сделала зарубку в памяти – спросить родных при следующей встрече, а заодно разузнать и про урон, который наносит их восстание, и молиться, чтобы у них нашлось веское оправдание.

– На текущий момент мы не способны больше ничего поделать с повстанцами, – продолжал Хорет. – А точнее, нам ничего больше и не нужно делать. Мы уже увидели, что они притихли. Их королевы больше нет, так что они наверняка однажды сдадутся – нужно просто подождать.

– Гадюка и Шакал так просто не сдадутся, – сказал Джарен, вторя мыслям Кивы. – Эйдран полагает, что кто-то из них, а может, и оба – родственники Тильды. Брат или сестра, родные или двоюродные, ее дети – никто за пределами ближнего круга не видел их лиц, и потому мы не знаем, какого они возраста. Но если Эйдран прав, если они приняли командование, как мы предполагаем, тогда…

– Тогда в них течет кровь Корентинов, – сказала Ариана, сузив сапфировые глаза.

Киве оставалось только радоваться, что Эйдран сейчас где-то у побережья, потому что, очевидно, его сведения о мятежниках были главным источником информации для Королевского Совета.

– Это неприятно, признаю, – согласился Хорет, – но все еще ничего не меняет. Корентины или нет, им не победить. Мы будем и дальше отправлять стражу защищать деревни и города, где они действуют наиболее активно, но нам остается лишь ждать, пока они осознают, что их движение обречено на провал.

Джарен сверлил хмурым взглядом стол: его, очевидно, не радовало это бездействие.

– Меж тем, – продолжил Хорет, – у нас есть забота серьезнее.

Джарен вновь пристально посмотрел на председателя Совета, который встал, оттолкнувшись от стола. Его мантия стекала с худощавого тела кровавой волной.

Затем он пошел по комнате.

Прямо к Киве.

Когда он подошел, она затаила дыхание, опасаясь издать какой-нибудь звук, который ее выдаст. Он остановился прямо перед шкафом, перегородив ей обзор. Если бы советник наклонился и открыл дверцы, он бы ее…

– Мы получили письмо от короля Мирравена, – сказал Хорет, и Кива чуть не застонала от облегчения, заслышав шорох пергамента. Он отошел обратно к своему месту вместе с посланием, и ей вновь стало видно зал.

Джарен рыкнул:

– Ну, и чем Араккис грозит на этот раз? Дайте-ка угадаю, если мы сдадим ему Эвалон, он не станет нас всех убивать? Может, когда-нибудь он проявит творческий подход.

Упала напряженная тишина. Королева Ариана повернулась к сыну и медленно проговорила:

– Араккис мертв.

Джарен заметно дернулся:

– Что?

– Я тебе писала, – сказала Ариана, надломив бровь. – Сразу после того, как ты уехал из Валлении в зимний дворец.

Джарен качал головой.

– Я получал только вести о том, что Тильду схватили в Мирравене, а ты договариваешься о том, чтобы ее отправили в Залиндов.

– Это случилось уже после гибели Араккиса. Мы договаривались с…

– Только не говори, что… – побледнев, прошептал Джарен.

– Король теперь Навок, – тихо, даже с сожалением произнесла Ариана. – Как тебе известно, по законам Мирравена любой из членов королевской семьи может вызвать на поединок правящего монарха и в случае победы предъявить права на трон. Навок вызвал Араккиса. И победил.

– Убил собственного отца, – безжизненно проговорил Джарен.

– Араккис не был святым, – напомнил глава Совета.

– Был, если сравнивать с сыном.

Резкое заявление Джарена повисло в комнате; Хорет откашлялся и указал на пергамент.

– Письмо пришло вчера вечером. Мирравен до сих пор не отвечал ни на одно из наших посланий. Как, кстати, и Карамор.

Джарен взял письмо и сразу принялся просматривать.

– Как видите, – сказал Хорет, – в отличие от отца, Навок не грозится напасть.

– Он не такой дурак, – пробормотал Джарен, с сосредоточенным видом переводя с мирравенского. В какой-то момент он прищурился и вскинул голову: – Серафина выходит за Вошелла?

– Один из первых королевских указов Навока был о помолвке его сестры с наследным принцем Карамора, – подтвердил Хорет. И горько добавил: – Можно подумать, этим двум странам не хватает близости.

– В самом деле, – Джарен нахмурился. – Они и так уже ближе некуда, женитьба не усилит этот союз, особенно если учесть, что Серафина, как известно, скорее умрет, чем выйдет замуж за Вошелла. Что за игру ведет Навок? Не вижу смысла.

– Может, убирает ее с пути, чтобы не вздумала с ним соперничать? – предположила Йисари, приглаживая темную прядь, которая выбилась из строгого пучка.

– Серафина Килдарион и мухи не обидит, – возразил Джарен. – Если б не ее внешнее сходство с братом и с отцом, я поклялся бы, что она приемная. Она совершенно другая.

– Наверное, пошла характером в мать, – задумчиво предположила Зерра.

– Остается лишь надеяться, что ее не постигнет та же судьба, – мрачно заметил Фелдор.

Кива подняла брови, раздумывая, в самом ли деле бывшая королева сбежала посреди ночи.

Или пыталась, а жестокий муж ее поймал?

– Бедная Серафина, – искренне сказал Джарен. – Для Навока, очевидно, она все равно что разменная монета. Она этого не заслужила: из них всех я лишь ее мог выносить во время наших дипломатических поездок на север. Миррин она тоже нравилась – они сразу подружились. А Кэлдон… ну, Кэлдону она точно приглянулась. Хоть ей и хватало ума отшивать его.

Джарен закатил глаза, вызвав вал смешков вокруг стола. Но все посерьезнели, когда он отложил пергамент и громко вздохнул.

– Это письмо ни о чем не говорит, верно? Навок просто вежливо ерничает и выводит нас из себя, чтобы мы беспокоились о том, что он там затеял, – Джарен побарабанил пальцами по столу. – Но все равно, пошлите Эшлин весточку. Если армии Мирравена и Карамора объединяются, наше войско тоже должно быть готово.

– Наше войско всегда готово, – с заметной гордостью произнесла Йисари. – Если эти северные варвары возомнят, что могут вот так запросто вторгнуться к нам, то они быстро поймут, почему Эвалон – самое могущественное королевство на всем Вендероле.

Джарен рассеянно кивнул, вновь проглядывая письмо.

– Тут есть кое-что странное. Он чуть ли не захлебывается от восторга, когда говорит о грядущем бракосочетании Серафины. Но почему? – Взглянув на Йисари, он спросил: – У нас есть уши в Мирравене?

– В верхах, где можно что-нибудь разузнать, – никого, – ответила она.

– Поручите это Эшлин, – велел Джарен. – Передайте, пусть отправит самого лучшего, кого-нибудь сообразительного и умеющего действовать по ситуации. У Навока есть и хитрость, и нюх – он почует шпиона еще до границы Задрии, так что разведчик должен быть настоящим мастером.

– Отправлю гонца сегодня же, – пообещала Йисари.

– Насколько я знаю Эш, у нее наверняка уже есть шпион внутри – мы просто о нем не слышали, – сказал Джарен, передавая письмо матери. – Но если нет, пусть отправит.

– А до тех пор? – спросил Хорет.

– Будем