Научное безделье и ненаучное раздолье. Пашкины метаморфозы. «Звездная» метель. Неожиданный погром. Наша первая «добыча».

Что и говорить, три последующих дня мы плыли вперед и глядели в оба, но — безрезультатно. Океан был пуст.

— Дьявольщина! — нервничал Командор. — Где же корабли?! Дорого бы я дал сейчас за возможность узнать, чем промышляли пираты в прошлом. Захватить судно любой дурак сможет, но вот где его найти…

— Кого? Дурака? — простодушно спросил Пашка.

— Если бы! — криво усмехнулся Хозяин. — Этого добра у нас полный кубрик. Я про корабли говорю.

— А-а… И что же теперь делать?

— Сухари сушить! — огрызнулся Игорь. — Готовиться, конечно! Первый, кто увидит судно, получит премию — банку сгущенки!

От неожиданности Пашка поперхнулся.

Мы стояли вахты, чистили пушки и, конечно же, ели. После месяца голодовки мы никак не могли насытиться, съедали огромные порции, а в промежутках между завтраком, обедом и ужином несколько раз закусывали. Чаще всех на камбузе кашеварил Игорь, если только не был занят текущими делами, в остальное время каждый занимался чем хотел. Я и Витя большую часть дня валялись с книжками на палубе и загорали, причем по странному совпадению я превращался в негра, а он почему-то — в краснокожего, что не могло не вызвать насмешек со стороны Пашки. Сам Пашка оборудовал на корме спортплощадочку, где в свободное время «качался» с маленькими бочонками вместо штанги, а потом, шелестя шароварами, демонстративно прохаживался мимо нас, напружинив мускулы. Коля, пользуясь случаем, продолжил научные изыскания. Утром он забрасывал планктонную сеть, разбирал улов и располагался под пальмой, что росла у нас в кадке на полубаке. После обеда он вычерчивал графики и таблицы, а вечером, прижимая к тулупу охапку мятых бумаг, ходил за кем-нибудь из нас и бубнил обо всяких закономерностях прироста биомассы и распределения жизненных сообществ по горизонтали и, как он говорил, «веритикали». Всклокоченная его борода топорщилась, словно пакля, от чего вид у него был совершенно невероятный. Обычно перед очередным приступом Колиного занудства мы прятались кто куда, а Пашка, который вечером обычно стоял вахту у руля и чаще других становился объектом Колиных нападок, клятвенно пообещал утопить ненавистный «нансенский сачок». Хозяин, выслушав Колю пару раз, в дальнейшем предпочел под различными предлогами уклоняться от этого.

— Цифры, абсциссы, раки ракушковые… — ворчал он после. — Не гидро-, а хитробиология какая-то. Дурью мается хлопец.

Обросшие водорослями и морскими уточками борта бригантины привлекали внимание множества мелких рыбешек. Стая хищных дорад тоже не заставила себя долго ждать, и законченный вид наш караван приобрел с появлением двух акул, одна из которых слопала-таки эту злосчастную сеть, после чего все успокоились.

Олег окончательно вошел в роль ниндзя, днем отсыпался, а по ночам бесшумно раскачивался на мачтах или выслеживал в темных трюмах привидений.

А вот Пашка совершенно неожиданно для себя лишился шевелюры. Собираясь мыть голову, он обнаружил, что всегдашний его шампунь (Пашка предпочитал двойной «Джонсон рН-5,5») куда-то запропастился и, недолго думая, стащил из каюты Командора какой-то тюбик, которым и воспользовался. Когда Паша, нащупывая дорогу, выбрался на палубу, все просто остолбенели, настолько ирреально выглядела его прическа — этакий ядерный гриб.

— Мужики! — хрипло позвал он, размазывая по лицу потеки желтоватой, остро пахнущей жидкости. — Есть тут кто? Эй!

— В чем дело? — Игорь оторвался от глобуса, по которому прокладывал курс, и прищурился. — А! так вот куда подевался мой клей!

— Я это, как его… Прилип, — пропыхтел Паша.

Коснувшись его волос, Витя недоуменно посмотрел на потянувшиеся за ладонью тонкие нити и хмыкнул.

— Допрыгался, — удовлетворенно констатировал Предводитель. — Впредь тебе наука. Коля! не в службу, а в дружбу, сходи на склад, принеси растворитель.

Однако растворитель не помог. Бессильны перед клеем оказались и ножницы, и бритва. Засыхая, клей легко отставал от кожи, но слипшиеся в колтун волосы приобрели твердость камня. Все наши усилия привели к тому, что Пашка стал похож на древнего викинга в рогатом черном шлеме. Любой панк отдал бы полжизни за такую прическу, но Пашка был расстроен.

— Что же теперь делать?

— Сухари сушить, — мрачно отозвался Игорь. — Зачем ты его вообще взял?

Откуда же мне было знать? Там написано — «Геркулес», ну, я и подумал…

Давай-ка я попробую, — Олег шагнул вперед. — Сможешь голову прямо удержать?

— Спрашиваешь!

— Отлично, — быстрым движением Олег извлек меч. — Придержи уши, а то зацеплю ненароком. И глаза закрой.

Меч свистнул раз, другой, и срезанные пучки волос со стуком посыпались на доски. Через несколько секунд лишь короткий жесткий ежик напоминал о буйной поросли, а мгновение спустя исчез и он.

— Уже? — опасливо открывая один глаз, спросил Паша.

— Уже, уже, — подтвердил Олег, сдул прилипшие к лезвию волоски и вернул оружие в ножны. Паша изумленно осматривал себя в зеркало, ощупывая гладкий затылок и торчащие, словно локаторы, уши.

— А… брови… где?

— Зацепил одну случайно, — небрежно пояснил Олежка. — Пришлось и вторую срезать для симметрии.

Надо сказать, новая прическа, а вернее — ее отсутствие было весьма к лицу Пашке. Теперь он смахивал на какого-то громилу-боцмана из приключенческого фильма.

— Кошмар какой…

— А мне нравится, — высказался Витя. — Ты, Паша, теперь усы отращивай.

— Да ну тебя…

Игорь, у которого даже трубка от изумления погасла, пришел наконец в себя.

— Молодца-а… — он одобрительно потрепал «ниндзя» по плечу. — Будешь моим заместителем по части обороны. Завтра займись оружием. А тебе, — он повернулся к Пашке, — объявляю два наряда вне очереди.

Поглаживая сидящего у него на плече Капитана Флинта, Игорь вернулся к своим вычислениям, а мы отправились спать.

На следующее утро, отстояв свою вахту, я передал штурвал Витьке, а сам направился на камбуз, где Игорь готовил завтрак. Сообщив, что все в порядке, я послонялся без дела и вскоре добрался до мастерской в конце коридора, откуда доносилось повизгивание напильника. Олег что-то полировал, склонившись над верстаком.

— Привет, — окликнул я его. — Чем это ты занят?

— А, заходи, — обернулся тот и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб. — Вот — вооружаюсь.

В тисках поблескивала стальная пластинка с неровными лучами навроде шестиконечной звезды. Шесть уже готовых, заточенных и отполированных звездочек лежали рядом, стопкой нанизанные на штырек. Я взял одну и повертел в руках.

— Елочные игрушки?