Гидеон действительно так жил. Это был егоосознанный выбор. Потому что двадцать пять лет назад он увидел, как страдалаего мать, когда потеряла и любимого мужа, и семью. Решение Гидеона никогда непривязываться к людям или вещам, кроме его ближайших родственников, корнями шлооттуда, из трагедии собственной матери... Ведь сам он ничем не мог ей помочь.

Когда Гидеон повзрослел, ничего не изменилось— его убеждения остались прежними. Вот только ему была абсолютно ненавистнамысль о том, что Джой считает, будто ему не хватает чувств и эмоций...

— Я не думаю, что ты можешь обвинить меня втом, что полчаса назад я был бесстрастен, — заметил он.

— Половые инстинкты не в счет, Гидеон! Мыстали свидетелями обычной физической реакции обнаженного мужчины и женщины, —категорично заявила она. — Так поступил бы каждый, у кого в жилах течет кровь!

Он резко вздохнул:

— Ты хочешь сказать, что произошедшее междунами ничего для тебя не значило?..

Джой насторожилась и решила, что ни в коемслучае нельзя показывать Гидеону своих истинных чувств. В конце концов, оназаслуживает того, чтобы сохранить остатки гордости после сегодняшнейунизительной для нее близости, не правда ли?

— Меня мы не обсуждали, Гидеон. И несобираемся обсуждать, — прибавила она, предвосхищая его слова. — Ни сейчас, никогда-либо. А теперь я действительно хочу, чтобы ты ушел.

Она уставилась на него в упор и с вызовомвздернула подбородок.

Гидеон никогда не чувствовал себя таким бессильными не способным понять, что делать и говорить дальше. А сделать или сказатьчто-нибудь просто необходимо. Он не мог оставить все как есть.

— Почему бы нам не сесть за стол и непозавтракать? Ты чувствовала себя лучше вчера вечером после того, как поела...

— На этот раз кормежка ничего не изменит, —объявила Джой. — Прямо сейчас я хочу только одного: чтобы ты ушел!

— Я не могу оставить тебя в таком состоянии. —Гидеон разочарованно поджал губы. — Сегодня утром мы с тобой лежали в однойкровати...

— Де-факто мы лежали на диване, — прервала онаего ледяным тоном. — И я уже говорила тебе, что не хочу это обсуждать!

— Ты самая упрямая, невыносимая... — Гидеонвнезапно умолк, когда услышал, как зазвонил его мобильный телефон. Он оставилтрубку в гостиной на журнальном столике вместе с ключами от автомобиля. — Этомогут звонить из полиции с новостями о Ньюмане.

Выражение его лица было мрачным, когда онпрошел мимо нее в гостиную.

Джой облегченно вздохнула, оставшись на кухнев одиночестве. Она знала, что существует еще одна причина, по которой ейследует избегать близости с Гидеоном в будущем. Это ужасный стыд, который онабудет испытывать всякий раз во время разговоров с ним. Что же касается еебезответной любви к нему, то Гидеон в принципе не знает, что такое любовь,поэтому никогда не поймет, что она в него влюбилась!

На дрожащих ногах Джой подошла к барной стойкеи присела на стул.

— Звонила моя мать, а не полицейский, —сдержанно произнес Гидеон, когда вернулся на кухню.

Джой резко взглянула на него, когда он началбеспокойно ходить по кухне.

— Что случилось?

Гидеон нетерпеливо пригладил волосы рукой:

— Она хочет, чтобы на уик-энд я прилетел вЭдинбург.

Итак, Гидеон собирается на уик-энд в Эдинбург!Джой сама неоднократно просила его покинуть ее дом, так отчего у нее приизвестии о его отъезде так неприятно засосало под ложечкой?

— Замечательная новость, — пробормотала онауклончиво.

— Ты так думаешь? — Гидеон мрачно нахмурился.— Она говорит, что должна обсудить со мной нечто важное, но при личной встрече.

— О!..

Гидеон грустно улыбнулся:

— Звучит немного зловеще, да?

Джой пожала плечами:

— Может быть, в отсутствие Лукана и Джорданатвоя мать почувствовала себя одинокой?

Он фыркнул:

— Мама едва успела по нас соскучиться, ведьона вернулась в Эдинбург только в этот понедельник! Или, по-твоему, я опятьдействую на автомате и мне не хватает чувств и эмоций?

Его замечание, казалось, задело Джой за живое.Она нахмурилась. Конечно, она лишь озвучила истину, но, может быть, ей все-такине следовало об этом говорить...

Но уже ничего не поделаешь!

— Уик-энд в Эдинбурге — это замечательно!

Гидеон мрачно на нее посмотрел:

— Я рад, что один из нас вдохновлен поездкой вЭдинбург.

— Что ты имеешь в виду? — Джой в недоумении нанего уставилась.

Он поднял брови:

— Ты поедешь со мной, вне сомнения.

— Я?! Я, вне сомнения, не поеду! — заверилаона его, негодуя.

Гидеон перестал мерить шагами кухню и снепримиримым видом уставился на нее в упор:

— Джой, ничего из того, что произошло междунами сегодня утром, не изменит ситуацию с Ньюманом. Он все еще бродит где-торядом и, вероятно, придумывает новую каверзу. И это означает, что я несобираюсь ехать на уик-энд в Эдинбург без тебя.

Джой вскочила.

— А я не собираюсь ехать с тобой в Эдинбург! —Она бросила на него недоверчивый взгляд. — Что подумает твоя мать, если язаявлюсь к ней вместе с тобой?

— Я уже сказал ей, что ты будешь менясопровождать.

— Что ты сделал?..

Гидеон равнодушно пожал плечами:

— Моя мать ждет нас сегодня во второй половинедня.

— Я... Но... А-а-а, — протянула она наконец спониманием, — наверное, ты рассказал ей о Ричарде Ньюмане...

— Я ей ничего о Ньюмане не сказал, — изумленноответил Гидеон. — Нет абсолютно никаких причин ее беспокоить.

— Тогда как ты объяснил ей мой приезд?

Джой снова стала беспокойно вышагивать покухне.

«Гидеон свихнулся. Определенно свихнулся.Потому что нет никакой возможности или причины для того, чтобы я поехала вместес ним на уик-энд к Молли Сент-Клер в Эдинбург».

— Я никак ей этого не объяснил.

— Не объяснил? — пискнула Джой. — Ты толькочто сказал, что твоя мама будет ждать нас обоих. Почему ты не назвал ей причинумоего приезда?

Гидеон посмотрел на нее свысока:

— Зачем я должен был ей что-то объяснять?

Хм, Джой знала, что если привезет с собоймужчину в гости к родителям на уик-энд, то они сделают соответствующие выводы.

— Затем, что твоя мать может составить о нассовсем неверное представление!