Бармен пристально посмотрел на Ребуса:

– Вы, похоже, много знаете.

– Я работал по первоначальному делу. Несколько раз сюда заглядывал.

– А я пришел уже после той истории. Раньше работал на конкурента.

– Почему он закрылся?

– Наверное, времена меняются. Владелец отошел от дел и не смог найти никого, кто бы занял его место. – Бармен огляделся. – Шесть месяцев я сдаю этот кабак в аренду, а все одно и то же. Торговля умирает, как и деревня.

– Господи, Тэм, у тебя как пластинку заело, – сказал посетитель, отрываясь от газеты. Потом встретился глазами с Ребусом: – А я вас помню. Вы тогда выпивали полпинты крепкого.

– Ну и память у вас.

– Если честно, торговля всегда шла сикось-накось. Тогда здесь продавались крепкое и лагер. Сейчас – ароматизированная водка и пиво в дорогущих бутылках, чтобы привлечь молодежь, которая рвется куда угодно, только не сюда. А что касается всей этой мути насчет Джеки Несса и Портаун-Вудз… – Мужчина покачал головой. – Мой сын снимался у него в массовке. Оргию он бы вполне пережил, но там и намека ни на что подобное не было. Долгие скучные дни, сэндвичи с сыром и скудная плата. С какими деньгами у Несса хватало сил расстаться, такие он и платил. – Он сердито взглянул на бармена: – Тэм, ты смотрел пару этих фильмов с сиськами, истинная похабщина. – Он закатил глаза и снова сосредоточился на кроссворде.

– А сейчас ваш сын чем занимается? – спросил Ребус.

– Хозяйничает на дядиной ферме. Ему с детства нравилось. Сейчас он ее продает, хочет избавиться, пока Брексит не настиг. Мерзкая шутка за наш счет – вот он что, этот Брексит. А ведь здесь кое-кто за него голосовал.

Бармен поджал губы и занялся немногочисленными пустыми стаканами. Ребус отпил кофе. Горький, еле теплый, кофе явно шел в ногу с деревней по дороге перемен.

– И как, хочет ее кто-нибудь купить? – спросил Ребус.

– Не ферму как таковую. Там будут дома. Шикарные особняки для эдинбуржцев с хорошей работой или для пенсионеров с юга.

– А сэр Эдриен Брэнд к покупке случайно не имеет отношения?

– Имеет.

– Я только что навестил Портаун-хаус.

– То, что он сделал с этим местом, – просто преступление.

– С другой стороны, – вмешался бармен, – новые дома – это хорошо для бизнеса.

– Только если вы добавите в меню чиабатту, – сказал Ребус, отодвигая чашку. – И к ней – кофе получше.

16

В допросной вместе с Сазерлендом и Ридом сидел Билл Ролстон. На вопрос Шивон Кларк, с какой это стати, Джордж Гэмбл ответил, что Ролстон возглавлял первоначальное расследование. Вдруг укажет правильное направление, короткий путь или поделится тем, что говорит ему насчет мотивов и вероятных подозреваемых чутье.

Бюджет уже позволял провести анализ почвы, а также исследовать наручники и салон машины, проведя все необходимые тесты. Процесс шел полным ходом.

Дерек Шенкли взял в университете отгул на полдня и теперь перечислял Филу Йейтсу имена и телефонные номера. Шивон Кларк ободряюще улыбнулась ему и направилась по коридору дальше, к кабинету, где среди коробок и папок сидели Фокс и Лейтон.

– На два слова, Малькольм?

Фокс поднялся и вышел к Шивон в скудно освещенный коридор с облезлыми кремовыми стенами.

– Есть прогресс? – спросила Кларк. Фокс пожал плечами. – Или твои отношения со Стилом и Эдвардсом подразумевают, что всеми добытыми сведениями ты делишься в первую очередь с ними?

– Интересно, как Джон узнал. Ты их видела из окна?

– Вроде того.

– Врешь. Видела бы – знала бы, что я разговаривал только со Стилом, а Эдвардс оставался в машине. А на твой вопрос отвечу: я ему не сказал ровно ничего.

– Так держать.

– Думаешь, они могут быть замазаны по уши?

– Под подозрением любой, кто имел доступ к наручникам.

– Всегда и предполагалось, что эти двое связаны с тем делом.

Кларк усмехнулась:

– Сойдемся на том, что это как минимум в высшей степени вероятно?

– Шивон, я просто пытаюсь мыслить непредвзято. Мне кажется, в том давнем расследовании были упущения. Версий с самого начала было всего две: причина исчезновения Блума связана либо с его ориентацией, либо с его работой. – Фокс взглянул в дальний конец коридора, где была дверь в штабной кабинет. – Сейчас у вас там один из главных подозреваемых. Он или помогает следствию, или делает вид, что помогает.

– Вообще у нас тут двое свидетелей, Малькольм. На кого из них ты навесил ярлык “подозреваемый”?

– На бойфренда. Хотя и не думаю, что он виновен.

Кларк сложила руки на груди.

– Что Стилу от тебя надо?

– Ты сама на это ответила – он хочет быть в курсе.

– Ты же понимаешь, что не можешь играть им на руку.

– Конечно. Придется делать вид, что подыгрываю. Иначе они собираются раскатать Джона в лепешку.

– А ты сумеешь убедить их, что ты на их стороне?

– Постараюсь. Они разыгрывают карту Жалоб и Антикоррупции, которые должны работать рука об руку в борьбе за правое дело. – Фокс помолчал. – Я знаю, что у тебя с ними вышла история.

– А я знаю, какими сволочами они умеют быть. Осторожнее, Малькольм.

– Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.

Сочтя, что натянутая улыбка сойдет за ответ, Шивон похлопала Фокса по лацкану пиджака и вернулась в следовательский кабинет. Дерек Шенкли попросил о перерыве и теперь стоял у окна с кружкой чая. Кларк подошла к нему:

– Как успехи?

Дерек выдавил кривую улыбку:

– Нормально.

– Я думала, вы сумели построить жизнь заново. А на вас еще и это обрушилось.

Кожаную куртку Шенкли снял, и теперь она свисала со стула, стоявшего у стола Йейтса. Сегодня на Шенкли была другая футболка – черная, ловко сидевшая на подтянутом теле – и “поношенные” джинсы с низкой посадкой.

– Вы правы, – тихо сказал он. – Я почти не сплю, все вспоминаю нашу с ним жизнь. Мы были любовники-друзья, нам нравилось одно и то же – вещи, еда…

– Когда я увидела вас в том фильме про зомби, то сразу подумала – вот люди, которым хорошо друг с другом, секунда – и рассмеются.

При воспоминании о фильме улыбка Шенкли стала шире.

– Может, все дело было в травке, чего уж там? – Он замер, в упор глядя на Кларк.

– Ну-ну, – подбодрила она. – Что сказано у чайника, у чайника и останется.

– В тот день было холодно, температура около нуля, – начал Шенкли. – Пар от дыхания. Один парень из съемочной группы даже спросил, дышат ли зомби. Как, мол, они могут дышать, если у них легкие ссохлись. А мы, раскрашенные синим, пытались этих зомби обхитрить. – Он помолчал. – Вообще я как раз говорил… – Он кивнул на Йейтса, проверявшего сообщения в телефоне.

– Констебль Йейтс, – напомнила Кларк.

– Говорил ему, что из “Бродяг” мало кто снимался в