уверен в том, что это не повлечет за собой смертей. Во всяком случае — массовых. Если же загублю я своей затеей чью-то душу — то этой мой грех, и нести его мне…

— Но без жертв техногенных катастроф не бывает. И эти жертвы — будут на нашей совести!

— На моей. Это во-первых. И во-вторых — в наших силах сделать всё, чтобы этих жертв избежать.

Левченко помолчал, а затем, уже чуть более мягко, спросил:

— Вы имеете в виду этого, как его… Которому привет от полковника Никитенко передавали?

Генерал кивнул.

— И его тоже. А также на то, что порода эта, что в хранилище собрана — растекаться будет медленно, люди успеют удрать. Ну а имущество… — генерал развёл руками. — Имущество придется утратить. Обидно, конечно — но ничего не поделаешь, катастроф без потерь не бывает. Но никак иначе, кроме как оной техногенной катастрофой, я грядущую войну предотвратить не вижу способов. Все иные методы — они оставляют за теми, кто этот заговор затеял, свободу рук. И лишь только общевенгерская катастрофа — такая, что потребует напряжения всех сил государства для её ликвидации — сможет гарантированно мадьяров от всяких военных походов в сопредельные страны уберечь. Поскольку — не до этого им будет…

— А ущерб? Ведь мы, почитай, весь Дунантул зальем этой гадостью, это ж миллиарды! Это ж какую пакость мы Венгрии этим взрывом утворим!

Калюжный покачал головой.

— Во-первых, ущерб Венгрии нанесем не мы, а фирма, какая эти хранилища содержит; причём она уже давно не венгерская. Так, какая-то мутная шарага — которая каждый год это хранилище страхует на случай стихийных бедствий. Страховка, конечно, всех убытков простых мадьяров не покроет — но, худо-бедно, достаток им восстановит Это первое. Второе — это то, что мы — через местную прессу — за пару дней подымем шум, дескать, валы ограждения хранилища ненадежны, спасайся, кто может — умные пожмут плечами и плюнут, а дураки и прочая истеричная публика бросится опрометью подалее от Айки. То бишь — риск человеческих жертв снизим до минимума. И третье, самое главное. Те, кто замыслил мятеж венгров в Словакии — шарманку эту свернет махом, потому что без поддержки мадьярских главарей — а поддержки этой они оказать своей ирреденте не смогут ну никак! — весь этот злодейский заговор превращается в дурацкую оперетку. А противник наш пуще огня боится этого, потому как в международных делах показаться смешным — бывает много хуже, чем злодеем-кровопийцей… — Помолчав, добавил: — И вот ещё что, Дмитрий Евгеньевич. Как ты, говоришь, того человечка зовут, которого этот Зоран Одиссею назвал в качестве основного подозреваемого в убийстве полковника Темешвари?

— Шимон Байюс.

— Семён, значит… Ну так вот, Дмитрий Евгеньевич. Подсказывает, ты понимаешь, мне что-то, что не мешало бы нам с этим Семёном поближе познакомится… ну, не нам с тобой, а страннику твоему — для чего пару человек в помощь выслать ему надобно. Пусть бы они с Байюсом этим пообщались, глядишь, и узнали бы, кто в венгерской верхушке своей стране пакостит. Надобно нам это узнать — кровь из носу! — Помолчав, генерал добавил: — А относительно хранилища… Жаль, конечно, мадьяров, ежели эта катастрофа произойдет — то немало земли из сельскохозяйственного оборота выйдет. Виноградники там вблизи есть?

Левченко пожал плечами.

— Да не особо. Там вокруг масса мест, где неплохой виноград выращивают — та же Бадачонь, Шомло, да и вокруг Балатона полно винодельческих хозяйств — а возле Айки практически нет.

— Уже хоть чуть-чуть, но веселей. И потом — не факт, что все четыре фугаса рванут…

— Но, товарищ генерал, ведь управление ими — не у нас!

Калюжный чуть заметно улыбнулся.

— Это генерал Кривошеев думал, что с детьми малыми разговаривает. И я — с твоей помощью, кстати, пусть и неосознанной — это убеждение в нём поддержал. Пущай так и дальше думает…

Левченко удивлённо спросил:

— Так вы знаете, где… где управление этими фугасами?

Калюжный отрицательно покачал головой.

— Пока — не знаю. Но знаю, у кого об этом можно порасспросить…

* * *

А не сошли ли с ума отцы-командиры? Это ничего, что я вообще-то в отпуске, что меня в Банска-Быстрице люди ждут, что ни кто иной, как лично генерал Калюжный, не далее как три недели назад, клялся и божился, что боле никаких оперативных заданий ему поручаться не будет — во избежание… А теперь? А теперь — плюнь на свой отпуск, прими пару специалистов, обеспечь им фронт работ, и жди дальнейших приказаний… Каких, интересно?

Зоран, чертяка, был прав — поспешил он с прощаниями… Придется звонить сербу — точнее, господину Биро; ничего не поделаешь, без Зорана найти этого загадочного Шимона Байюса будет трудновато. Найдем, конечно, и без помощи этого уроженца Воеводины, сделавшегося поборником демократии и прав человека — но времени угробим массу; а времени у нас, по ходу, вовсе нету. Да и в дальнейшем без серба нам не управиться…

Капитан Гонт и его товарищ прибывают сегодня после обеда — в составе туристической группы; официально — посмотреть на Будапешт с Рыбачьего бастиона, побродить по Эстергому и Вышеграду и прикупить токайского с паприкой — стандартный туристический набор… На самом деле цели у них несколько иные. За те четыре дня, что их туристическая группа будет в Венгрии — Гонту и его коллеге (с помощью Одиссея, понятное дело) надлежит найти вышеозначенного Байюса, поговорить с ним вдумчиво и всесторонне, и людей, которые всей этой байдой в венгерском правительстве заправляют — выявить. Ежели, конечно, оный Байюс в курсе этих интимных подробностей… А затем убыть на Родину. Простенько всё, без затей — наверное, из Москвы всё это действительно выглядит несложным. Рутина…

А вот с моей точки зрения, рутиной здесь и не пахнет. То, что это, по большому счету, голимая уголовщина — это мы оставим без внимания; по большому счету, всё, чем мне за последние двенадцать лет приходилось по эту сторону Буга заниматься — было такой же уголовщиной. На войне, как на войне, ничего не попишешь. Но вот такую мелочь, как языковой барьер, отцы-командиры решили отчего-то во внимание не принимать — а на самом деле, это дело вполне может оказаться самым трудным во всей операции. КАК? Как им допросить венгерского гражданина Байюса — ежели мой венгерский годится только для ресторанов, магазинов и заправок, у Гонта примерно такой же языковой запас, а ещё один член их опергруппы только полгода назад поступил на службу в их Управление и венгерским вообще вряд ли владеет? Вопрос