Может быть, все не так плохо, и даже среди мертвецов можно отыскать свое место?

Вскоре под началом Даргана уже было две дюжины мертвецов.

— Эй, ребят, не робей! — подбадривал нежить Дарган, возвращаясь с расчистки очередного кладбища. — Со мной не пропадете, мигом до зомби дорастете.

Получилось в рифму. Он засмеялся. Мертвецы скалились, как всегда. Можно считать, что они тоже смеялись.

— А от зомби до скелета…

Дарган замолчал на полуслове.

У поворота лесной дороги перед ним стоял рыцарь Зитаар — верхом на коне смерти.

* * *

Несколько мгновений смертельные враги стояли друг против друга, не двигаясь, глядя в глаза и осознавая, что это наконец случилось. Глаза Зитаара, и без того холодные, теперь превратились в два куска льда, а уголки губ хищно приподнялись, такой улыбки — глумливой и одновременно злобно-торжествующей — Даргану еще не доводилось видеть.

В следующий миг Зитаар взревел торжествующе и послал вперед черного скакуна, но тот вдруг заупрямился, встал на дыбы и забил в воздухе огненными копытами. Пока конь бесился, тряс головой и бил костяными бивнями по стволам каменных дубов, Дарган опомнился, сообразил, что в схватке с рыцарем смерти у него нет ни шанса, и ринулся с дороги в кусты. Он миновал придорожные мертвые заросли, полосу смешанного леса, а потом деревья неожиданно расступись, и беглец оказался на склоне холма, засыпанного гранитными обломками. Дарган устремился вниз, почти не сбавляя скорости. Он бежал, легко перепрыгивая с камня на камень. И чем быстрее он мчался, тем отчетливее проступало в мозгу: бежать, немедленно бежать из этого мерзкого войска нежити, вырваться из-под власти Мортис. Он сможет…

А конь продолжал сходить с ума — гремел металлическими удилами, бесился и не желал двигаться с места. Обратить бы на это внимание Зитаару, сообразить, что не просто так бесится конь Смерти, что чует опасность, и опасность немалую. Но ненависть ослепила рыцаря, лишила воли и разума. Совершенно обезумев, Зитаар соскочил на землю и понесся вдогонку за своим личным врагом.

Сбежав с холма, Дарган вдруг увидел, как чернеет и будто спекается и без того мертвая земля, почва взбухает и ходит волнами, а затем трескается, будто хлеб в печи. Уже видно было, как сквозь трещины пробивается алое пламя. Юноша стал перепрыгивать через расщелины, рискую свалиться в огненный провал. Яростный вопль заставил его оглянуться. Зитаар несся следом и, кажется, что не обращал внимания на ни страшный гул, идущий из трещин в земле, ни на клубы плотного дыма, что плыли в воздухе. Даже сами эти трещины, что внезапно появились в земле, ничуть не удивили Зитаара — взгляд его был прикован к спине счастливого соперника, которого еще при жизни он возненавидел всей душой. Впрочем, трещины вскоре кончились, и пошла просто черная покрытая пеплом земля. Лишь огромные остовы каменных дубов — уже без листвы и практически без ветвей, торчали на этой равнине уродливыми обелисками. Несколько мертвых воинов брели по этой черной земле, поднимая в воздух облака праха. Издали казалось, что они идут по колено в черном тумане. Рыцарь смерти был быстрее и сильнее Даргана даже без своего чудо-коня, который преданной собачонкой бежал за своим хозяином следом. Как ни выбивался из сил Дарган, Зитаар настиг беглеца, еще миг, и он бы всадил Даргану меч в спину. Но в последний момент тот успел отпрыгнуть в сторону, упал, перекатился по жаркой, как не до конца погасшее кострище, земле, вскочил, весь в грязи и пепле, обернулся к противнику и обнажил клинок. Один раз Дарган уже победил Зитаара — но тогда он был жив и счастлив. Тогда любовь окрылила его душу и вселила силу в его медальон.

— Лиин! — выкрикнул Дарган и нанес удар.

Зитаар с легкостью отбил выпад, и меч Даргана, блеснув тусклой падающей звездой, вырвался из пальцев. Зитаар замахнулся — удар этот, достигни цели, разрубил бы противника надвое. Но, обрушившись, клинок Зитаара не коснулся головы Даргана, а зазвенел, встретив другую сталь. Моран, неведомо откуда взявшийся, вдруг встал на пути рыцаря смерти.

— Беги! — шепнул старый друг, отступая под натиском слишком сильного противника.

Но Дарган не побежал — он выхватил из ножен кинжал, и всадил его в бок Зитаару. Удар достиг мертвой плоти, пройдя меж пластин доспеха. Но для рыцаря смерти это было как укус комара, он отшвырнул Даргана и обрушил новый удар на его друга — клинок рыцаря попросту разрубил меч, как деревяшку, и снес голову с плеч. Моран рухнул, не издав ни звука.

Зитаар вновь замахнулся. Дарган стоял и не мог пошевелиться, глядя как колеблется зеленая вуаль магии вокруг огромного клинка. Но Зитаар так и стоял с поднятым мечом, будто парализованный Баньши. Дарган не сразу понял, что взгляд рыцаря смерти прикован к медальону из белого металла, что повис на тонкой цепочке на груди Даргана. Неведомо как, но во время сражения талисман оказался поверх доспеха. Теперь медальон светился живым теплым светом.

Как завороженный опустил Зитаар меч, шагнул вперед и остановился. Пошатнулся, будто невиданная тяжесть не давала держаться на ногах, протянул к медальону руку. Дарган не двигался, следил он за пальцами Зитаара, как они тянутся к талисману, как играет теплый живой свет на металлических пластинах латной перчатки — еще миг, и Зитаар сорвет с его груди «Свет души». Дарган окаменел.

Наконец рыцарь смерти коснулся белого металла. И в тот же миг он отдернул руку и закричал от ужаса и боли — «Свет души» сжег ему пальцы. Плоть, прежде неуязвимая, обугливалась под металлической перчаткой, боль, прежде невозможная, пронзила мертвое тело. В ответ на вопль рыцаря смерти заржал его конь, будто и его опалил волшебный огонь.

— Так ты не умер! Не умер! — кричал Зитаар, глядя на синий чад, что вырывался из-под металлических пластин. В ярости он сбросил латную перчатку с руки.

Мертвая плоть до самого запястья сгорела, обнажив почерневшие кости. Не обманул Ашган, утверждая, что душа оживит медальон — все так и вышло: магическая сила смогла остановить рыцаря смерти и сжечь его почти неуязвимую плоть.

Пока Зитаар в изумлении пялился на кости своих пальцев, Дарган отпрыгнул в сторону, схватил свой меч, лежавший на земле, и помчался дальше. Но тут же за его спиной раздался топот. Дарган обернулся: за ним мчался покрытый броней конь Зитаара, но мчался один, без всадника. А сам всадник бежал тоже, размахивая мечом и выкрикивая как девиз:

— Лан-дуул! Лан-дуул!

Рыцарь смерти призывал Носферату — пусть тот полакомится живой душой, пусть выпьет силу из этого алкмаарца, пусть предатель изведает истинную боль, когда Носферату будет пожирать его душу.

Зитаар настигал. И вдруг один из черных стволов каменного дуба разлетелся щепками, и между Дарганом и рыцарем смерти возникло мерзкое существо фиолетового цвета с четырьмя руками (или рук было больше?), ростом ничуть не ниже уничтоженного каменного дуба. Безобразное туловище венчала жабья башка с рогами, а за спиной трепетали маленькие нелепые крылышки. Существо замахнулось одной из рук и отбросило рыцаря смерти, как какого-нибудь рядового воина. Второй удар пришелся по волшебному скакуну.