— Я бы предпочла свое собственное платье, — вспылила Сабра.

— Если бы вы увидели, во что оно превратилось, вы бы поняли, что оно годится только для мусорного ящика.

— Зато оно было моим!

— Как и то, что на вас сейчас, — парировал маркиз. — Вы должны научиться, Сабра, благосклонно принимать подарки, потому что мне нравится дарить их вам.

Девушка задохнулась, поняв, что он имеет в виду.

Но момент был не подходящий для споров, поскольку Сабра не могла сбежать.

Они ехали дальше в молчании, пока не показались белые виллы, окруженные деревьями, и не открылся захватывающий вид на Средиземное море.

Несмотря на свое смятение, девушка почувствовала, как его красота воодушевляет ее.

Сабра вспомнила о бугенвиллии, китайской розе и геранях, цветущих в саду, и ее охватило такое чувство, будто она возвращается домой.

«Нет, — твердо приказала она себе, — я не должна сдаваться».

Она должна раз и навсегда сказать маркизу, что покидает его и никакие уговоры ее не остановят.

Слуги приветствовали их у дверей виллы и проводили в прохладу гостиной, которая вела на веранду.

Сабре показалось, что гостиная стала еще краше, чем в тот последний раз, когда она ее видела.

Девушка полюбила безмятежность виллы, белые ковры на полу, мягкие диванные подушки и картины — очень ценные полотна великих художников.

— Позвольте предложить вам шампанское, — спокойно сказал маркиз.

Это были первые слова, которые он произнес с тех пор, как они обсудили ее платье.

— Нет… спасибо.

— Думаю, вы должны выпить за наше счастье, о котором я и хочу поговорить с вами.

Сабра машинально сняла шляпку и бросила ее на стул.

Маркиз поставил один бокал шампанского рядом с ней, а второй взял себе.

Затем сказал:

— Сейчас вы выглядите такой, какой я всегда хотел вас видеть, без этих кошмарных очков, и совсем не похожей на девушку, которая сидела здесь в тот последний день перед нашим отъездом в Тунис.

— Надеюсь, вы мне их вернете. Я бы не хотела возвращаться в Англию… без очков.

— Значит, вы едете в Англию?

— Да.

— Поскольку и я должен ехать туда, на что вы мне так часто указывали, почему бы нам не отправиться вместе?

Что-то в его голосе заставило сердце девушки перевернуться в груди.

Но Сабра не осмелилась посмотреть на маркиза из страха, что он увидит любовь в ее глазах.

Что может быть чудеснее, чем вернуться в Англию вместе с маркизом?

Но нет, она должна быть сильной.

Нельзя поддаваться слабости, нельзя идти на поводу у чувств, которые призывают ее броситься к маркизу и прижаться губами к его губам.

— Вы действительно хотите оставить меня, Сабра? — мягко спросил маркиз.

— Я… я обязана… вы должны… понять… что я обязана!

— Почему?

— Потому что я не могу… сделать так, как вы просите… Я должна быть верной тому, что я считаю правильным… не только ради себя… но и ради… вас.

— Выходит, вы думаете обо мне!

— Конечно… я думаю о… вас. Бы занимаете… высокое положение, вы важны не только сами по себе и для вашей семьи… но и для Англии и… для королевы.

Вам не следует… это положение… из-за меня…

— Я и не собираюсь, — твердо заявил маркиз.

— Тогда вы… понимаете… почему я должна… оставить вас.

— Нет, не понимаю, и что касается меня, то это было бы худшим, что может со мной случиться.

Маркиз говорил так уверенно, что Сабра удивленно посмотрела на него, а он сказал очень мягко:

— Боюсь, моя дорогая, вы в первый раз с момента нашей встречи так недогадливы и бестолковы.

Девушка молчала.

— Ну, где же ваша проницательность? — допытывался маркиз. — До сих пор она служила вам верой и правдой, но в самую важную минуту, похоже, испарилась?

— Я… я не… п-понимаю вас, — сдавленно прошептала Сабра.

— Все очень просто, моя драгоценная, — промолвил маркиз, — я хочу сообщить вам, что сегодня мы собираемся пожениться!

Он сделал паузу, чтобы придать выразительность своим словам.

— Если вы предоставите мне первые несколько дней медового месяца, то затем мы вернемся в Англию и не дрогнув встретим критику.

— П-пожениться? — Сабра с трудом выговорила это слово.

Увидев, что маркиз шагнул к ней, девушка пролепетала:

— Нет, нет… конечно нет… как вам могло прийти в голову жениться на мне после… папиной затеи… вытрясти столько… денег…

Не совладав со своим голосом, Сабра замолчала.

Тут маркиз обнял ее.

Девушка отчаянно взглянула на него, и маркиз сказал:

— Твой отец больше не имеет значения, ничто не имеет значения, моя драгоценная, кроме того, что я хочу тебя и не собираюсь тебя терять!

Его губы прикоснулись к ее губам.

Хотя какой-то частью рассудка Сабра понимала, что должна сопротивляться, она почувствовала, что стала безвольной в его руках, и всем телом прильнула к нему.

А когда маркиз поцеловал ее, и поцеловал еще, и еще, в мире не осталось ничего, кроме него.

Маркиз поднял голову.

— Как тебе удается вызывать во мне такие ощущения? — спросил он. — Боже, как я люблю тебя!

И он снова целовал ее.

Маркиз целовал ее, пока Сабра не почувствовала, что если бы только она могла умереть сейчас, то осталась бы на самой вершине любви и ничто не могло бы быть прекраснее.

Но она хотела жить — жить ради маркиза — и знала, что должна удержать его от ошибки именно потому, что любит его.

Маркиз снова посмотрел на нее:

— Скажи, что ты чувствуешь ко мне?

Ведь ты так долго воевала со мной.

— Я… я люблю… вас! — срывающимся голоском воскликнула Сабра. — Я люблю вас… вы для меня — все… это море… это небо… весь мир… нет ничего… кроме вас… но вы не должны… жениться на мне.

— Ты моя! — яростно возгласил маркиз. — И если ты думаешь, что я могу жить без тебя или делать без тебя все то, что я, по-твоему, должен делать, ты очень сильно заблуждаешься!

Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.

— Если ты не выйдешь за меня, я вернусь прямиком в Эль-Дьем и буду искать эти неуловимые сокровища. А если меня снова схватят бедуины, тебе придется снова появиться и еще раз спасти меня.

— Как вы можете говорить… такие… безумные вещи? — испугалась девушка.