Но несправедливо объявлять кого-то нездоровым только потому, что он не захотел быть со мной. Иногда так бывает.

На йоге я фокусируюсь на собственном теле, визуализируя, как загораются различные его части: большой палец, запястье, локоть. В итоге всё мое тело словно светится, слегка вибрирует, незаметно приподнимается над землей. Возвращаясь домой после занятия, я замечаю луну на ущербе над домами из красного кирпича.

У света есть энергия, и инженеры изучают, как использовать ее для путешествий в космосе. Я хочу отправиться в космическое плавание, двигаясь к тебе со скоростью триста тысяч километров в секунду.

Я была неидеальна. Я склонна видеть сказку, а не реальность и многое прощать ради красивого лица.

Мне снится капля крови, растворяющаяся в стакане воды.

Другие люди думают, что это легко. Нужно просто перестать говорить и думать о нем и жить дальше. Но парадокс зависимости состоит в том, что, хотя ты знаешь, что употребляемое вещество приносит тебе вред, всё равно не можешь без него обойтись.

Мое тело – измерительный инструмент. Мои зрачки расширяются и сужаются. Мой организм функционирует благодаря гомеостазу. Я слышала, что мозгу требуется не меньше десятой доли секунды, чтобы получить и интерпретировать сигнал света, который попадает в наши глаза, поэтому в некотором смысле визуальные образы у нас в голове – это всегда прошлое. Мозг компенсирует это, предсказывая, что настоящее будет очень похоже на прошлое, или вычисляя траекторию движения объекта. Я никогда не вижу тебя таким, какой ты сейчас, но вижу таким, каким ты был несколько миллисекунд назад.

Все наши чувства субъективны и, возможно, ошибочны. Я существую скорее внутри собственной интерпретации того, что меня окружает, чем внутри абсолютной истины. Меня может окружать то, чего я не чувствую, например невидимые частоты света и неизвестные мне категории пространства, альтернатива времени.

Может, он был не таким веселым человеком, как я думала. Я думаю, он действительно хотел быть тем, за кого выдавал себя в собственных рассказах, и я тоже этого хотела. Это была наша общая фантазия. В конце концов ему пришлось прекратить этот цирк. Мне потребовалось больше времени, чтобы это принять.

Солнце белое, а не желтое. Оно только кажется желтым, когда находится низко в небе, если смотреть сквозь земную атмосферу, которая рассеивает синий свет. Из космоса солнце не выглядит желтым.

Страдающие от несчастной любви делают странные вещи. В Facebook я увидела уведомление о мероприятии под названием «Эксперимент зрительного контакта», проходящем в Гайд-парке. Я пытаюсь найти связь с потерянным любовником в самых разных людях, друзьях или даже незнакомцах. Боль заставляет меня преодолевать застенчивость.

Подойдя к группе белых людей, сидящих, скрестив ноги, на одеялах, я чувствую запах пачули. Я сажусь напротив незнакомой женщины, и мы несколько минут, не говоря ни слова, смотрим друг на друга. В ее глазах я сначала вижу отражение парка – деревья и небо за ними, – затем сами голубые радужки, окаймленные черным. В ее глазах я вижу доброту и печаль всей жизни. А потом – себя.

Я сижу рядом с молодым мужчиной, чьи зрачки с любопытством бегают по сторонам, и с молодой женщиной, чья заученная улыбка превращает ее глаза в два полумесяца, прикрытые ресницами. Это похоже на медитацию, но мы фокусируем внимание не на алтаре или свече, а на точке, в которой свет проникает в тело другого человека и преобразуется мозгом в изображение. Приятно знать, что где-то есть люди, готовые быть добрыми и открытыми, если я посмотрю им в глаза.

Зима проходит. Мне больно, и моя одержимость длится уже много месяцев, но выхода нет.

Синдром Стендаля предполагает физическое недомогание – учащенное сердцебиение, головокружение, обморок, – испытываемое при встрече с великим произведением искусства. Французский писатель Стендаль писал, что испытал эти симптомы, когда впервые рассматривал знаменитые флорентийские фрески в 1817 году.

К моему удивлению, за последнее время визуальное искусство дважды довело меня до слез. Первый раз это простой кадр из документального фильма о ленд-арте: камера долго снимает свет, движущийся по стене из натурального камня. Во второй раз это происходит, когда я иду на выставку картин, изображающих мой остров. Это последний день работы выставки, и в последнюю минуту я решаю сесть на автобус номер восемь, чтобы успеть на нее. Автобус идет через мое прошлое, от Бетнал-Грин до Блумсбери. Лондон изменился – теперь здесь есть сеть ресторанов Tapas Revolution и магазин электронных сигарет Vape World, – но я остаюсь прежней: курю на автобусной остановке, думая о парне.

У входа в опрятную галерею я звоню в дверь, и меня проводят вверх по лестнице. Без особых ожиданий я вхожу в комнату и вижу картины. Не успев осознать, что на них изображено, я начинаю плакать. Что-то поражает меня, что-то почти на уровне подсознания. На картинах изображены скалы, морские столбчатые утесы и древние каменные памятники островов. Я испытываю тоску по дому и еще что-то более конкретное. Всё дело в изображении солнца, освещающего гробницу.

Оно запускает во мне сильную эмоциональную реакцию, я думаю о доме, простоте, контрасте и силе. В прошлый раз, когда я чувствовала такое, на камень тоже падал солнечный свет.

Я начинаю вырезать по камню, который привезла из дома. Вырезать трудно, камень, сволочь, твердый и бугристый. Зубило непредсказуемо подпрыгивает. Осадочная порода крошится беспорядочными слоями. Но мой кусок оказывается интересным: смесь плитняка и песчаника. Откалывая верхний серый слой, я обнаруживаю темно-красные внутренности.

Сначала я рисую буквы карандашом, задавая формы и пропорции. У меня плохо получается, центральные линии кренятся в разные стороны. Буквы, неровные и угловатые, появляются под слоем пыли благодаря силе мышц и ударам молотка о зубило. Получается очень грубо, до изысканной резьбы мне еще далеко – нужно много практики, – но я должна продолжать вырезать, не обращая внимания на громкий стук и травмы, пытаясь сформировать четкое слово.

Многим людям снится, что они падают, но мало кто достигает земли.

Мировые коммуникационные системы могут быть выведены из строя солнечной вспышкой или выбросом корональной массы, мощной геомагнитной бурей, подобной той, что мы пережили в 1859 году. Ее ударная волна способна перегрузить систему электроснабжения. В электросети может произойти скачок напряжения, и она выйдет из строя; могут оборваться линии электропередач. Пятна на солнце могут создавать такое давление, что при их накоплении образуется солнечная вспышка. Если интернет отключится, если наши системы связи оборвутся, вспомним ли мы, как жили раньше?

Я хочу держать камень и преобразовывать его