— Ай долго летели, — Поделился впечатлениями Анзор, совершенно не обратив внимания — в отличие от своих спутников — на подхвативших их багаж дронов. Приобняв меня за плечи, повел на выход: — Из Крыма-то! — И этак многозначительно подмигнул.

— Удивительные новости! — Покивал я: — И большая радость для всех нас — я бы хотел построить в Крыму дом в японском стиле, и теперь он будет надежно защищен! Где-нибудь не сильно далеко от Ялты — чтобы регулярно кушать в твоем ресторане, уважаемый Анзор!

— Таким гостям я всегда буду рад! Лучший стол твой — только попроси! — Заверил он, и, закрыв таким образом гештальт — явно боялся, что я его кину — уступил место полковнику.

— А тебя как выпустили? — Опередил я его.

— А чего не выпустить, если хорошо просят? — Подмигнул он мне.

Сегодня одни подмигивания и заговоры!

— Ну и как ты это сделал? — Спросил Тимоха.

— Разве плохо получилось? — Спросил я в ответ.

— А ты что имеешь ввиду? — Не сдался он.

— А все! — Хохотнул я.

— Ничего плохого я пока не заметил, — С улыбкой пожал он плечами.

— Ну и все, — Развел я руками: — Тебе же Николай Степанович с Анзором все равно уже все рассказали.

— Так, — Кивнул он.

— Мне добавить нечего, — Честно признался я: — Вы все сами сделали, а я просто особенности общепита с уважаемым Анзором обсудил. У нас же сетевухи есть — кондитерская и гамбургерная. Может в СССР что-нибудь откроем, вот и посоветовался с опытным человеком.

— Вот как! — Хмыкнул Тимоха.

— Рад тебя видеть! — Перевел я разговор в нормальное русло.

— А я-то как рад — еще и Японию посмотрю! — Чистосердечно признался он.

— Надолго?

— Пока Гурам диск не запишет, так что ты его не торопи! — Гоготнул полковник.

— Я хотел гостинец тебе привезти, Иоши, но таможня не пустила! — Грустно вздохнув, поведал Анзор.

— Невежливо просить гостя стоять у мангала, но, может, заглянете к нам на днях? — Нашел я выход из положения: — С родителями познакомлю. Отец у меня — ууу! — начальник отдела целой корпорации!

— Вах, вкусно накормить такого уважаемого человека — честь для старого Анзора! — Охотно согласился грузин.

Потешный будет вечер!

— А ты языками владеешь? — Поинтересовался я.

— Обижаешь! Я же МГИМО заканчивал! — Ответил грузин на чистейшем инглише.

— Его почти все мои знают! — Кивнул: — Я в тебе и не сомневался, Анзор, просто вдруг ты учил французский-немецкий? Они нам не подходят.

— Понимаю, дорогой! — Великодушно простил меня будущий ресторатор.

Дав гостям поозираться на выходе из терминала — Токио впечатляет, несмотря на пелену смога! — погрузил их в вертолет, по приземлении в Уцуномии — в лимузин, и лично налил всем напитки — Тимоха выбрал виски со льдом и колой, Анзор — французское вино, Николай Степанович зажал рот руками и покачал головой, а Гурам остался трезвым, выразив желание как можно быстрее приступить к работе.

— Это похвальный энтузиазм! — Одобрил я: — У тебя же есть какой-то репертуар?

— Какой-то у него есть! — Почмокав губами, смакуя винишко за полторы тыщи баксов за бутылку — завидую! — согласился со мной Анзор.

— Намек понял! — Моя благодарность этому грузину поистине безгранична, поэтому накидаю Гураму еще хитов — все еще невероятно потешная цена за Крым! — Но покажи, что у тебя есть, Гурам.

Певец растерянно посмотрел в сторону набитого багажом багажника.

— Напой тогда, — Предложил я.

— Давай, пой! — Придал ему ускорения старший соотечественник.

Потребовалось прослушать не больше пятнадцати секунд каждой песни.

— Отстой! — Вынес я беспощадный вердикт: — Но это не про твои вокальные данные, конечно же, — Успокоил приунывшего Гурама: — Ничего, запишем тебе настоящую конфетку — ты ведь достоин лучшего!

— Гурам не подведет! — Заверил Анзор.

Чисто продюсер!

Саморучно смешав себе еще вискарика — на этот раз в гораздо более «мощной» пропорции — Тимоха застенчиво поерзал на сиденье и тихонько спросил:

— Слушай, Иоши, у вас тут такие «гейши» есть…

— И на гейше-то тебя наши спецслужбы за жопу и возьмут, — Неодобрительно покачал я головой: — И предложат — либо СМИ явят всему миру моральный облик женатого советского военнослужащего, либо «кротом» работай. Сохраняй бдительность, полковник — я тут не бог, и никого не контролирую, чтобы там вы себе не думали.

— Понял тебя, — Грустно вздохнул Тимоха и проявил стремление к высокому: — А можно театр Кабуки посмотреть?

— Это можно! — Одобрил я: — Тоже схожу — ни разу не был!

— А еще японец! — Хохотнул полковник.

— Где твой медведь, русский? — Не остался я в долгу.

— На даче живет, медвежонком батя подобрал. Здоровенный — на цепи сидит, вместо собаки, — На совершенно серьезных щах ответил Тимоха.

— Брешешь! — Не поверил я.

— А вот! — Он достал из внутреннего кармана кошелек, оттуда — фотку, которую протянул мне: — Вот мы — я, батя и медведь!

Действительно — на фоне добротного бревенчатого дома лысый бородатый мужик обнимался с медведем — на последнем ошейник, цепь от которого тянется к здоровенной «будке». Рядом — полковник, моложе чем сейчас на пару лет.

— Охренеть! — Вернул я фотку: — Твоему отцу — мое уважение!

— Сорвется и пойдет по деревне — кишки выпускать! — Заметил вредный Николай Степанович.

— Потапыч-то? — Обиделся полковник: — Да он ручной — его дети конфетами с рук кормят!

— Участкового на вас нет! — Вздохнул посольский.

В консерваторию ехать решили все, поэтому закинули багаж в «общагу» — поздоровался с любопытной выглянувшей Машей — и поехали записывать альбом.

Благодаря огромному опыту совместной работы, мы с музыкантами слепили первую мелодию за жалких сорок минут. Еще за двадцать записали вокал — а чего там записывать-то? [ https://www.youtube.com/watch?v=NQz3MkLjHSA&ab_channel=%D0%A1%D1%82%D0%B0%D1%81%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2 ]

— Вах какая песня, дорогой! — Салютнул мне бокалом — мужики