Дюфур был в черных гетрах, коротком пальто с хлястиком и морской фуражке, какие носят в Фекале многие — наверное, он купил ее по приезде.

— Ну что? — осведомился Мегрэ, подойдя к нему в темноте.

— Все хорошо, шеф.

Этот ответ немного напугал комиссара.

— Что именно хорошо?

— Мужчина не входил и не выходил. Если он раньше меня добрался до Фекана и проник на виллу, значит, он все еще там.

— Расскажи подробно, что происходило.

— Вчера утром — ничего! Служанка ходила на рынок.

Вечером меня сменил Борнье. Ночью никто не входил и не выходил. В десять часов свет в окнах погас.

— Потом?

— Утром я занял свой пост, а Борнье отправился спать.

Он сейчас должен снова сменить меня. Часов в десять, как и накануне, служанка пошла на рынок. Примерно через полчаса вышла и молодая дама. Она скоро должна вернуться. Наверное, отправилась с визитом.

Мегрэ не издал ни звука. Он чувствовал, что от такой слежки не стоило много ждать. Но сколько понадобилось бы ему человек, чтобы она могла дать результат?

Трое по меньшей мере, только для того, чтобы наблюдать за виллой. И еще один полицейский, который следил бы за служанкой, и еще один для «молодой дамы», как ее назвал Дюфур.

— Значит, она ушла полчаса назад?

— Да. Слышите? Это Борнье. Теперь я пойду поем. Со вчерашнего дня проглотил один сандвич, ноги окоченели.

— Иди.

Агент Борнье был совсем молодым человеком и только начинал свою службу в оперативной бригаде.

— Я встретил госпожу Сванн, — доложил он.

— Где? Когда?

— На набережной. Только что. Она шла к молу.

— Одна?

— Да, одна. Я чуть было не пошел за ней следом. Но потом подумал, что меня ждет Дюфур. Далеко она уйти не может: мол никуда не ведет.

— Как она была одета?

— В чем-то темном. Я не обратил внимания.

— Так я пойду? — спросил Дюфур.

— Я же сказал — иди.

— Если что-нибудь случится, вы меня предупредите, ладно? Достаточно три раза позвонить в дверь гостиницы.

Какая глупость! Мегрэ уже не слушал. Он приказал Борнье:

— Оставайся тут.

Комиссар круто повернул к вилле Сванна и так яростно дернул за звонок, что чуть не вырвал его из калитки. Увидел, как на первом этаже в комнате, которая, как он помнил, служила столовой, зажегся свет.

Комиссар прождал пять минут, но никто не появился; тогда он перепрыгнул через невысокую ограду, подошел к двери и забарабанил по ней кулаком.

Внутри послышался испуганный голос.

— Кто там?

Заплакали дети.

— Полиция. Открывайте.

Молчание. Шарканье.

— Открывайте! Живо!

В коридоре было темно. Войдя, Мегрэ различил в тени бледное пятно — передник служанки.

— Где госпожа Сванн?

В этот момент открылась дверь, и комиссар увидел девочку, которую приметил во время первого своего визита.

Служанка не двигалась. Она словно приросла спиной к стене: страх парализовал ее.

— Кого ты встретила сегодня утром?

— Клянусь вам, господин агент…

Она разрыдалась.

— Клянусь вам, я…

— Это был господин Сванн?

— Нет!.. Я… Это был деверь мадам. Он попросил меня передать хозяйке письмо.

— Где ты его встретила?

— Напротив мясной. Он ждал меня.

— Ты уже выполняла подобные поручения?

— Нет, никогда. Я видела его только здесь.

— А ты знаешь, где он назначил свидание госпоже Сванн?

— Ничего я не знаю! Мадам весь день так волновалась.

Она тоже задавала мне вопросы. Интересовалась, как он выглядит. Я сказала правду, у него был вид человека, который собирается сделать что-то ужасное. Я даже испугалась, когда он подошел ко мне.

Мегрэ внезапно повернулся и вышел, не закрыв за собой дверь.

Агент Борнье, попавший на службу в полицию прямо со школьной скамьи, очень разволновался, увидев промчавшегося мимо начальника, который молча задел его на бегу и при этом оставил дверь виллы открытой.

Борнье дважды окликнул его.

— Комиссар! Комиссар!

Мегрэ не оглянулся. Только через несколько минут, оказавшись на улице Эгрета, где все-таки попадались редкие прохожие, он замедлил шаг, свернул направо, зашлепал по грязи набережной в направлении мола и снова побежал.

Не сделав и сотни шагов, он заметил силуэт женщины.

Мегрэ свернул, чтобы оказаться поблизости от нее. На вантах траулера, который стоял на разгрузке, раскачивалась карбидная лампа.

Мегрэ остановился, дав женщине возможность дойти до освещенного места, и увидел взволнованное лицо г-жи Сванн. Взгляд ее блуждал, походка была торопливой и неверной, как будто она шла по ухабам и чудом умудрялась сохранять равновесие.

Комиссар сделал несколько шагов вперед, решив было подойти к ней. Но взглянув вперед, увидел пустынный мол, похожий в темноте на длинную черную линию, окаймленную по обеим сторонам пеной волн.

Он двинулся в эту сторону. Дальше за траулером не было ни души. Темноту прорезали только зеленые и красные огни, указывающие кораблям фарватер. Маяк на скалах через каждые пятнадцать секунд озарял большой участок моря, высвечивая подножие утеса, которое возникало и пропадало в его лучах, подобно призраку.

Мегрэ наткнулся на причальные кнехты, ступил на мостки, которые опирались на сваи, и его тут же со всех сторон обступил грохот волн.

До боли в глазах он вглядывался в темноту. Взвыла сирена — какое-то судно запрашивало разрешения на выход из шлюза.

Перед Мегрэ расстилалось море, туманное и грохочущее. Позади был город с лавками и грязной мостовой.

Мегрэ быстро двигался вперед, время от времени останавливаясь со все возрастающей тревогой.

Место было ему незнакомо, поэтому, желая срезать угол, он сделал лишний крюк. Мостки на сваях привели его к подножию семафора с тремя черными шарами, которые он машинально пересчитал.

Немного дальше он перегнулся через перила: внизу, между выступающими из воды скалами, стремительно растекались потоки белой пены.

С головы у комиссара слетела шляпа. Он побежал за ней, но она уже успела упасть в море.

Пронзительно кричали чайки, и время от времени на фоне неба мелькало белое крыло птицы.