Абхазия поразила его красотой – какой-то увядающей, но все-таки красотой. Горы, поросшие зеленью, кафешки на обочине, где все стоит буквально копейки, какие-то белые архитектурные шедевры. Это была горная страна и более того – никем не признанная страна, страна, находящаяся в состоянии войны – но чертовски красивая страна. Ничего похожего на ад Афганистана – бесконечная гребенка холмов, серо-желто-бурый налет пыли на всем, каменные осыпи и пустыни, редкие скворечники деревень – и везде, в каждом уголке этой чертовой страны ощущение, что кто-то смотрит тебе в спину. Абхазия могла бы быть туристическим раем – если бы не выбрала Россию в покровители. Впрочем – возможно, что иного выбора у нее не было.

Остановившись, он спросил дорогу. Ему показали дорогу. Его не совсем корректный русский – ни у кого не вызвал удивления.

Место, которое ему показали – оказалось большим, двухэтажным домом старой архитектуры, за бетонным забором. Он вышел из машины, осмотрелся… в Абхазии машин было очень мало, на порядок меньше чем в Москве. Конец весны… Здесь была уже жара, жужжали пчелы и от Черного моря едва заметно веяло свежестью. Он не заметил ни фургона с глухими стенками, ни машины с лишними антеннами, ни лишних людей, ошивающихся здесь непонятно, с какими целями. Улица была полупустой, как и весь этот, постепенно сдающийся зелени город.

Звонка не было. Таблички тоже – очевидно, что те, кто здесь работали, в клиентах не нуждались. Вежливостью тоже не отличались.

Он толкнул дверь – та не была заперта.

Не зная, что делать – в США нельзя просто так зайти на частную территорию, кричать «ФБР!» как то глупо – он потоптался у ограды, потом решил-таки зайти. Будь что будет…

Внутри – было тихо, ухоженный садик с небольшим фонтанчиком, выложенные брусчаткой дорожки. Он начал вглядываться в окна, чтобы понять, есть ли вообще кто – но тут дверь отворилась…

Это была женщина, лет тридцати, похожая на итальянку или испанку. На ней было простенькое, цветастое платье.

– Да…

– Вы говорите по-русски?

– Конечно. Что вам нужно?

– Я ищу Альберта Донелли.

– Такого здесь нет. Уходите.

Коваль вежливо кивнул.

– Мэм, я знаю, что этот человек здесь жил или живет. И вы знаете, как его найти. Будьте добры, позвоните ему и скажите, что его ищет некий Дюбуа.

– Я … простите, но я не понимаю.

– Мэм, я не буду вас стеснять. Подожду в машине. Она будет перед входом.

* * *

Через час в небольшим – появился тяжелый, черный Шевроле Тахо, выпуска девяностых годов, с мощными кенгурятниками и подножками – их выпускали еще тогда, когда не было норм по травмоопасности пешеходов. Машина затормозила прямо напротив его джипа, она была выше – и человек на заднем сидении направил на него автомат АКМС.

– Руки на руль!

Коваль медленно положил руки на руль.

– Я гражданин США.

– Руки на руль. Замри!

С другой стороны машины – открылись двери и точно так же – открылась задняя дверь, где видимо были установлены сидения против хода, возможно и бронекапсула. Трое профессионально окружили машину, они не сделали ни одного лишнего движения и ни на секунду не перекрыли друг другу сектор стрельбы. Затем – один из них – приблизился и открыл дверь.

– Выйти из машины! Руки на крышу!

Его обыскали. Забрали документы. У него не было оружия, потому что он не рискнул взять его с собой. Его оружие осталось в посольстве США в Москве.

Шаги.

– Его документы, сэр. Липа…

Едва слышный шелест страниц.

– Повернись.

Он повернулся. Был еще один, четвертый. На нем были стрелковые очки Oakley и бейсболка с надписью NYFD18. Но бороды не было.

– Ты не Дюбуа

– Нет, сэр.

– Тогда какого хрена тебе от меня надо?

– Я Поль Коваль, сэр, специальный агент ФБР, контртеррористический дивизион. Дюбуа просил передать, что вы должны помнить про Рамади.

– Неужели? А что произошло в Рамади?

– Я не знаю, сэр.

– Вот как?

– Агент Дюбуа, сказал, что слов про Рамади будет достаточно. Вы мне не верите?

– Я – тебе? Парень, а какого хрена я должен тебе верить? Можешь назвать хоть одну причину? У тебя фальшивые документы – ты не знал, что это федеральное преступление?

– Не на этой земле. У меня есть и мои документы.

– И где именно? В бардачке?

– Нет. В Интернете. Есть выход в Интернет?

Мужик с подозрением посмотрел на него, потом достал коммуникатор и подключил его. Коваль продиктовал адрес – он отсканировал свое удостоверение и выложил его на сервер в Интернет. Если об этом узнают – его уволят.

– Поль Коваль… это ты сам додумался?

– Нет. Полагаю, у нас найдутся общие темы для разговора.

Мужик обернулся к своим людям.

– Проверьте его. И машину.

Один из автоматчиков достал прибор, напоминающий рации с несколькими антеннами. Провел ей вокруг него, затем – сунулся в автомобиль.

– Ноль, сэр. Нада.19

– Двигай за нами…

…

Ткварчал – производил очень тяжелое впечатление.

Если Сухуми походил на кое-какие местечки в Луизиане или Майами, курорты, некогда бывшие очень популярными, а теперь влачащие жалкое существование – то Ткварчал смахивал на заброшенные и забытые городки и города ржавого пояса США, некогда составлявшие основу промышленной мощи США, а теперь ставшие ее памятниками.

Он держался на хвосте черного Тахо, на местных дорогах выглядевшего как слон. Они ехали куда-то в горы, по узкой и опасной дороге, обгоняя разбитые грузовики и микроавтобусы. Машины здесь были как в игре Халф Лайф 2 – старые, советские.

Потом – они приехали в этот город – страшный, почти забытый. Здесь были дороги, заросшие зеленью дворы, проржавевшие вагоны и брошенные машины на улицах. Виднелись какие-то дороги… видимо, для руды, что-то вроде канатных. Ничего это не работало, тихо ржавело и распадалось от старости. Пока они ехали – они увидели всего двоих, два человека на весь город. Из некоторых окон, закрытых фанерой – торчали трубы буржуек. Кто-то здесь еще жил, точнее – доживал.

Они сворачивали в какие-то дворы, потом – приехали к какому-то строению, похожему на старый – престарый, небольшой молл – супермаркет – и остановились. Здесь жизнь была – несколько машин под большим тентом (и что-то непохоже, что здесь часты дожди), решетки на всех без исключения окнах…

Въехав под тент, они выгрузились из машин. Человек в бейсболке нью-йорского пожарного махнул рукой

– Иди за мной.

Они поднялись наверх, на второй этаж по лестнице, которая была приварена справа от здания.