В 1946 году создаётся и другая спецслужба, UAR, — политическая полиция. В 70-х годах её некоторое время возглавлял Умберто Федерико Д’Амато. Который несколько позднее с гордостью демонстрировал журналистам наградной знак «За сорокалетнюю безупречную службу в ЦРУ».

Поэтому есть некоторое подозрение, что итальянские государственные секретные службы — итальянскими были несколько номинально. Мало того, как выяснится в дальнейшем, возможно, что и государственными они являлись лишь отчасти. Но об этом позже.

Хотя секретными эти спецслужбы уж точно были. И то хлеб. Во всяком случае, соглашение, которое заключают Колби и Де Лоренцо в 1956 году, — является секретным настолько, что во всей Италии о нём ставят в известность лишь трёх человек: президента, премьер-министра и министра обороны. Причём «ставят в известность» — вовсе не означает «спрашивают согласия».

Начинается операция «Гладио».

Что мы достоверно об этом знаем? Не слишком много. Лишь то, что уже в 90-х годах официально признал Джулио Андреотти, успевший к тому времени семь раз побывать премьер-министром страны и поносить кучу самых разнообразных министерских портфелей.

Командование НАТО, очевидно, не испытывало иллюзий ни по поводу верности Италии идеалам евроатлантизма, ни по поводу боеспособности её регулярной армии. Есть старый, едва ли не времён Гарибальди, анекдот. «Зачем нужна австрийская армия? Чтобы всем остальным армиям было кого побеждать. А зачем нужна итальянская армия? Чтобы австрийская армия тоже могла хоть кого-нибудь победить».

Перед внутренним взором натовских генералов отчётливо вставали образы русских солдат, моющих сапоги в фонтане Треви, и советских танков, штурмующих склоны Везувия.

Что нужно сделать, чтобы нанести противнику максимальный урон ещё до того, как на помощь подоспеют нормальные — читай: американские — войска, которые положат конец осквернению мирового культурного наследия? Правильно. Нужно заранее создать в зоне потенциальной советской оккупации фронт за линией фронта. Законсервированное до поры партизанское движение.

По словам Андреотти, боевое ядро «Гладио» состояло из шестисот двадцати двух человек, которые в час X получили бы доступ к надёжно спрятанным ста тридцати девяти складам оружия…

Так, стоп.

Эмм… Серьёзно?..

Шестьсот двадцать два человека?.. Ладно, пусть это даже были сверхэлитные солдаты с огромным боевым опытом. По позднейшей официальной версии, в «гладиаторы» набирали только и исключительно бывших партизан — не красных, разумеется. Более того, даже наличие симпатизировавших режиму Муссолини родственников служило непреодолимым барьером на пути принятия в организацию. Не будем тем не менее забывать и о спасённых Энглтоном лучших фашистских разведчиках и диверсантах. Зачем-то они ведь были нужны, правильно?

Но шестьсот двадцать два человека, призванных остановить или существенно ослабить натиск Красной армии? Вы, конечно, шутите, синьор Андреотти?

Хорошо, пусть даже и так. Но есть ли у нас уверенность в том, что за сорок лет существования этой структуры — никому не пришла в голову идея ей воспользоваться? Что все эти шестьсот суперсолдат, которые подчинялись неизвестно кому, всё это время спокойно сидели и ждали пока начнётся? Что склады оружия, доступ к которым, опять же, был неизвестно у кого, так и простояли нетронутыми? Этого мы не знаем.

Однако, как увидим в следующих главах, есть причины подозревать, что дела обстояли несколько иным образом. Что сверхсекретная операция «Гладио» — была лишь ширмой для другой, ещё более секретной операции, призванной придать этой последней хоть какую-то видимость легитимности в глазах высшего итальянского руководства.

Уже упомянутый генерал Де Лоренцо был весьма любознательным человеком. Он желал знать всё. И про всех. И в мельчайших подробностях. Хобби у него такое было. Удачным образом совпадающее с профессией. А поскольку желания его вполне соответствовали возможностям, за семь лет, с 1955 по 1962 год, неустанно трудясь в поте лица главой SIFAR, — Де Лоренцо насобирал подробнейшие досье аж на сто пятьдесят с лишним тысяч человек. То есть практически на каждого хоть сколько-нибудь примечательного с политической или экономической точки зрения гражданина Италии.

Зачем ему это было нужно? Скажем так: лишняя информация никогда не помешает человеку, планирующему военный переворот.

Да, но почему генерал решил бунтовать? Дело в том, что в 1962 году новому премьер-министру Альдо Моро — тому самому коллеге Андреотти ещё по студенческой католической федерации — наконец-то удалось договориться с Социалистической партией, сформировав и возглавив первое в итальянской истории коалиционное левоцентристское правительство. Однако, со временем социалистам этого показалось мало. Они начали требовать дополнительных полномочий. Что привело к политическому кризису и в 1964 году правительство пало. Не пугайтесь, это не так страшно, как звучит. Падать для итальянских правительств — нормальное рабочее состояние, они постоянно этим занимаются, дабы затем переформироваться и продолжить деятельность в новом составе, зачастую — под управлением всё того же премьер-министра. Вот и тогда к этому и шло: Моро был склонен пойти на уступки и дать социалистам искомые преференции.

Но тут ко всем встречным и поперечным начинает подходить Де Лоренцо, брать их за лацкан и шептать на ушко: «Если левые и дальше будут наглеть, а Моро прогибаться, — я за себя не отвечаю. Держите меня семеро, — устрою переворот!.. Да, кстати… Я тут вчера вашу персональную папочку в своём архиве читал… Очень у вас любовница красивая, мои поздравления и привет супруге!»

Столь широко анонсируемый путч назывался Piano Solo — «Сольный план». Ибо предусматривал участие лишь одной силы — карабинеров. Тут требуется уточнить, что карабинеры, вопреки распространённому мнению, — вовсе не полиция, а вполне себе армия, просто выполняющая в том числе и полицейские функции. Де Лоренцо же был генералом именно от карабинерии. Его бравые парни в стильной чёрной форме с белыми портупеями, как раз удачно стянутые в Рим по случаю очередного парада, должны были по команде занять стратегические точки и арестовать семьсот наиболее отъявленных красных смутьянов. Честно говоря, — план был так себе. В ответ на него левые были способны в течение нескольких часов вывести на улицы миллионы людей по всей стране и организовать полномасштабное гражданское сопротивление. Это уж не принимая в расчёт, как на такую ситуацию посмотрели бы остальные вооружённые силы и полиция. Да и сами карабинеры были не сказать чтобы в курсе хитрой генеральской придумки.

Может статься, однако, что проводить среди них разъяснительную работу и не планировалось. Главное, что Де Лоренцо услышали. Моро вдруг почему-то стал тверже, а социалисты — сговорчивее. Они быстренько на прежних условиях сформировали новое правительство и вернулись к работе.

Три года спустя усилиями журналистов существование Piano Solo выплыло на свет. Началось расследование, в ходе которого обнаружился и архив Де Лоренцо с компроматом. Созданная по этому поводу парламентская комиссия страшно возмутилась, выгнала генерала с работы, а его документы постановила уничтожить. Выгнался он, правда, не очень качественно, поскольку, не теряя времени даром, избрался депутатом от MSI, то есть — от фашистов, получив возможность вместе с новыми товарищами по парламенту вволю возмущаться самим собой.