теперь стал грубым и невоспитанным криминальным журналистом?!

Конец страстной речи Кирилла потонул в бурном хохоте. Смеялись даже Москвич и Филон. Вика от хохота кашляла, и Оксанка в восторге лупила её по спине.

— Ой, я больше не могу… — простонал Антон, утирая слёзы.

— Думаешь, я могу?! — с напором отозвался Кирилл, чем вызвал новую бурю. — Я ещё больше твоего не могу, потому что ни хрена не депутат! И потому, что рот затыкают на этом долбанном телеканале… думаете, почему я в криминал подался, а? Нешто я не мог бы, как некоторые… с политиками в студии общаться? В галстуке и свежевымытой сорочке. А то лазишь по помойкам вместе с ментами, да трупы считаешь! Так что, получается, что при нынешней власти — не могу я, опять, ни хрена, как и при советской!

— Можешь! — свирепо сказал Антон, — Можешь! Ну, не можешь своё "Я" сказать на телеканале — делай программу где-нибудь на продакшн-студии. У нас в городе 13 местных телеканалов! Если программа будет интересной — её всё равно где-нибудь, да и разместят!

Народ неприлично заржал. Антон смутился:

— Что вы все гогочете? Или я что-то не то сказал?

— Ох, Антон Александрович, — горестно сказала Вика. — Совсем вы там, в Госдуме, от народа оторвались. У нас в Екатеринбурге студии-продакшн сами платят телеканалам, чтобы их программы разместили!

— Сами? — поразился Антон. — Да ну, разыгрываете! Все каналы в Москве покупают программы…

— Так то — Москва! — отрезала Инна.

Народ дружно загалдел в том смысле, что да, у нас тут ни хрена не Москва. Гошка за стеклом замахал руками, мол, господа, не так громко.

— Ну, ребята… я с телевидением никогда особо не… — пробормотал Антон. — А я-то думал…

— Ну… и началось это обдиралово, кстати, с губернаторских телеканалов. Гони деньги за эфир и ещё отдай им рекламный блок внутри программы.

— Вот он, твой ставленник, дедушка губернатор, пропихнул ты его на свою голову, — язвительно сказала Оксана-вторая и ткнула пальчиком в Антона. — И не отпирайся, ты к этому делу ту ещё руку приложил. С кошельком.

— Ребята, милые вы мои, поймите вы, наконец, что и я не ждал такого! — тут же закипел Антон. — У меня совсем другие планы были в начале 90-х… планы и мечтания. И не менее романтичные, чем у Кирилла! Мастерские, кооператив свой первый, хотел до уровня завода поднять… а не заниматься банальной и скучной спекуляцией! Это же действительно скучно — купил в Китае, перепродал втрое дороже здесь. Эффективно, денежно… но не по-нашему, не по-уральски. А вспомните, как мы против партийной мафии за губернатора нынешнего боролись? Каким он тогда был, а? Демократ, рубаха-парень из народа, от сохи и от корней, да и только! Таких у нас любят, за таких готовы голосовать чуть ли не всем миром. Наш был мужик, мастеровой и смекалистый. Иначе никогда бы ему губером не стать!..

— По-моему, он всегда таким, как сейчас, был… — нерешительно вставил Лекс.

— Не-е-ет, ребята, не путайте божий дар с яичницей! Он тогда совсем другим был… демократичным, рьяным, быстро реагирующим, харизматичным, умным!

Народ снова зашумел.

— Ой, Антон Александрович, не надо! Натащили к власти кого ни попадя, а теперь…

— Так что же вы голосовали-то за него?! Причём тут Басов?

— Это ты, может быть, за него голосовала, а я — нет!

— Ага, ты за партию мэра голосовал.

— Не голосовал, а голым совал… я вообще на выборы не хожу никогда!

— Ну и не ной теперь, что жить плохо!

— А губернаторов теперь вообще — назначают, так что не галди…

— У мэра партия была? Была! У губера — партия, у Басова — партия… так мы и до мышей дотрахались!.. Ешьте теперь единороссов, нате!

— … от ста до двухсот тысяч в месяц за программу отваливать — не хило?