чем – это ее тело, ее разум, – но, возможно, я невольно отвлекла ее чем-то…

В машине «Скорой помощи» я держу ее за руку и проверяю пульс. Мой палец касается пульсирующей вены ниже ее уха. В приемном покое она спрашивает о Калебе. Я делаю вид, что не слышу, и тогда она спрашивает снова. Она нервничает, она кричит, она вне себя – и тогда я зову его, и вот он приходит. Видит нас обеих, спешит ей на помощь, потому что я попросила об этом, и тогда она понимает, что я натворила.

Я запишу это позже, поэкспериментирую с тем, как это будет выглядеть на бумаге.

– Никогда не размахивай руками, – наставляет Розмари, прерывая мои фантазии. – На случай, если приземлишься под неправильным углом. Сложи их на груди, вот так.

Неуверенно встаю и подхожу, чтобы лучше рассмотреть. В таком положении она уязвима, лежит подо мной, и я могла бы наступить на нее, если б захотела. Легко сломать ей нос носком скальника. Ее лоб в дюймах от моей левой ноги. Неверный шаг, потеря равновесия, хруст.

Я делаю два шага назад, голова кружится.

Розмари вскакивает на ноги:

– Готова? Твоя очередь падать.

Хватаюсь за тот же зацеп и имитирую ее движения. Вскоре я оказываюсь у ее ног.

– Хорошо, – хвалит она. – Теперь смотри. Я придерживаюсь зеленого маршрута, когда лезу наверх, но спускаться можно по любым зацепам. Не рекомендую прыгать с вершины, если только ты не соскальзываешь. Если такое произойдет, вспомни, как правильно падать.

Я смотрю, как она лезет наверх. Розмари кажется одновременно хрупкой и сильной. Единство противоположностей.

Я иду по ее стопам. На этот раз с ее разрешения. Пытаюсь загибать пальцы рук и ног точно так же, как это делала она, тем же хватом браться за те же зацепы, поднимать себя – снаружи и внутри, тело и душу – все выше и выше над землей.

– Выпрями руки, – командует она, когда я сгибаю локти. – Большинство новичков подтягиваются на руках, но ноги на самом деле сильнее. Используй их!

Задираю левую ногу, у меня затекает бедро, но, добравшись до финальной зацепки, я с восторгом ощущаю себя сильной, состоявшейся и довольно крутой.

– Получилось! – Розмари искренне радуется за меня. – Молодец.

Усмехаюсь через плечо, хватаюсь обеими руками за верхний край стены и на мгновение зависаю в подвешенном состоянии, когда приятная боль распространяется от плеч вниз по позвоночнику.

– Главное в скалолазании – это правильные углы, – говорит Розмари, когда я благополучно возвращаюсь на землю. – Поворот тела в нужном направлении для достижения максимального баланса и устойчивости.

– Ты будто цитируешь руководство по фитнесу. – Я растираю в ладонях магнезию.

– Ха, это просто математика.

Не могу удержаться:

– Значит, из твоего бывшего вышел бы неплохой скалолаз?

Прикусив губу, она отводит глаза:

– Возможно. Не знаю.

Повисает долгое молчание, и мои руки начинают потеть; я вторгаюсь в ее личное пространство, просовываю пальцы в мешочек с магнезией и растираю порошок.

– Ладно, – бросает она наконец, – давай теперь попробуем «единичку».

Каждый зацеп теперь значительно труднее, но я полна энтузиазма. Мышцы рук дрожат, но я продолжаю лезть вперед, отказываясь падать, если только это не нарочно. Моя техника отвратительна, но Розмари – хороший учитель. С ее помощью я стану лучше.

– Я сняла тебя, – сообщает Розмари. – Смотри.

В объективе ее камеры – рот слегка приоткрыт, правое колено согнуто, левая рука тянется вперед – я выгляжу решительной, гибкой, внушительной. Лучшей версией себя.

– Ты выглядишь такой крутой, – замечает она, правильно истолковав мое выражение лица. – Я перешлю тебе.

После нескольких сложных подъемов щеки Розмари становятся привлекательно румяными; когда она цепляет пяткой особенно сложный зацеп на «пятерке», один симпатичный парень хвалит ее форму.

– Спасибо, Джейк, – задыхаясь, благодарит Розмари, завершив маршрут. – Я работала над этим целую вечность.

Скромность ей тоже к лицу.

Спустившись, Розмари представляет нас:

– Джейк Брэнтли, это Наоми. Стоп, я не знаю твою фамилию.

– Адлер, – говорю после панической паузы. Близко, но не слишком близко. – Приятно познакомиться, Джейк, – наклоняюсь к Розмари. – Вообще, на сегодня я все. Сил не осталось! Не хочешь выпить? Мы обе заслужили это.

– Да! В этом квартале есть классный паб. Пойду переоденусь.

На моих легинсах пятна от магнезии, но я не додумалась взять с собой сменную одежду. Пока я жду Розмари, наблюдаю, как женщина с фиолетовыми волосами и кольцом в носу перепрыгивает вверх ногами через отвесную стену, бросая вызов гравитации, будто Человек-паук. Другие наблюдающие начинают ахать, и я присоединяюсь к ним.

– Готова? – Рядом возникает Розмари. – Идем. Пока, Джейк! Пока, Ривер!

* * *

Мы устроились за огороженным столиком, Розмари выбрала пшеничный эль, я – индийский пейл-эль[23].

– Было на удивление классно, – начинаю я. – Теперь понятно, почему все так на этом помешались.

– Я знаю, это как-то внезапно вошло в моду. Но вообще, я начала заниматься скалолазанием после разрыва. Я отчаянно пыталась отвлечься – пробовала кикбоксинг, спиннинг, йогу. Я так много времени провожу в собственных мыслях или в книгах, что забываю, каково это – иметь тело. Боулдеринг помогает больше всего, вот и зацепило.

– Это здорово. Подсадила кого-то из друзей?

– Нет. – Розмари тут же отводит взгляд. – Мои друзья не такие авантюристы, я приглашала их присоединиться несколько раз, но они постоянно придумывали отговорки.

– Они многое упускают. – Я улыбаюсь и в этот момент вижу возможность, внезапную брешь, и я буду дурочкой, если не воспользуюсь ей.

Если я стану ее подругой сразу с двумя общими интересами – книги и скалолазание, – то смогу претендовать на большую часть ее личности, на ее доверие. Конечно, после того, как соберу достаточно материала, я буду выдерживать дистанцию, но теперь ясно: Розмари тоже что-то нужно от меня. Не уверена, что именно, но я намерена это выяснить. Если я буду постоянно рядом, она привыкнет к моему присутствию и, возможно, даже бессознательно начнет искать моего общества. Я узнаю, как дать ей то, в чем она нуждается.

– С другой стороны, это нормально на данном этапе жизни, – размышляет она. – Мы отдаляемся из-за разных приоритетов, разных путей. Честно говоря, я удивлена, что это заняло так много времени. Мои друзья никогда не понимали моих отношений с Калебом. Они постоянно слышали о нем, но, когда он наконец переехал и стал частью моей реальной жизни, я осознала, насколько они все несовместимы. Калеб, скажем так, показал мне другую перспективу. Это трудно объяснить. До него мне было трудно испытывать полноценное счастье. И я думаю, мои друзья приняли это на свой счет, что вполне