Не сговариваясь, мы пожали друг другу руки. Рукопожатие было официальным, как и все последующие. Пожав руки, мы тут же их отдернули, словно этим заурядным жестом уже нарушили какие-то правила.

– Не смею вас больше задерживать, не то вы опоздаете на обед, – сказал я. – Как вы насчет того, чтобы встретиться в воскресенье, после кадетского богослужения? Вы сумеете незаметно добраться до гостиницы Козенса?

По дважды кивнул и приготовился уйти. Он стряхнул с мундира мел, нахлобучил кожаную шляпу, после чего шагнул к двери.

– Можно вам задать еще один вопрос? – остановил его я.

– Конечно, мистер Лэндор.

– Это правда, что вы – убийца?

Такой слащавой, лицемерной улыбки на его лице я больше никогда не видел. Представь, читатель, арку ровных белых зубов, из-под которой струится невидимый нектар.

– Нужно точнее задавать вопросы, мистер Лэндор. Как можно точнее.

30 октября 1830 года

Отправлено на адрес конторы

«Рейд инквайерз лимитед»

для передачи адресату;

Грейси-стрит, д. 712,

Нью-Йорк

Дорогой Генри!

Прошла целая вечность с тех пор, как я подавал весточку о себе. Прошу меня великодушно простить за долгое молчание. Едва мы поселились в Баттермилк-Фолс, я все время подумывал навестить тебя. Но увы: дни проходят, пароходы проплывают, а Лэндор так и сидит в своем домике. И все-таки я не теряю надежды на нашу встречу.

А пока я прошу тебя кое-что для меня сделать. Разумеется, не бесплатно; я заплачу столько, сколько стоят затраченные усилия. Поскольку я заинтересован в скорейшем выполнении моей просьбы, сумма вознаграждения будет еще выше.

Теперь о сути моей просьбы… Мне необходимо получить сведения о некоем Эдгаре А. По, уроженце Ричмонда. В настоящее время он является кадетом четвертого класса Военной академии Соединенных Штатов. До этого он служил в американской армии. Он также издал две книги своих стихов. Это все, что мне о нем известно. Я прошу тебя собрать об Эдгаре По любые доступные сведения, включая историю его семьи и условия, в которых он рос и воспитывался. Мне желательно знать род его прежних занятий, а также то, не оказывался ли он в затруднительных обстоятельствах и не тянутся ли за ним какие-либо «хвосты».

В особенности меня интересует, не совершал ли упомянутый По каких-либо серьезных преступлений, например убийств.

Как я уже писал выше, дело не терпит отлагательств. Если ты сумеешь в течение ближайшего месяца собрать просимые сведения и прислать их сюда, я – твой пожизненный слуга на земле и поручитель у райских врат (мне самому там, боюсь, делать нечего).

Не стесняйся представить мне весь перечень своих затрат, связанных с выполнением моего поручения.

Прошу тебя, не забудь поклониться от меня Рейчел. Когда будешь писать ответ, пожалуйста, обрисуй мне чудовище, именуемое омнибусом, которое нынче угрожает заполонить нью-йоркские улицы. До меня доходят лишь отрывочные сведения (преимущественно слухи), однако мне сдается, что наступает конец кебам и цивилизации вообще. Я еще могу обойтись без цивилизации, но совершенно не представляю жизни без кебов.

Искренне твой,

Гэс Лэндор

30октября 1830 года

Дорогой мистер Лэндор!

Это письмо, которое я оставляю для Вас в гостинице, предваряет нашу следующую встречу.

Ваше настоятельное требование точности во всем вдохновило меня на написание сонета. Возможно, Вы найдете его вполне уместным (правда, когда я его писал, то помнил, что Вы «не слишком разбираетесь в поэзии»).

Наука! Истинная дочь времен былых!

Твой острый взгляд на свете все меняет.

Зачем ты из души поэта изгоняешь стих

И селишь там банальных мыслей стаю?

Как может он любить тебя иль мудрою считать,

Иль знать, что будешь рядом и рассеешь страх,

Когда миры иные он отправится искать

И к звездам воспарит на трепетных крылах?

Дианы колесница сломлена тобой,

Гамадриад древесных ты лишила крова,

И смех наяд над светлою водой

Старанием твоим мне не услышать снова.

Что медлишь? Прогони эльфиек из зеленых трав,

А следом и меня, мечты мои поправ.

Что же касается меня – именно поэзия дает мне спасительный глоток воздуха, когда я задыхаюсь в миазмах стереометрии и алгебры Лакруа[47]. (Сейчас поймал себя на мысли, что, пожалуй, стоило бы еще поработать над двумя завершающими строками сонета.)

Заранее сообщаю Вам, мистер Лэндор: у меня есть новое (пока еще недописанное) стихотворение, с которым я все-таки намерен Вас ознакомить. Мне думается, оно имеет непосредственное отношение к нашему расследованию.

Остаюсь Вашим преданным слугой,

Э. П.

31 октября 1830 года

Мистер По!

Я прочел Ваш сонет с величайшим удовольствием и (надеюсь, Вы меня простите) смущением. Боюсь, мой кругозор недостаточно широк для понимания мира наяд и гамадриад[48]. Жаль, что рядом нет моей дочери. Она бы перевела все это на доступный мне язык. В романтической поэзии она чувствовала себя как рыба в воде и знала Мильтона[49]вдоль и поперек.

Надеюсь, моя поэтическая непросвещенность не помешает Вам и впредь знакомить меня с Вашими стихами вне зависимости от того, связаны или не связаны они с предметом наших занятий. Думаю, мне не помешает восполнить пробел в части изящной словесности, и, если Вы явитесь моим учителем, я буду Вам только благодарен.

Что касается науки… убедительно прошу не смешивать то, чем я занимаюсь, с наукой.

Ваш Г. Л.

P. S. Дружеское напоминание: мы встречаемся в воскресенье, в полдень, после кадетского богослужения. В гостинице я занимаю двенадцатый номер.