– Я вот чего не пойму, Алан. Этот Райан убивает женщин, да? Тогда почему он уводит Каролину в проулок и не…

Геррати проследил за его взглядом в темноту:

– Раз уж ее заманил… Чего ж он? Ведь проще простого…

– Не знаю, – оборвал его Дюпри и пошел к ближайшему бару. Вовсе не хотелось представлять, что было проще простого сделать с Каролиной в глухом проулке.

На мобильнике он набрал ее номер. Каролина не ответила сразу, Дюпри сбросил вызов и перезвонил. Теперь Каролина нажала клавишу ответа, но под жестяной аккомпанемент кантри из музыкального автомата и стук бильярдных шаров продолжила разговор с невидимым собеседником: «Значит, вы не знаете девушку по имени Жаклин? Так. Понятно. А этого человека видели?» Дюпри шел по тротуару и слушал в мобильнике далекий голос женщины, казавшейся родной и близкой. Каролина вела допрос, как он ее учил десять лет тому назад. «Вы уверены, что сегодня он не заходил?» В трубке зашуршало.

– Мейбри, – только и сказала Каролина.

– Сколько нынче стоит кинуть кости в койку?

– Я сговорилась за семьдесят пять.

Дюпри отбросил дурашливый тон:

– Какого черта вы за ним поперлись? Одна! Вы что, совсем уже?

Каролина была готова к нотации:

– Пока вызывала бы подмогу, я б его упустила.

– Мобильника не было, что ли?

– Был пистолет. А как бы вы поступили?

Дюпри вздохнул:

– Где вы?

– На южном побережье Франции грею пузо.

Теперь Дюпри ее увидел – впереди, через два длинных дома она стояла под фонарем. Наверное, вышла из какого-то бара, но как будто возникла из стены, из темноты. Каролина прижимала мобильник к уху. Спортивные штаны подчеркивали ее длинные ноги и тонкую талию. Выглядела она классно. Они двинулись навстречу друг другу, разговаривая по телефону.

– Как вы думаете, чего он хотел? – спросил Дюпри. – Почему вел вас за собой?

– Не знаю. Похвастаться трупом?

Их разделяли всего два здания, они смотрели друг на друга и говорили по телефону

– По-вашему, это он убил?

– Я не знаю. А что вы думаете?

– Пару месяцев назад здесь убили его подругу-шлюху. Когда он сидел в тюрьме. Вот такие пироги.

– И с чем пироги?

Дюпри перешел через улицу – они приближались к проулку. Встретившись между домами, оба медленно опустили мобильники.

– Как вы? – спросил Дюпри.

– Устала. – Каролина щелкнула по его галстуку: – Нынче в поместье Дюпри царит официоз.

– Вообще-то я еще не был у себя в поместье. Допоздна засиделся.

– Вам пора домой.

Это уж точно. Еще одна теория Дюпри: молодые разнополые напарники рано или поздно друг с другом переспят. Некоторые копы приписывали это избытку адреналина и доверия к коллеге, но у Дюпри было объяснение получше: влечение прямо пропорционально близости смерти. Чаще всего романы возникали в стрессовых или опасных ситуациях – сейчас, например. Или шесть лет назад, когда Каролина застрелила пьяного дебошира. Она права – надо поскорее ехать домой.

Но Дюпри промолчал, и они медленно пошли к месту происшествия. Каролина рассказала о девице по имени якобы Жаклин и ночных событиях, Дюпри поделился сведениями, полученными от хозяина ломбарда и приемного отца Шелли Нордлинг.

– Мы думаем, что гибель подруги – причина, по которой Райан стал убивать шлюх, – сказал Дюпри. – Вроде как смещенный гнев.

– Значит, он ваш подозреваемый?

– На данном этапе он нас очень интересует.

– Как вы сказали? Смещенный гнев?

Дюпри пожал плечами:

– Я не знаю, Каролина. Версии получше пока нет. И он в ответе за все остальные преступления в городе.

– Что говорят психологи?

– Тоже не знаю. Утром провентилирую в ФБР.

Местный агент Джерри Касл (Пайл) был связующим звеном между группой Дюпри и отделом поведенческого анализа в Вирджинии. Скорее всего, обратится к мускулистому аналитику Джеффу Макдэниэлу.

Каролина остановилась перед порномагазином, где началась погоня за Ленни Райаном. Грязные зашторенные витрины, тяжелая деревянная дверь, неоновая вывеска. Каролину внезапно одолела невероятная усталость.

– Он проскочил через магазин, я следом за ним, – сказала она.

Заведение предлагало секс-игрушки и похабные журналы. Дюпри неожиданно смутился:

– Пошлю-ка я сюда Спайви.

– Вот и хорошо. А я загляну еще в пару кабаков – может, разыщу девчонку. Она сказала, ее зовут Жаклин, – тихо проговорила Каролина, будто надеясь, что с именем, пусть даже вымышленным, человек становится реальным и обретает место на свете.

– Я с вами, – сказал Дюпри.

Каролина не возразила, и они вдвоем зашагали по улице, оставив мигалки и зевак, толпившихся у заградительной ленты, словно в очереди за билетами. Шли молча, потом Каролина глянула на спутника:

– Вы скажете Дебби, что мы вместе работали?

Дюпри ответил не сразу. Шесть лет назад обещание больше не работать с молодой напарницей, пожалуй, спасло его брак. Они провели вместе всего одну ночь, до секса не дошло, но Дюпри вбил себе в голову, что надо обо всем рассказать жене. И рассказал. По сию пору та ночь, когда Каролина грохнула пьяного мужика, была единственной изменой Дюпри и его величайшим искушением. С места происшествия они приехали к ней домой, Каролину трясло, он ее успокаивал, потом обнял и поцеловал, а потом они как сумасшедшие катались по полу, но вдруг замерли, тесно прижавшись друг к другу, чтоб больше не раздеться, чтоб не перейти черту, да так и уснули. Наутро разлепились, Дюпри два часа наматывал круги на машине, потом с порога все выложил Дебби, а на следующий день известил Каролину, что просит перевода в другой отдел. Сказал, что любит жену, что опротивела ему не Дебби, а его жизнь.

Неоновые огни Ист-Спрейг придали воспоминанию гадкий оттенок.

– Мы с ней почти не разговариваем, – сказал Дюпри.

– Не надо так, Алан, – тихо попросила Каролина.

– Я пытаюсь. Но… что-то теряю.

– С вами все хорошо. И всегда так было.

Они вошли в темный закоптелый бар под непритязательной вывеской «Напитки». Затуманенный взор Дюпри не сразу обвыкся с сумраком. Грязный синий палас укрывал пол и еще на фут загибался по стенам. Четыре табурета привалились к щербатой стойке, за которой хозяйничал немощный бармен в ортопедическом корсете. Три круглых колченогих столика, бильярд с порванным сукном. Всех посетителей – два потрепанных старика и пьяная женщина в грязных джинсах с разошедшейся молнией.

Тотчас распознав полицейских, бармен проковылял к хмельным клиентам. Видимо, его недавно штрафовали за продажу спиртного пьяным, а то с чего вдруг он захлопотал над теми, кто вряд ли бывал трезвым хоть день в году?