Первым делом она вытащила из сумки телефон и провод. Найдя розетку у кровати, она поставила телефон заряжаться. Там был пропущенный звонок от мамы. Она решила позже написать ей СМС.

Она встала на цыпочки и подошла к дверям. Первая вела в гардеробную, где уже была развешана и разложена ее одежда.

Сестринскую форму она обнаружила сложенной в двух нижних ящиках шкафа. Дресс-код здесь отсутствовал как таковой, но для того, чтобы мыть пациентов и помогать им справляться с основными потребностями, не принято надевать уличную одежду.

Вторая дверь вела в ванную, о которой она даже и не мечтала. Огромная ванна на ножках. Отдельная душевая кабина с тропическим душем и гидромассажем.

Гидромассаж.

О да, она поселится в этой ванной.

И она дождаться не могла более близкого знакомства с этим душем после того, как вечером закончит с Мадлен.

Зная, что у нее есть всего несколько свободных минут, прежде чем ей нужно будет вернуться в комнату пациентки, она решила удовлетворить любопытство и открыть дверь, ведущую наружу. Липкое тепло было так неожиданно, что она чуть не потеряла сознание. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она вошла в дом, но, черт возьми!

Она тут же почувствовала, как ее рубашка начала липнуть к телу, а густой болотный запах напомнил ей о том, в какой штат она приехала.

Пройдя мимо множества плетеных стульев и стола, она вышла к увитым лозой кованым перилам и осмотрела окрестности.

Рот ее открылся от удивления, когда она положила руки на перила.

Она впервые оценила размеры участка. Огромный сад подступал к правой стороне дома, свежие яркие бутоны цвели. Она поняла, что нашла, откуда растет лоза. Джулия видела, что та тянется откуда-то из глубины сада.

Внутренний двор оканчивался дорожкой, которая вела прямо к вырытому в земле бассейну размером с олимпийский.

И это было еще не все.

Сбоку от него располагалась песчаная волейбольная площадка. За ней — баскетбольная. Рядом разместились несколько зданий поменьше. Вдалеке она заметила нечто похожее на высокую бетонную стену и… взлетную полосу?

— Это что, самолет? — сказала она громко.

Матерь божья, это был самолет.

Джулия понятия не имела, сколько она стояла там, пялясь на окрестности. Дом был огромен, велик даже для семьи человек в тридцать, а снаружи выглядел, словно город.

— Богачи, — прошептала она, качая головой.

Все это убедило ее, что она вполне вправе получить миллион долларов от Люциана. Если уж подумать об этом, то она очень хотела… Отдернув руки, она вздохнула поглубже и уставилась на перила. Что за?..

Было такое чувство, будто лоза… будто она извивалась под ее руками. Это было нелепо, но…

Должно быть, ветер. Джулия подняла голову, оглядывая балкон. Только вот ветра не было. Ее взгляд метнулся к лозе, дрожь прошлась по спине. Развернувшись, она поспешила обратно в дом и заперла за собой дверь.

Люциан поверх бокала следил за входом в столовую. Пальцы другой руки нетерпеливо постукивали по краю стола. Его практически не интересовали жареная курица и печеный картофель, только что поданные с другими блюдами.

Он ждал.

Он ждал уже некоторое время.

Сенатор, что неудивительно, все еще был тут, за обеденным столом, даже после их маленькой разборки в офисе Дева.

Если бы девиз «семья, в которой воюют друг с другом, остается вместе» существовал, семья де Винсент могла бы сделать его своим.

Дев беспрестанно трепался о том, как они будут справляться с ошеломляющими новостями о смерти Лоуренса, что вкупе с требования Стефана звучало так, будто им предстоят не похороны, а чертова свадьба.

Похороны должны быть достойны авторитета Лоуренса. Другими словами, это будет адский цирк, где ему придется надраться, просто чтобы продержаться до конца.

В итоге они созвонились с командой высококлассных юристов и обговорили пресс-релиз. Ад, должно быть, замерз, поскольку Дев внимал общим советам. Даже несмотря на то, что дядя был настроен против их плана.

Хотя, увы, Стефан не имел тут права голоса.

Семья будет честна… ну, настолько честна, насколько способен каждый из них. Они объявят, что Лоуренс де Винсент покончил с собой. Солидное пожертвование от его имени будет сделано одной из национальных организаций по предотвращению самоубийств. Пресс-релиз был опубликован около получаса назад, так что Люциан выключил свой телефон.

К тому времени, как ему удалось сбежать, он хотел уже, чтобы это были его похороны. Он знал, что Дев занимал его не просто так. Не просто было подобраться к медсестре, находясь у Дева в офисе.

Плохо, что камеры не работали. Он бы все время торчал у экрана. Звучало чертовски странно, но ему было все равно.

— Почему накрыто на пятерых?

Люциан перевел взгляд на Стефана.

— Почему ты все еще тут?

— Потому что я живу, чтобы делать вас несчастными, — ответил тот.

— Семья, — Люциан вздохнул, — это прекрасно.

Стефан посмотрел на него и ухмыльнулся, точно так же, как тысячу раз ухмылялся отец.

— Что? — требовательно спросил дядя, поскольку Люциан продолжал пристально смотреть на него.

Прежде чем Люц успел ответить, появился и занял свое место Дев. Они были не в большом обеденном зале, а в столовой поменьше, в которой стоял овальный стол, за которым не возникало ощущения, словно ты на Тайной вечере перед тем, как получить нож в спину. По крайней мере, за этим столом можно было заметить, если кто-то вдруг подкрадется сзади.

— Мы ожидаем… гостя сегодня, — ответил Дев, разворачивая льняную салфетку и кладя ее на колени.

— Гостя? — Стефан откинулся на спинку стула, подняв свой бокал в воздух.

Без единого слова он был тут же наполнен одним из слуг, которые помогали Ливи на кухне.

— Это Сабрина? — в светло-зеленых глазах появился интерес.

Того рода интерес, который заставил Люциана улыбнуться.

— Нет. — Люциан опустил свой бокал и подождал, пока внимание дяди сконцентрируется на нем полностью. — Мы пригласили сиделку работать с Мадлен.

— Вы пригласили сиделку на ужин?

Пальцы Люциана сжались вокруг бокала, когда он почувствовал, что Дев собирается что-то сказать, и он перебил его:

— Да. Ее зовут Джулия Хьюз, и ты будешь относиться к ней как к наследнице новых, не разработанных еще нефтяных месторождений.

Правый глаз Стефана дернулся точно так же, как дергался у их отца, когда тот был раздражен. Затем Стефан пожал плечами, а потом по-настоящему взбесил Люциана.