— Можно спросить, с какой целью Марко, по вашему мнению, звал вас с Болгарию? — был его первый вопрос, когда я наконец договорил.

— Не могу сказать в точности, — ответил я. — Думаю, для того, чтобы научить, как пользоваться Даром, который он открыл во мне. Моя жизнь совершенно изменилась, и я должен, мне просто необходимо узнать, как именно я должен этим пользоваться. Чтобы исцелять или… чтобы учить?

— Или, может, учиться самому? — сказал он, насмешливо подняв бровь. — Как, по-вашему, может такое быть? Возможно, вы получили этот Дар не без его помощи для того, чтобы самому научиться чему-то такому, чего в противном случае вам никогда бы не досталось. Возможно, Дар каким-то непостижимым образом открыл вас, и теперь вы готовы.

— Готов — к чему? Учиться?

— Служить — вот к чему. А разве не за этим мы все здесь, чтобы служить друг другу и Богу?

— Думаю, это так, — сказал я. — Но как Дар поможет мне служить?

Вот это как раз и нужно понять. Но сначала я хотел бы своими глазами увидеть одно из этих ваших чудес. Пусть вам не покажется, что я не доверяю вам, — просто дело вот в чем: раз уж мне придется открыть вам кое-что из наших секретов, я прежде должен убедиться, что вы готовы к этому. Вашу историю иначе как фантастической не назовешь, но когда я сам увижу, что к чему… что ж, тогда мы с вами будем знать, что нам делать.

— Как вы хотите, чтобы я продемонстрировал Дар? — спросил я его.

Он обвел глазами комнату, пока его взгляд наконец не остановился на маленьком ножике на письменном столе.

— Вообще-то это не тот нож, не из тех, что были у вас на кухне, — снова улыбнулся он. — Этот — чтобы письма открывать. Но почему бы и нет, он не очень толстый. Мне очень хочется посмотреть, как вы сможете согнуть его силой ума. По существу, это психическая способность далеко не самого высокого уровня, но зато очень наглядная. — Он положил нож передо мной. — Согнете — считайте, что я вам поверил.

Мне достаточно было взглянуть на этот действительно небольшой ножичек, чтобы понять, что это будет несложно. Я всегда знал, когда у меня получится согнуть что-то и когда нет. Если у меня не хватит сил согнуть такой предмет руками, то тогда не стоит надеяться, что я смогу то же самое проделать силой мысли. Не исключаю, что это просто какой-то психологический зажим и по большому счету тут нет никакой связи, но пока переубедить себя в обратном у меня не получается. Но этот конкретный кусочек металла был тонкий и на вид совсем невесомый, так что на нем-то как раз, решил я, особо мучиться не придется.

Я легко коснулся его указательным пальцем и без особого нажима потер в одном месте. Давление моего пальца на металл было минимальным, чтобы уж совсем не было никаких недоразумений, каким именно способом я его согнул. Я просто ощутил где-то в солнечном сплетении, что вот сейчас он согнется, и знал, что именно так и будет. Через секунду-другую я почувствовал, как под моим пальцем стало очень горячо, и нож послушно согнулся, да так быстро, что я сам удивился. Я поднял глаза на брата Маттиаса, но тот совершенно не выглядел удивленным, словно видел подобное по меньшей мере сотню раз.

— Очень, очень впечатляюще, — сказал он. — Но, как видите, я впечатлен, но вовсе не удивлен. Почему — воз можно, вы поймете, когда уже будете покидать нас. В действительности то, на что вы способны, да с таким Даром… да что тут говорить, это все детский лепет, такие трюки.

— Тем не менее, раз уж вы увидели, что я могу, расскажете мне подробнее, что это за место? Он немного подумал, потом сказал:

— У этого монастыря очень особое предназначение. Мы находим, привозим сюда и здесь обучаем детей с осо быми психическими способностями. Вот в чем состоит наша работа — помочь самим детям выявить свои способности и понять, как глубоко они могут развить их в себе. Только и всего. Я говорю это потому, что в действительности мы сами можем большему у них научиться, чем они у нас.

— Дети, которых я видел там, за стенами… Я обратил внимание, что за ними все время наблюдают. Я не ошибся?

— Можно сказать, что это шаг первый. Мы наблюдаем, чтобы подметить определенные наклонности, привычки. Время от времени какой-то ребенок обращает на себя внимание — по той причине или другой…

— Отец Ансельм рассказывал мне, как в целом выглядит процесс. Он также сказал, что Марко тоже здесь обучался. Скажите — это вы с ним работали?

Точней будет сказать, что это он со мной работал… но да, это был я. Марко нельзя было назвать обычным учеником. Он был среди первых, один из самых одаренных, но притом вполне сложившаяся личность. Его сердце было таким открытым, а сострадание — глубоким. Я знал, что ему предстояло свершить много великих дел, так что это была честь для меня, помогать ему. Для меня честь работать со всеми детьми, но Марко был особенный.

— Так ведь, как я уже говорил, именно поэтому я сюда и приехал. Мне нужно найти его. Он зовет меня… я это чувствую. Но прежде мне нужно было явиться сюда. Ведь кто еще, кроме вас, может привести меня к нему?

— И да, и нет, — сказал брат Маттиас.

— Что вы имеете в виду?

— Да, я могу привести вас к нему. Но не думаю, что это будет мудрое решение. По крайней мере, теперь. Все несколько сложнее на самом деле, чем вам может показаться. Я вижу, что к вам также искали подходы кое-кто из наших так называемых друзей из внешнего мира. Те, кто на словах тоже хочет помочь детям, а на деле стремится использовать их.

— Они следили за мной, но я не сомневаюсь, что ушел от преследования.

— Ушли в этот раз, но все равно они неподалеку. Вы представляете собой опасность и для монастыря, и для детей, но я чувствую, что есть причина, по которой мы должны пойти на этот риск.

— Тогда скажите мне, что это, по вашему мнению, за причина, — сказал я настойчивей.

— У меня на этот вопрос нет ответа, но сами дети, возможно, помогут вам найти причину. Я тоже склонен верить, что вас вели сюда, вполне возможно, вел Марко. И, раз уж вы здесь, вы должны остаться, хотя бы и всего на несколько дней. Я бы хотел, чтобы вы встретились кое с кем из наших детей.

— Вы хотите сказать, с Детьми Оз, которые обучаются здесь?

Он удивленно поднял брови. Очевидно, брат Маттиас не ожидал того, что мне известно, как они себя называют.

— Совершенно верно, Дети Оз. Их сейчас здесь четверо, и мне хотелось бы, чтобы вы с ними пообщались. Все они очень необыкновенные, и в каждом из них Дар проявляется по-особенному, не так, как у другого. Они помогут вам обна ружить подлинную причину того, почему вы здесь.

Я выглянул из окна: передо мной открывался прекрасный вид на монастырский двор, утопавший в тени старых деревьев. Я слышал, как на лугу продолжают играть дети. Да, хорошо было бы остаться здесь на время — но я ведь тут по другой причине. Так что в ответ я спросил:

— А если я останусь, тогда вы приведете меня к Марко?