Родраннер потрогал опухоль размером с гусиное яйцо, которую он заработал в одном из падений, и поморщился.

– Все в порядке. Я приложил к нему лед. Но я должен был попробовать. Автобусы и такси сегодня не ходят.

– Ты понимаешь, что в один из таких дней ты попадешь под колеса? – Харлей нежно погладил баранку. – Купи себе такую малышку, и у тебя вся жизнь изменится. Может даже, обзаведешься подружкой.

– Не могу поверить, что ты ее купил. Уж очень она отвратная, эта штука.

– Расслабься. Я большой мальчик, и мне нужны большие колеса. Кроме того, учти, что я живу не в Лос-Анджелесе и не вожу в ней ребятишек на тренировки по футболу. Это настоящая зимняя машина, и живем мы в Миннесоте.

– Ты мог бы купить какую-нибудь модификацию. Сейчас есть хорошие модификации внедорожников.

– Верно. Если ты ненавидишь машины, то лучше и быть не может. Я хочу сказать, ты видел Арнольда на такой машине? Вот уж не думаю. – Харлей поставил «хаммер» на реверс и нажал акселератор. Его даже не повело, когда он подминал под себя ледяную проплешину.

Родраннер закатил глаза и издал стон, говорящий о его поражении.

– Но почему ты сегодня так рвешься на работу? Я думал, ты от нее устал.

– Так и было, пока прошлым вечером я не стал ползать в Сети и не наткнулся на совершенно немыслимую вещь относительно той вчерашней истории со снеговиками в парке.

– Например?

– Ну, мне полезла в голову всякая чертовщина, и я запустил в Сеть нашу поисковую программу. До того как ложиться спать, я решил вечером порыскать и посмотреть, может, какая-то сестричка-истеричка и раньше делала из трупов снеговики. Когда утром я встал и посмотрел, что там накапало, выяснилось, что машина работала шесть часов подряд, пока не нашла единственное совпадение – оставшуюся в чате ниточку, хотя она была немногословной: просто «Снеговик из Миннеаполиса» и еще несколько строчек заглавными буквами: «Убей его, пока еще есть время. Закатай в снеговика».

Родраннер пожал плечами:

– Ну и что? В Сети миллион психов, которые несут такой бред.

– Тут я на сто процентов согласен с тобой, но дело в том, что это послание было отправлено в девять утра по стандартному времени вчера утром.

– М-м-м… ладно. А это должно что-то значить?

Харлей хмуро посмотрел на него:

– Да, черт побери, еще как значит! Пораскинь мозгами, Родраннер, – Магоцци и Джино нашли эти тела лишь в полдень субботы. Через три часа после этого послания. Кто-то задолго до находки знал о трупах в облике снеговиков.

У Родраннера отвалилась челюсть.

– Господи помилуй, Харлей. Ты заходил в чат? Проследил, откуда тянется эта ниточка?

– Старался изо всех сил. Я не мог войти в этот сайт даже ради спасения своей жизни.

– Да брось ты…

– Я серьезно. Такие штуки могут свести тебя с ума. Унифицированный указатель адресов без конца ускользает, коды меняются, и я думаю, все специально запрограммировано, чтобы каким-то образом гонять нас по кругу. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь не мог взломать какой-то сайт?

– Такого никогда не было.

– Именно.

Взгляд Родраннера начал метаться из стороны в сторону, как всегда, когда он волновался.

– Мы должны найти способ, Харлей. Мы должны проследить эту ниточку, а потом будем звонить Магоцци.

– Ну, теперь ты понимаешь, почему мы все сегодня работаем?

Грейс пыталась чуть ли не заклинаниями заставить работать один из компьютеров «Манкиренч», когда в офисе на третьем этаже появились Родраннер и Харлей. Энни Белински стояла за ней, и ее внушительная фигура была упакована в красное бархатное платье с отделкой из белого горностая, которую дополняли сапожки до колена на шпильках.

– Что-нибудь получилось? – спросил Харлей, движением плеч сбрасывая куртку на пол.

Энни с отвращением помотала головой:

– Мы подходили с самых разных углов, и несколько минут назад Грейс удалось проломить защиту. Но не успела я подойти, как возникла другая.

Грейс откинулась от стола и растерла глаза.

– И я только что поняла, в чем дело. За первой защитой стоит другая и, наверно, за ней и следующая. Чем мы занимались за последние три месяца? Поставили защитную систему для семи корпораций – и сделали ее так же хорошо, как и все, чем мы занимаемся. Может, и лучше, а тут всего лишь какой-то дурацкий чат.

Энни процокала каблучками к своему столу и оживила монитор.

– Господи, ненавижу, когда не дают слова вставить. Я пойду твоим путем, Грейс. Меня не волнует, сколько там защитных стен. Я собираюсь сносить их одну за другой, пока не пробьюсь.

– Я нашла путь в Сети, по которому все мы можем идти, но на это уйдет время… – Ее прервал телефонный звонок. Увидев по определителю номера, что звонят из управления полиции Миннеаполиса, она взяла трубку, послушала минуту и сказала: – Дай мне имя и подожди пять минут. – Сразу же закончив разговор, она развернула кресло и посмотрела на всех остальных. – Пока о чате забудьте. Звонил Томми Эспиноза из управления. Ему спешно нужна помощь.

– Она имеет какое-то отношение к убийствам снеговиков? – спросила Энни.

– Нет. Дело совершенно другое. Мы должны найти женщину до того, как к ней доберется бывший муж.

– Он опасен?

– Похоже, он по-настоящему опасен.

Двинув мышкой, Харлей вызвал свой экран к жизни.

– Что у нас есть для начала?

– Только имя. Джули Олбрайт.

– Великолепно. Мы хотя бы знаем, в каком она штате?

– Начнем с Миннесоты.

– Почему копам не удается ее разыскать? – спросил Родраннер.

– Она под защитой.

– Но если сами копы не могут ее найти, как это удастся бывшему мужу?

– Он похитил кое-какие досье. И знает, где она находится.

– Значит, это известно и налоговому управлению, – сказал Харлей, пальцы которого порхали над клавишами. – Почему Эспиноза сам не попробовал?

– Он пытался. Но это закрытые данные.

Харлей уронил руки на колени.

– Господи, Грейс, к конфиденциальным сведениям фиг пробьешься. Это потребует времени куда больше, чем пять минут.

– Тогда нам лучше не откладывать.

Через десять минут, пока все остальные продолжали щелкать по клавишам, Энни захлопала в ладоши и сказала:

– Я нашла ее… ох, ради всех святых, да посмотрите же! Она в Биттерруте.

– В нашем Биттерруте? – переспросила Грейс.

– В том самом. В округе Дандас.

Харлей скорчил гримасу: