В парке людей мало. Погода пасмурная, настроения, честно говоря, нет. Эмиль сжимает мою руку, притягивает к себе ближе. В абсолютной тишине мы гуляем, не говоря друг другу ни слова.

Полночь... А домой вообще не тянет. Мне так хочется побыть здесь как можно дольше... Но, заметив, что несколько пьяных мужиков метрах в десяти странно пялятся на меня, я меняю дорогу и тяну Эмиля за собой. Не хватало еще, чтобы Бестужев снова психанул.

— Эмиль, — зову я его, останавливаясь у берега моря. — Если мы еще раз с тобой так сильно поссоримся, мое сердце просто не выдержит.

Я стою напротив любимого и внимательно заглядываю в его глаза. Изучаю его лицо, губы, к которым хочется прильнуть и поцеловать. Так и тянет положить руку на его грудь, а потом подняться к шее. Обвить и притянуть к себе. Прижаться вплотную.

— Не будем мы ссориться. Перейдем в компанию Байдасарова. Теоман давно хочет с нами работать, да только у меня такого желания не было. Точнее... Там, конечно же, будет выгоднее. Но...

— Ты мне что-то не договариваешь, Эмиль, — хмурюсь.

— Арин, я хочу увидеть, как он просрет последние два проекта. Без нас Глеб — кусок дерьма. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — сглатываю. — Однако мы должны... Мы обязаны наплевать на него ради своего счастья. Ты тоже пойми меня, пожалуйста. Я не хочу иметь с ним дела. Поверь, добром это не закончится. Он специально сегодня всякую дичь вытворял. То в рот мне лез, то угрожал, то о женитьбе... Черт возьми! А потом меня тряпкой сделал и ноги вытер. Он тебя на эмоции выводил, Эмиль. Ты его лучше меня знаешь и должен согласиться, что ему плевать на людей. Он думает только о себе и в любой момент может подставить любого из нас. Он хочет, чтобы от него зависели. Но этого не будет.

— Не будет, — машинально соглашается Эмиль. Обхватывает мою голову руками и мягко, совсем слегка касается губами моих. — Завтра поеду к Тео. Поговорю с ним. И через несколько дней приступим к работе. Где и проблем не будет, и на нервах никто играть не станет.

— Замечательно, — шепчу я. — Я люблю тебя, Эмиль.

Бестужев открывает рот, чтобы ответить, но буквально замирает, услышав сбоку мужской смех. Кто-то хохочет непонятно чему.

Я делаю шаг назад. В метрах десяти от нас стоят трое мужиков, и мне кажется, они... пьяные?!

— Какая красивая сосулька, — тычет он стеклянной бутылкой в меня. — Мужик, не одолжишь на пару часиков?

Крепко сжимаю руку Эмиля, прошу его не реагировать.

— Они не в себе, милый, — шепчу осторожно. — Пожалуйста, не обращай внимания. Пойдем отсюда.

Эмиль молчит, плотно сцепляя челюсти. Но через несколько секунд кивает, и мы идем вперед. Но мужчины преследуют.

— Мужик, ну ты че такой жадный, а? Ладно, давай на часик. Сто баксов устроит? Ой, ладно. Че мелочиться... Давай двести дам.

Господи. Эмиль резко останавливается. Еще одно слово со стороны мужика — и Бестужев просто выйдет из себя. Он и так зол. Салтыков его подставил. А потом наша ссора...

Ну когда же этот день закончитс?! Боже, какого черта я попросила прогуляться...

— Эмиль, пожалуйста. Ради меня...

— Эй, ты, — доносится второй голос совсем рядом со мной. Высокий верзила резко цепляется за мой локоть и толкает в сторону. Падаю, сильно ударяясь коленями. — На час же всего!

Трое против одного Эмиля. Господи, да Бестужев их убьет! Те еле на ногах стоят!

— Эмиль! — кричу я. — Эмиль, прекрати! Не надо!

Он меня вовсе не слышит. И, как назло, вокруг никого нет! Господи... Что делать? Как поступить?!

Я не переживу, если с Эмилем что-либо случится...

Ежеминутно смотрю то на наручные часы, то на настенные. Жду не дождусь, когда появится Эмиль. А его все нет и нет.

Вчера я вызвала скорую. И покинули мы парк только после того, как прибыли медики и увезли пьяных избитов уродов. Эмиль не спал всю ночь. Не находил себе места. Я же чувствовала себя виноватой во всей этой истории. Если бы я не захотела прогуляться, всего этого не случилось бы.

Набираю номер Эмиля. Он сбрасывает вызов, и спустя пару минут входная дверь открывается. Я буквально срываюсь с места, направляюсь в коридор. У Бестужева глаза такие усталые, и сам выглядит паршиво.

— Эмиль, — шепчу, крепко прижимаясь к нему. — Я очень испугалась. Ты где был до сих пор?

— Почему испугалась? — обняв меня в ответ, целует в лоб, а потом опускается к губам. Оставляет короткий поцелуй и снова заглядывает в глаза. — Ты как будто малолетнего ребенка из школы ждала, Арин. Ты чего такая растерянная?

— Не знаю, Эмиль. Я что-то последние пару недель вся на иголках. То наши ссоры, то с тем кретином разговор, то вчерашняя драка. У меня сил ни на что не осталось, поверь мне. Так хочу спокойной жизни...

— Подожди чуточку. Скоро все будет. Завтра поедем и напишем заявление на увольнение. Байдасаров давно ждет нас. Ему достаточно дать добро, как он все необходимое подготовит. И мы через пару дней приступим к делам в его компании. А сейчас позволь мне принять душ.

— Конечно, — усмехнувшись, я хочу отстраниться, но Эмиль крепко держит меня за талию. Снова целует и только потом отпускает. — Тебе ужин приготовить?

— Голоден как волк. Так что не откажусь.

Пусть Бестужев улыбается мне, но я не такая дурочка, чтобы не заметить печаль в его глазах. И еще что-то такое, что никак понять не могу. Безысходность? А также некий страх. Он мне что-то не договаривает.

Я решаю не задаваться вопросами. Разогреваю ужин и с нетерпением жду, когда появится мой мужчина. Через двадцать минут мы уже сидим за столом. Честно говоря, мне кусок в горло не лезет. Точно так же и Эмилю. Ковыряется в своей тарелке вилкой. Задумчивый такой.

— Эмиль, — зову я его, но он никак не реагирует. — Эмиль, — повторяю, сжимая его руку. И только после этого жеста он поднимает на меня глаза, смотрит вопросительно. — Что случилось?

Он жует мясо, не сводит с меня глаз.

— Состояние одного из вчерашних не очень хорошее, — зло усмехается, со звоном кладет вилку на стол.

— В каком смысле? То есть... Черт!

От мысли, что Бестужев может оказаться за решеткой, к горлу подкатывает ком. А сердце невыносимо колотится внутри, в висках долбит от напряжения. Я закрываю рот ладонью, еле успеваю добежать до ванной. Черт возьми! Черррт! Ну только не это! Я постоянно живу со страхом, что потеряю Эмиля. И вот... Сейчас именно тот случай. Боже, я тебя умоляю... Пусть с Бестужевым все будет хорошо.

Открываю воду и подставляю лицо под нее. Слышу стук в дверь, но ответить нет сил. Слезы ручьем текут по щекам, которые горят. Будто только что пощечину получила.

— Арин, ты в порядке? Что случилось?