Я едва не проговорилась, что знаю. Лишь в последний момент прикусила язык и тут же вспомнила о рисунке. Кора лежала там же и издали выглядела так, как будто отлетела от одного из поленьев. Все же плохой из меня конспиратор.

— Ты не пойдешь провожать князя? — спросила я у Добронеги, словно между прочим делая крюк и подбирая кору.

— Я его встречала. Довольно будет.

Добронега обернулась ко мне и улыбнулась так, что я как наяву увидела ее молодой и красивой — такой, как в том сне, когда она кормила маленькую Всемилу и пела ей веселые потешки. И когда еще не знала о судьбе своего мужа.

Добронега ушла в дом, а я еще раз посмотрела на странный рисунок, расстегнула браслет на запястье, спрятала кору в широкий рукав и поспешила в покои Всемилы, по пути стараясь придумать, как же мне передать это хванцу. Мелькнула было мысль отпроситься у Добронеги проводить князя, только вряд ли она меня отпустила бы, да и незаметно улизнуть к дому Велены тоже вряд ли бы получилось. Впрочем, у меня еще оставались Злата и Радим. Я пока не знала, как смогу это провернуть, но разве меня когда-нибудь что-нибудь останавливало на пути к цели?

Успокоенная этой мыслью, я улыбнулась сама себе и, прежде чем спрятать рисунок в сундук, посмотрела на него еще раз. В нем по-прежнему не было для меня никакого смысла, и я едва могла представить себе Миролюба, царапающего на коре это не пойми что. А ведь он один вряд ли бы справился: кто-то должен был ему придерживать заворачивающийся край. Или же он просто придавил его чем-нибудь тяжелым? Эта ерунда крутилась у меня в голове, пока я рассматривала наспех нацарапанные линии. Женщина. Шар. Огонь. Я почувствовала себя неуютно, мысленно проговорив эти три слова. Женщина. Шар. Огонь. Невидящим взглядом я уставилась в недра раскрытого сундука и внезапно поняла, что в этом рисунке есть смысл. Я почувствовала отголоски какого-то знания. Это было сродни тому, как я увидела корабль и поняла, что там не Будимир. Только на этот раз не было картинок, были просто смутные образы. Тут же вспомнились слова Альгидраса о том, что он не видит картинок, а просто знает, как должен поступить. Вот и я сейчас знала, что непременно должна передать ему этот рисунок. Любой ценой.

Остаток дня для меня прошел в тревожном томлении. Я разбирала цветную пряжу, которая хранилась в старых сундуках. Добронега как-то обмолвилась, что хорошо бы ее распутать, посмотреть цела ли, проветрить и смотать заново. Вот я и назначила себя ответственной за эту работу, потому что не могла сидеть без дела. На каждый лай Серого и шум за забором я с надеждой подбегала к окну, ожидая Радима. Однако тот так и не пришел. Добронега оставалась дома, занимаясь какими-то своими делами. Я ее не отвлекала. Мне казалось, что ей нужно побыть наедине со своими мыслями. Только один раз мы обе вышли на крыльцо, как по команде, когда Свирь наполнилась шумом, смехом и топотом копыт.

Князь Любим с дружиной покидал город. Звуки были похожи на те, что я слушала несколько дней назад, сидя на пеньке с корзинкой пирожков: те же суета и радостное оживление. Тогда свирцы предвкушали праздник. Сейчас же после всего произошедшего здесь за последние несколько дней, почти физически ощущалась атмосфера радостного оживления от того, что дружина наконец-то покидает город. Князь уезжает, оставляя Свирь нетронутой. Никто из своих не погиб, ничего плохого не случилось. И у Свири теперь передышка на несколько недель, а может и месяцев. До следующего приезда воинов из Каменицы во главе с князем. Думалось мне, не я одна гадала, сколько их приедет в следующий раз. Не решит ли князь наказать непокорную заставу?..

Мы с Добронегой молча стояли на крыльце, пока конский топот не стих вдали. Я вспоминала отъезд Миролюба: смех, шутки, пыль из-под копыт коней, рвущихся прочь из города. Почему-то казалось, что отъезд князя выглядел совсем иначе. Вряд ли его сопровождали непристойные шутки и залихватские выходки воинов. Я подумала о бедовом Гориславе, который поднял коня на дыбы. Невольно улыбнулась, вспомнив его дурачества, и от души пожелала ему счастливого пути и скорейшего возвращения в свою дружину.

— Ну и славно, — себе под нос пробормотала Добронега и, потрепав меня по плечу, ушла в дом.

Я посмотрела на хмурое небо, мысленно пожелала, чтобы ни Миролюба, ни княжеский отряд не застал в пути дождь, и отправилась перебирать пряжу. Радима в тот день мы так и не дождались. Взбивая перед сном пуховую подушку и слушая шум дождя за окном, я думала о том, что нужно действовать. Меня терзала мысль, будто я что-то упускаю. Я раз за разом прокручивала в памяти события, произошедшие с момента появления князя в Свири, и каждый раз мне казалось, что я что-то пропустила, захлебнувшись собственными эмоциями, чувством вины и обиды. Я вертелась на кровати, будто лежала не на перине, а на раскаленных углях. Рубашка то и дело сбивалась в неудобные комки то под боком, то под поясницей. Стоило укрыться, как мне становилось жарко, раскрывалась — тут же начинала дрожать. В очередной раз взглянув на темный потолок, на котором едва различимым мазком падал свет далекого уличного фонаря, я почувствовала что-то похожее на головокружение. Точно мир снова смазался. Я резко села, отчего головокружение на миг усилилось, и я всерьез испугалась, что потеряю сознание. Вцепившись в стоявший у кровати сундук, я несколько раз вздохнула.

«Время уходит. Его осталось совсем мало».

Эта мысль высветилась в мозгу подобно неоновой вывеске. Я вздрогнула всем телом. Мысль была не моей. Сродни тому, как я видела пущенную с корабля стрелу или мальчика, похожего на Миролюба.

Я села на кровати, свесив ноги и забыв о холоде.

Время уходит. Я должна действовать. Я встала и подошла к окну.

Объективно, я не могла сейчас сделать ничего. Но при этом я чувствовала себя героем компьютерной игры.

Словно тот, кто играет, дает команду, и я должна пройти некий квест. Я впервые всерьез задумалась о том, что попала сюда не просто так и у меня, вероятно, есть миссия. Для чего я здесь? Почему в моей голове появляются все эти мысли и картинки? Кто способен сотворить подобное?

Я провела пальцами по деревянной ставне. Тут же вспомнила, как Альгидрас точно так же гладил столешницу в доме Радима, точно дерево могло ему что-то рассказать. Я не знала насчет дерева, но вот Альгидрас точно мог. Нужно лишь придумать, как с ним встретиться. Он, конечно, дал понять, что мои визиты к нему могут навредить Радиму… Но теперь-то у меня был повод. Неспроста же Миролюб это все затеял? Я посмотрела на сундук, в который спрятала рисунок. Нужно еще при встрече обязательно спросить у Альгидраса, способен ли кто-то навевать мысли Прядущим или у меня развивается паранойя.

Вернувшись в кровать, я улеглась поудобней и закуталась в одеяло. Я закрыла глаза и позволила мыслям течь так, как им вздумается. Сначала я испугалась, что уже никогда не смогу видеть осознанные сны, как я именовала их про себя. Тем более, что после последних событий у меня вообще появились проблемы с засыпанием. Однако боялась я напрасно. Почти тотчас же на меня налетела дрема, словно только и ждала момента, когда я сомкну веки.