Приключения в Куполе тактильных ощущений

Покидая Сан-Франциско, я распаковала подарок подруги, который она просила не открывать, пока я не окажусь в самолете, – изящную коробочку, оклеенную голубой с золотом парчой; в ней оказались два мешочка, в каждом из которых лежало по отполированному до зеркального блеска хромированному шарику. (Я сразу вспомнила безумного капитана Квигга, который, пытаясь разобраться в загадке пропавшей клубники, яростно перекатывал в ладони два шарика от подшипников.) Под крышкой лежал и свернутый листок бумаги.

Жившие 800 лет назад мандарины считали, что китайские шарики для упражнений помогают телу обрести благополучие, а духу – безмятежность. Во время визита президента Рейгана с супругой в Китайскую Народную Республику им преподнесли этот драгоценный подарок. Китайцы говорят, что перекатывание шариков в ладони упражняет пальцы, стимулирует точки иглоукалывания, способствует улучшению циркуляции жизненной энергии в организме. Поклонники спорта, музыканты, пользователи компьютеров и люди, заботящиеся о своем здоровье, считают шарики великолепным стимулятором для мышц. Непростые, но неутомительные упражнения приносят большую пользу тем, кто страдает артритом. Китайские шарики, отлично подходящие для отдыха и медитации, при движении издают слабый, как будто отдаленный звон. Полые хромированные шарики мастерской ручной работы идеально сбалансированы и удобно ложатся в мужскую или женскую ладонь средних размеров.

Беря в руки эти шарики по одному, я восхищалась их приятной гладкостью, мелодичным звоном, который они издавали, сталкиваясь, и тем умиротворением, которое подступало, пока я перекатывала их – один сверкающий мир рядом с другим – в ладони. Вообще-то они походили на «рин-но там», изобретенные на Востоке шарики, которые женщина может для сексуальной стимуляции поместить во влагалище; когда она раскачивается, шарики движутся у нее внутри, создавая головокружительное ощущение соития.

Этот легкомысленный пустячок как нельзя лучше подходил к моей недавней экскурсии в сан-францисский Купол тактильных ощущений, в котором я побывала несколько часов тому назад. В дальнем конце Эксплораториума, уникального интерактивного музея, расположен трехмерный лабиринт, сквозь который нужно идти, карабкаться, ползти и скользить в непроглядной как черный мрамор темноте. Эластичные стены то словно рождают вас на свет, то разбегаются в стороны и преобразуются в покатый пол, то выбрасывают в некое подобие моря фасоли, то заставляют пробираться по веревочным гамакам. Сплошь и рядом рука натыкается на что-нибудь знакомое – то на щетку, то на сандалию, – неожиданно, как гром среди ясного неба, а затем вы снова оказываетесь в непознаваемой тьме. У нескольких человек начались приступы клаустрофобии, они подняли крик, и тут же на помощь им устремился охранник. Впрочем, даже у людей, обычно не подверженных клаустрофобии, здесь случаются мгновения откровенной паники, когда они искренне перестают верить, что смогут найти обратную дорогу в мир света. Темнота непроницаема, как каменный монолит, а ход лабиринта вдруг превращается в желоб, слишком узкий для того, чтобы там можно было сесть. Вы чувствуете, что начинается уклон, но не знаете ни его длины, ни возможных перепадов крутизны. Насколько далеко он может увести? А что, если вы застряли посередине и не можете ни поднять головы, ни пошевелить рукой? Вы скатываетесь, выставив руки вперед, чтобы знать, что там впереди. Вы не понимаете, как будете выбираться назад, если проход слишком сузится. А что, если внизу крутая горка и падение на что-то мягкое, а вы съезжаете головой вперед? Вы скатываетесь, держа руки над головой, и через несколько мгновений вас переворачивает, и вы чувствуете, что оказались на свободе. Вползая в помещение, откуда, как кажется, нет выхода, вы тянетесь вверх и обнаруживаете ручки, хватаетесь за них, подтягиваетесь вслепую и оказываетесь на другом уровне лабиринта. Что-то легкое и липкое прикасается к вашему лицу, темнота снова превращается в монолитную тайну, которая сбивает вас с толку и разветвляется на множество тупиков; тьма мраморными шариками сыплет вам под ноги панику, вы на всем ходу спотыкаетесь и оказываетесь по колено в чем-то мягком, податливом и подвижном, как трясина, но сухом; потом, с отчаянно бьющимся сердцем, пробираетесь сквозь густую резиновую бахрому, пытаетесь нащупать опору и вываливаетесь на ярко освещенный пандус, завершив небольшую экспедицию, в которой вы руководствовались только осязанием.

Животные

Люди питают сластолюбивое пристрастие к осязанию, но мы всего лишь любители, зато животные – великие мастера этого чувства. Губки обладают великолепным осязанием – они чувствуют даже самые слабые колебания воды. Одним лишь осязанием руководствуются в познании мира ленточные черви. В основном за счет осязания хищные растения ловят насекомых. Удлиненные придатки-церки, растущие у тараканов в нижней части брюшка, настолько чувствительны к вибрации, что этих насекомых часто используют в лабораторных экспериментах, связанных с осязанием. Большой чувствительностью к тактильным ощущениям обладает нога улитки. Аллигаторы и крокодилы используют множество осязательных рецепторов на головах и шеях, когда трутся друг о дружку во время брачного ухаживания. Можно подумать, что панцири черепах нечувствительны, но это не так: большим морским черепахам нравится, когда их панцири почесывают, они ощущают прикосновение даже тонкого прутика. Все животные, которые ведут норный или ночной образ жизни (например, луговая собачка или муравьед), обладают сильно развитым осязанием. Органы Эймера (сходные с тельцами Пачини рецепторы на рыле крота) ощущают легчайшие колебания почвы, говорящие о том, что где-то рядом находится червяк. Клюв утки очень чувствителен к колебаниям воды, потому что в его коже находятся рецепторы Хербста, тоже сходные с тельцами Пачини. Дятел с помощью языка, в котором тоже имеются рецепторы Хербста, ищет насекомых в дереве, которое он продырявил. У пингвинов от осязания буквально зависит жизнь: птенцы стоят на лапах родителей и прижимаются к их теплым животам, отчего у них вырабатывается глубокая потребность в соприкосновениях. Крысы обладают чуть ли не маниакальной тягой к тактильному контакту. Некоторые водные животные ощущают вибрацию воды на большом расстоянии и безошибочно определяют все, что движется поблизости. Для животных осязание очень важно; любое прикосновение вызывает у них немедленную реакцию. Стоит посмотреть, как прихотливо выгибается и изворачивается домашняя кошка, трущаяся о ноги хозяина, или как жирафы в процессе брачных игр сплетаются длинными шеями. Многие животные любят контактные игры и готовы предаваться им часами, будь это две собаки, которые, высунув языки, гоняются друг за дружкой и валяются на лужайке, или компания подростков, играющих в «контактный» футбол на пустой автостоянке.

Народная мудрость утверждает, что животные могут предсказывать землетрясения. Нередко пишут о том, что перед несчастьем скотина бесновалась в хлевах, домашние животные рвались на улицу, метались по дому или просто вели себя очень странно; возможно, это связано со статическим электричеством в воздухе. Хельмут Трибуц из Берлинского свободного университета установил, что причина в том, что кожа животных намного суше человеческой. Непосредственно перед землетрясением электромагнитный фон сильно нарастает, что порождает статическое электричество, от которого волосяной покров животных встает дыбом и начинается зуд. Помню, я наблюдала за запуском ракеты «Викинг-2» на мысе Канаверал в 1975 году, и во время ее подъема воздух сделался «колючим». Я почувствовала, что волосы встали дыбом, ощутила сильное возбуждение, связанное с тем, что мы впервые в истории планеты запускали космический аппарат для поиска жизни в отдаленных мирах; мною владела благоговейная гордость. Запуск произвел возмущения электромагнитного поля, сходные с теми, что бывают при землетрясении, уровень статического электричества в воздухе сильно повысился, отчего по коже моей побежали мурашки. Даже скептики, имевшиеся среди зрителей, не могли остаться равнодушными, когда волосы на их загривках встали дыбом, ударная волна, словно гигантским кулаком, стукнула в грудь, отрицательно заряженные ионы своим тонизирующим танцем пробудили сознание, а вдали, в клубах пламени абрикосового цвета, ушел в небо космический корабль.