Стараясь не думать о его длинных ногах, Джессика забралась на пончо и улеглась под одеяло как можно дальше от Джейка.

Хотя их тела и не соприкоснулись, Джейк почувствовал, что она лежит словно натянутая струна, и страшно разозлился. Он, естественно, не ожидал, что она станет его благодарить за широкий жест, но брезгливо отстраняться от него словно от прокаженного – это уж слишком! Кроме того, если она и впредь собирается лежать от него на таком расстоянии, им никакого одеяла не хватит.

– Черт подери! – воскликнул Джейк и, обхватив Джессику за плечи, притянул к себе поближе. – Я не собираюсь всю ночь драться с тобой за одеяло!

Приподнявшись на локте, он ловко подоткнул под Джессику одеяло, чтобы никакие ползучие гады не смогли к ним ночью забраться, и тут же пожалел о том, что сделал. Глаза Джессики расширились от удивления. Когда Джейк нечаянно коснулся грудью ее груди, она тихонько ахнула, при этом губы ее чуть приоткрылись, словно приглашая его прильнуть к ним поцелуем. Джейк поспешно отвернулся и принялся еще усерднее подтыкать под нее одеяло. Какие же хрупкие и нежные у нее плечики, какие стройные бедра, высокая соблазнительная грудь! Джейк попытался не думать об этом и не мог. Бедро его прижалось к ее бедру, горячее дыхание опалило щеку. Вся она была такая мягкая и податливая, что дух захватывало. Нужно быть совсем каменным, чтобы лежать с ней рядом и не испытывать при этом никаких чувств.

Перед Джейком предстал ее обворожительный образ: длинные стройные ноги, округлая попка, упругая грудь, скрытые широкими, не по росту штанами и мешковатой рубашкой. Внезапно ему в голову пришла шальная мысль. А что, если притянуть Джессику к себе, коснуться губами ее слегка приоткрытых губ, почувствовать, как маленькие руки обвивают его шею? И в какой-то момент, завороженный взглядом широко распахнутых, изумленных глаз Джессики, Джейк едва не поддался соблазну. Но тут же опомнился – да что это с ним творится, в самом деле! – и сердито выругался.

Сердце у Джессики бешено колотилось в груди. Почему он так пристально на нее смотрит? Чувствуя прикосновения Джейка, она замерла, боясь даже дышать. Две пуговки на рубашке Джейка и на его нижнем белье были расстегнуты, и в вырезе виднелись темные вьющиеся волосы. Джессика смотрела на них и никак не могла оторвать глаз. В горле у нее пересохло, дыхание вырывалось с трудом.

– Ты знаешь какие-нибудь другие слова, кроме ругательных? – тем не менее, твердым голосом спросила она.

– Нет, – отрезал Джейк и, поспешно подоткнув одеяло ей под ноги, немного отодвинулся, чтобы поправить одеяло со своей стороны.

Покончив с этим, Джейк улегся, сложив руки на груди и положив голову на седло. Джессика попыталась расслабиться и не могла. Они почти соприкасались головами, плечами, бедрами… От Джейка исходило блаженное тепло. Всем своим телом Джессика ощущала его сильное мускулистое тело. Она еще ни разу в жизни не лежала так ни с одним мужчиной. Ей было странно, неловко и в то же время необыкновенно приятно. Вот только заснуть вряд ли удастся.

– Ты что, не собираешься снимать ботинки? – спросила она, откашлявшись.

– А зачем? – удивился Джейк.

Повернув голову, он взглянул на Джессику. Лицо его оказалось так близко, что ресницы едва не коснулись ее щеки. Джессика вспыхнула и поспешно отодвинула голову, делая вид, что устраивается поудобнее.

– Но ты же собираешься спать!

– Запомни: никогда не следует снимать ботинки во время путешествия, – авторитетным тоном заявил Джейк. – Нужно быть готовым ко всему. Может случиться так, что тебе придется вскочить и бежать. И потом, в них может заползти какая-нибудь мерзкая тварь. – Он пожал плечами. – Я знавал ковбоев, которые принимали в ботинках ванну и даже… – Джейк запнулся. Он хотел сказать: «Занимались любовью», – но почему-то постеснялся.

– А ты тоже ковбой? – спросила Джессика.

Джейк тихонько рассмеялся.

– Нет, черт побери, я джентльмен, разве не заметно? – Видя, что Джессику и в самом деле заинтересовал разговор на эту тему, и побоявшись, что она станет ругать его за бранные слова, поспешно продолжал беззаботным тоном: – Ненавижу сидеть взаперти. Есть люди, которые не любят заниматься скотом, а вот я ничего не имею против. Дэниел – тот прирожденный политик. Хлебом не корми, дай позаботиться о благополучии Техаса. А я скотовод. Забочусь о скоте. Мы оба делаем то, что нам нравится.

– Да, – тихонько проговорила Джессика, – я понимаю. Должно быть… самое лучшее в мире – это скакать себе верхом на лошади и ни от кого не зависеть. Просто ехать куда хочешь и делать что хочешь. И чтобы никто тебе не навязывал свою волю, и никто тебя не запирал…

В голосе Джессики прозвучала такая горечь, что Джейк изумленно взглянул на нее.

– Что за работа у тебя? Что ты делаешь? – быстро перевела она разговор на другое.

Джейк ухмыльнулся.

– Сидеть у костра с такими же, как я, пропыленными насквозь ковбоями и ругаться на чем свет стоит.

Джессика рассмеялась, и смех ее прозвучал настолько нежно, что Джейк удивленно повернул голову. Он еще никогда не слышал, чтобы она так смеялась. Какой приятный звук!

Но когда он взглянул на нее, смех ее замер, и Джессика, смущенно отвернувшись, перевела взгляд на темное небо. Джейк последовал ее примеру.

Он старался не думать о том, что ее теплое бедро прижимается к его бедру, что грудь ее так близко. Стоит только протянуть руку – и коснешься ее, или маленького упругого живота, или того места, что пониже… Джейк почувствовал нарастающее желание. Он не привык отказывать себе ни в чем, и теперь единственное, что ему оставалось, – это убедить себя в том, что меньше всего на свете он хочет эту женщину, которая мало того что приносит одни несчастья, но еще и приходится его брату женой.

Но маленькое тело Джессики оказалось настолько горячим, что Джейка прошиб пот, а когда она пошевелилась, у него перехватило дыхание. Он хотел одного: отвлечься от ощущения, что ее густые вьющиеся волосы, шелковистые и мягкие, пропитанные ее запахом, щекочут ему щеку.

Джейк смотрел в небо, хотя его практически не было видно за густыми ветвями деревьев, переплетенными между собой да к тому же увитыми какими-то ползучими растениями. Кроме того, стоял густой туман, и звезд было не разглядеть. Да и днем солнце было скрыто такой густой листвой, что Джейк не мог держать точный курс. Сейчас он понятия не имел, в каком направлении они движутся: на север или на юг, на восток или на запад. Раздражала собственная беспомощность.

Тяжело вздохнув, он сердито бросил:

– О Господи! И что у тебя за придурковатые родственники? Это же надо было поселиться в таком месте!

Поколебавшись, Джессика ответила:

– Когда-то «Виргинские дубы» были процветающей плантацией.

– Времена эти давно канули в Лету, уж поверь мне. – И, помолчав, задал давно интересовавший его вопрос: – И как только ты согласилась там жить?