В 1986 году, когда полярной ночью мы шли к полюсу относительной недоступности, Валера отвечал за штурманское дело и определял координаты по звездам с помощью теодолита. Меня назначили ему в помощники. Когда ставили палатку и все забирались в нее, мы с Валерой уходили на ровное место метров за 20–30 от палатки. Темень была страшная. Только отойдешь от ребят, и уже ничего не видно. Лишь в капроновой палатке горит свеча, и жилище наше среди льдов океана видится красным шаром, напоминающим что-то неземное.

Валера любил, когда из палатки до нас доносились голоса ребят. Но он не хотел, чтобы парни слышали, о чем мы говорим. Зная, что я слабо разбираюсь в астрономии, он учил меня, рассказывал о далеких галактиках. Ему нравилось это. Тут уж он становился хозяином неба…

Но раздавался крик из палатки, чтобы мы шли быстрее — каша готова. Не дай Бог задержаться, тогда хоть в палатку не влезай: все как начнут орать и крыть матом за то, что мы задерживаем раздачу каши.

Я в таких случаях всегда молчал, а Валера вступал в спор, кричал, что снять показания звезд — это не то, что кашу сварить. Шпаро ворчал и обрывал Валеру. Поевши каши, все ложились спать. Валера же сидел с фонариком и делал математические расчеты. Тут я не мог ему помочь, о чем очень сожалел. И засыпал, не видя, до какого времени сидит Валера.

Я часто думаю о нем и верю, что его душа улетела на ту самую звезду, которую он так любил, — на звезду Дубхе из созвездия Большой Медведицы.

07:40. Убрал штормовой стаксель, поставил большой. Ветер позволяет нести большую парусность. Но зыбь мешает, раскачивает яхту с борта на борт. Скорость яхты хорошая, а миль проходим мало: течение встречное забирает.

Морская работа

10 января 1991 года

17:30. Ветер норд-ост[75], слабый. Океан спокоен. Скорость яхты 3 узла. Кто не знаком с плаванием на яхте, может подумать, что на ней нечего делать. Сиди себе, а паруса несут тебя к намеченной цели. Это не так. Вот сегодня я целый день работаю, благо океан спокойный.

Разобрался с парусами — под этими парусами еще не ходил, не знаю, как они стоят. Начал по очереди примерять, поднимая на штаге и прикидывая, какой и когда ставить, при каких ветрах. Закончил с этим делом — начал шить лоток для сбора воды с грота. Мы сделали перед выходом в плавание на гроте два желоба для сбора воды. Но их пришили на полный грот, не подумали, что дождь идет чаще всего со шквалом, когда полным гротом не пойдешь. Я изобрел приспособление, но его надо проверить в действии. Прибрал в каюте. Мокрые вещи сушил на палубе. К сожалению, нет места, где их можно развесить — везде сыро, все начало плесневеть.

В носовом отсеке под паелами скопилось много воды, а помпы там нет. Все вручную надо делать. Сначала ведром, потом губкой. Сейчас пойду сделаю новое крепление штага для штормового стакселя. Старое разболталось, его надо заменить.

Лечение

11 января 1991 года

Жадность может погубить. Еще перед заходом солнца решил, что в темноте уберу большую геную. Солнце скрылось. Появились звезды, а я все медлил. Не хотелось убирать, уж больно хорошо идет яхта под этим парусом. Скорость 7–8 узлов. И так дотянул до глубокой ночи. Налетел шквал, а я лежал в спальнике и слушал музыку.

Вот тут я и понял, что такое жадность к пройденным милям. Где их наверстал, там их можно потерять. Убирать геную и днем тяжело, а ночью тем более. Я привязался страховочным поясом, а то бы генуя унесла меня, как пылинку. Что для нее мои 69 кг! Пришлось хорошо поработать, чтобы успокоить ее. Потом поставил стаксель на внутренний штаг. Сейчас можно ложиться спать. Ночи стали темные. Вода горит фосфором сильнее, чем в Тихом океане.

14:30. Ничем сегодня не занимаюсь, даже пищу не готовлю. Открыл банку консервированной кукурузы. Чувствую себя неважно, наверное, простыл. Рисовал на штурманском столике спиной к люку, а из него тянуло, как из трубы. Но мне казалось, что тепло, и я не одевался. А сейчас вот расплачиваюсь: целый день лежу в спальнике, читаю или просто думаю о всякой всячине.

Снял повязку с левого большого пальца, который вывихнул у мыса Горн. Начинаю его потихоньку забывать, да и все раны, полученные там, зажили.

21:00. Что я буду делать ночью? Проспал два часа — выспался. Яхта идет ровно, без стука такелажа и хлюпанья парусов. Оттого сон был спокоен. Свою болезнь я начал лечить не таблетками от простуды, а витамином С — съел десять штук наших и пять австралийских. Я всегда так делаю, когда заболеваю. Съедаю много витаминов, и болезнь проходит.

Два часа во сне я находился дома, у родителей. Старец Зосима из «Братьев Карамазовых» говорил: «Ибо нет драгоценнее воспоминаний у человека, как от первого детства. Этими воспоминаниями спасен человек на всю жизнь».

В теперешних моих снах я снова выходил с отцом в море на сейнере. И какой я бывал гордый, когда мы всей командой вечером, на закате солнца, съезжали на шлюпке на берег — мокрые, загорелые, одежда в рыбьей чешуе. Какими завистливыми глазами смотрели на меня деревенские пацаны. Я был одного возраста с ними, но их не брали на путину и не давали выходить в море на шлюпке. А мне разрешали. А если не разрешали, я без спроса уходил.

Еще до поступления в мореходное училище я знал все ветра, их названия. Вязать узлы мог не только морские, но и рыбацкие, особые, которые применяются только на нашем побережье. Морскую жизнь и ремесло рыбака я знал с детства, за что благодарен отцу и рыбацкой нашей деревне. В мореходке я лишь пополнил свои знания.

Культура тишины

11 января 1991 года

Вспоминаю жизнь на берегу. Какая она суетная и шумная! Там никогда нет такой тишины. Жизнь изменилась под воздействием радио и телевидения. Весь мир смотрит на нас с экрана. Не надо никуда выходить или выезжать, чтобы узнать, что делается на свете. Весь мир постоянно у нас на глазах. Это приводит к тому, что человек часто не находит себя, не умеет понять свой внутренний мир. Красота исчезает из современной культуры.

То, что не делает телевидение, заполняет музыка. Музыку не только слушают, ее превращают в музыкальный фон — для чтения, разговоров и прочих занятий. Постоянная музыка не дает наслаждаться таким прекрасным явлением, как тишина. Люди прошлых веков жили в мире тишины и молчания. Это давало им возможность сосредоточиться на внутренней жизни. А наши современники должны прилагать усилия, чтобы создать атмосферу тишины, необходимую для соприкосновения со своей душой.

Солнце нырнуло в тучи. Небо красное, в разводах перистых облаков. Но этот прекрасный закат я не смог сфотографировать, так как был занят уборкой парусов. А когда все закончил, уже стемнело.

23:00. Много ли человеку надо для хорошего настроения? Полбанки консервированной кукурузы, кружка горячего кофе с шоколадом и сухарями, хорошая погода. Все это у меня есть. Сижу в кокпите на спасательном плоту, ем кукурузу и запиваю кофе. Радуюсь: по показаниям лага, скорость 7 узлов. Так развеселился, что в каюту идти не хотелось. Слава Тебе, Господи, еще один день прошел!