«Хорош выделываться», — отозвался Силач.

Двери закрылись, гондолу подхватило силовое поле, и они помчались вдоль по рельсу с таким ускорением, что Донована вжало в кресло.

— Не беспо-охо-ойся, — усмехнулась Олафсдоттр. — Хо-ондо-олы о-останавливаются не так резко-о, как стартуют.

Вскоре гондола перестала набирать скорость. В соседнем купе, видимом сквозь жалюзи, расположенные на высоте головы, сидела влюбленная парочка, начавшая целоваться сразу же, как только закрылись двери. Теперь же девушка, встав перед спутником, распускала завязки своего жилета. Насколько понимал Донован, юноша тоже раздевался, хотя того и скрывала перегородка. Человек со шрамами посмотрел на часы. Что же, время у них было. Подняв глаза, девушка увидела его усмехающуюся физиономию и возмущенно закрыла жалюзи.

— Ах, эта юная любо-овь! — с улыбкой произнесла Олафсдоттр.

— Попрошу без пошлых идей.

Олафсдоттр устроилась поудобнее и принялась молча разглядывать проносящиеся мимо виды. Парковая зона уступила место индустриальным пейзажам. По дорогам, проходящим под рельсом, ползли караваны наземных грузовиков, тащивших в город вереницы контейнеров. Стали появляться частные особняки и спортивные площадки. Гондола промчалась над пятиугольным полем, где перед немногочисленными зрителями состязались друг с другом три команды.

— Свержение тирании — достойная цель, — наконец прервала молчание Олафсдоттр.

— Только в том случае, если это хоть что-то изменит в лучшую сторону. Мы уже это проходили, Равн. Мы в большом Спиральном Рукаве, где тиранов готовы продавать с огромной скидкой. Я свергну их хоть по отдельности, хоть всех разом, если только они встанут у меня на пути. Иначе мне до них дела нет.

— Надеюсь, Даушу заставит тебя передумать.

— Пусть попробует, — сложил руки на груди Донован.

Олафсдоттр опустила ладонь на его плечо.

— Нет-нет-нет, мой сладенький. Я не го-ово-орю, что-о о-он станет тебя принуждать. Нам не нужна твоя покорность, только помощь. Он…

Гондола неожиданно дернулась в сторону Из соседней кабинки донесся грохот — влюбленные свалились на пол.

— Что это было? — спросил губами человека со шрамами Внутренний Ребенок.

— Похоже, переключились на другой рельс, — ответила Олафсдоттр.

Она коснулась встроенного в перегородку экрана, вызвала карту дорожной системы, провела пальцем вдоль пути, ведущего к Риеттицентру, и заключила:

— Нас перевели на Заливную линию.

— Что? Мы сели не в ту гондолу?

Олафсдоттр посмотрела в боковое окно. Налево, в направлении небоскребов городского центра, убегал изгиб магнитного рельса.

— Вижу дым, — сказала она. — Похоже, пожар рядом с путями.

Ожила решетка громкоговорителя, и жизнерадостный голос известил, что все гондолы, шедшие в центр, перенаправлены к заливу.

— …ввиду несчастного случая. Вы можете выйти на площади Героев, где уже ждет скоростной трамвай, чтобы доставить вас в пункт назначения. Просим учесть, что во всех кварталах от Паяца до Безликой и с Четвертой по Шестую линии перекрыт доступ к средним и верхним уровням на то время, пока наши героические муниципальные службы справляются с ситуацией. Нижний уровень открыт для передвижения. Если цель вашей поездки расположена внутри оцепления, обратитесь к одному из смотрителей, дежурящих у апексов.

— Наша остановка как раз в самом центре перекрытой зоны, — сказала Олафсдоттр, сверившись с картой. — А гранд-отель «Хиан» — на углу Пятой и Безликой.

— Встреча, как я понимаю, еще идет? — проворчал Донован.

Олафсдоттр промолчала, продолжая смотреть на проплывающее за стеклом побережье. Человек со шрамами повернулся к противоположному окну, но вид, открывавшийся с этой стороны, был куда менее интересным: пара прогулочных яхт ловила ветер в Бисквитном заливе; грузовой экраноплан скользил по каналу в сторону открытого океана; возле рыбацких лодок резвились дельфины…

Наконец конфедератка заговорила:

— Если не хочешь присоединяться к нам… — Она помедлила, прежде чем продолжить: — Возможно, тогда не следует показывать им, что ты излечился. Если они решат, что ты не в своем уме, то могут отказаться от планов использовать тебя.

Донован оторвался от созерцания залива, стащил с головы тюбетейку и почесал свои шрамы.

— Скорее всего, узнав о том, что я бесполезен, они просто меня убьют. Полоски у тигра никуда не деваются от того, что он дерется с другими тиграми.

— До-оно-ован, — Тень вновь переключилась на игривый алабастрианский акцент, — до-оверься мне на это-от счет. Лучше бы тебе изо-образить из себя по-оло-оумно-охо-о.

Рельс Заливной линии проходил мимо доков в конце Бубнящего бульвара, позволяя мельком глянуть на эту широкую, длинную диагональ, рассекающую весь Риеттисбург. Вдалеке, над гондольной станцией, расположенной в центре города на верхнем уровне «Трафик Стар Хантерфилда», поднимались клубы черного дыма. Лимонно-желтые пожарные машины поливали платформу пеной и водой. Гондола промчалась мимо Бубнящего бульвара, и теперь пассажиры видели только безликие фасады складов. Громкоговоритель объявил площадь Героев, после чего включились замедлители и скорость начала снижаться.

«Помните, что сказал бы на этот счет Тедди?» — спросил Внутренний Ребенок.

«Это нехорошо», — вспомнил Педант.

«Может, совпадение?» — предположила Шелковистый Голос.

«Я тут провел кое-какие расчеты, — сказал Ищейка. — Если принять во внимание, что пожар начался уже после того, как мы отъехали от вокзала в порту Риетти, но прежде, чем мы достигли ответвления на Заливную линию, то все должно было случиться как раз в тот момент, когда туда добралась пропущенная нами гондола. Вывод очевиден».

«Кто-то взорвал нашу гондолу».

«Фудир, — неожиданно поинтересовалась Шелковистый Голос, — скажи, почему это ты так усердно настаивал на покупке зимнего пальто?»

— Да так, просто захотелось немного повыносить Равн мозги, — проворковал Фудир. — Может быть, у Внутреннего Ребенка было какое-то предчувствие…

«Нет. Просто мне кажется вполне естественным порой случайным образом изменять направление и скорость движения».

«Пацан, да ты чокнутый».

В помещении не было места для третьего пассажира, и все же Полианна ухитрилась сесть рядом с ним.

«Не беспокойтесь, — сказала она, обращаясь сразу ко всем. — Возможно, судьба дает нам шанс».

«Который мы, девонька-девчушка, как раз таки успешно профукаем, если „не будем беспокоиться“».

Человек со шрамами заметил, как улыбается Равн.

— Вот и славно, дорогуша, — сказала она. — Веди себя как ни в чем не бывало. Болтайте себе. Не увлекайтесь только слишком сильно.