Пашка, невозмутимо потыкав гарпуном в белоснежный борт корабля, осведомился у Игоря: пора пускать ко дну эту лохань, или он уже опоздал со своим вопросом, но Хозяин, побагровев, оттолкнул его и схватил рупор.

— Вот что, вы! — крикнул он. — Я не намерен вести переговоры! Из двух один — или вы возьметесь доставить пакет, или я за себя не ручаюсь!

— Вы с ума сошли, любезнейший! — наконец подал голос капитан сухогруза. — Мало того, что вы отвлекли меня от дел, так еще и угрожаете мне. Мне надоели эти бредни, — он повернулся к экипажу и коротко скомандовал: — По местам стоять! Полный вперед!

За кормой теплохода забурлила вода, и он, набирая скорость, стал отваливать от нашей бригантины.

— Пока, придурки! — крикнул напоследок старпом. — Счастливого плавания!

Такого Командор стерпеть не мог.

— Куда?! Стой! Стой! — затопав ногами, он выхватил один из своих пистолетов и выпалил вслед уходящему кораблю. Догнать! Задержать! Что вы уставились на меня? — обернулся он к нам. За ним, скорее! Он же ничего не понял!

Сдвинув повязку, чтобы не мешала смотреть, Хозяин столкнул меня с мостика и схватился за штурвал. Крутанув его с такой силой, что спицы слились в сплошной круг, он развернул корабль, винт взрыл воду, и «Гончая» рванулась вперед.

— К оружию, хлопцы! — вопил Командор. — Клянусь омаром и кальмаром, мы догоним его! Я заставлю себя уважать или потоплю этого наглеца!

Погоня длилась почти час, пока наконец легкий парусник не поравнялся с «Фортуной». Пашка, поигрывая бицепсами, потрясал огромной саблей и рассыпал самые страшные угрозы, какие только знал. Если бы Пашка в самом деле смог сделать все, что на словах пообещал сотворить с экипажем и их родственниками, «Фортуне» лучше было бы сразу пойти ко дну.

— Последний раз требую остановиться! — прорычал в рупор Хозяин, но корабль не сбавил скорость. — Правый борт пли! — скомандовал он.

Оглушительно громыхнула пушка, и мы застыли, разинув рты — настолько эффект превзошел все наши ожидания.

«Фортуна» исчезла в густом облаке мелкой серой пыли. Странная туча быстро росла и через несколько секунд достигла и нашего корабля. В следующий миг мы уже катались по палубе, кашляя и задыхаясь.

— Кха! Кха-кого черта… Ап-чхи! — надсадно кашляя и вытирая слезящиеся глаза, прокричал Командор. — Что это… пчхи! Что это такое?!

— Не зна… ап-чхи! Не знаю! — отнекивался Паша. — Сильная шту… пчхи! Штука!

С «Фортуны» доносились какие-то взрывы — похоже, вся команда теплохода чихала хором. О бегстве не могло быть и речи, суда остановились и легли в дрейф.

— Это перец! — вопил Олег, чей капюшон ниндзя сыграл роль респиратора. — Молотый перец! Скорее промойте глаза!

Облако постепенно рассеялось, и мы разглядели над бортом «Фортуны» развевающееся белое полотнище.

Начихавшись всласть и промыв глаза, Игорь снова схватился за рупор.

— Сдавайтесь, пока я… ап-чхи! Добрый. Считаю до трех! Раз!

— Не стреляйте! — из рубки показался капитан. — Я сдаю корабль. О боже, что же это…

— Вот так-то лучше. Я жду вас у себя на борту через двадцать минут. Можете взять с собой двух человек. Безопасность гарантирую.

— Один вопрос! — капитан потер слезящиеся глаза.

— Чихать я хотел на… ап-чхи! на ваши вопросы!

— И все же, кто вы?

— Капитан Гурей! — свысока бросил Хозяин и, хлопнув дверью, удалился в каюту.

— Капитан Гурей… — прошептал Эдвардс. — Капитан Гурей… Не помню.

Шлюпка с «Фортуны» причалила к борту «Гончей» ровно через двадцать минут. Приказав нам зачем-то прибраться на камбузе, Игорь затащил всех троих посланцев к себе в каюту и закрылся изнутри. Как выяснилось впоследствии, Хозяин, пустив в ход все свое красноречие и последние запасы вина, уладил недоразумение и, договорившись насчет почты, пригласил капитана Эдвардса отобедать у нас на борту. Тот сперва отнекивался, затем-таки сдался и отправился на «Фортуну» переодеваться.

— А ну, хлопцы, за дело! — засуетился Командор. Ты, Паша, беги на камбуз и займись горячим. Димка, Витька, сервируйте стол! Коля! Вот тебе ключи, пошукай по сусекам чего-нибудь на закуску — икорка, там, балычок… Олег! Бери фартук, будешь мне помогать. И живо!

На банкет прибыли капитан и три старших офицера, привезя в дар к общему столу ящик французского вина. Накрытый на палубе стол ломился от яств, в посеребренных шандалах горели свечи. Пригласив всех за стол, Игорь протиснулся вперед и, усевшись сразу на два стула, принялся раскупоривать напитки.

После первого тоста, который, как водится, был поднят за знакомство, Игорь разошелся.

— А вот штрафную! Штрафную! — приговаривал он, наливая всем по кругу огромный стакан (перед этим он выбросил из него букет засохших цветов, так что, скорее всего, это была ваза). Хмельной ковш обошел второй круг, и беседа стала оживленнее. Игорь подкладывал гостям на тарелки разные салаты, подливал вино и нес при этом всяческую околесицу.

— Не, нет… — отнекивался он. — В тот раз капитаном был Энгланд! Мы втроем — ну — я, он и Тэйлор, тогда целый английский флот разогнали. Славные были деньки. Верно, Капитан Флинт?

— Веррно!!! — охотно включился в разговор сидевший у него на плече галчонок.

— Это мой напугай, — пояснил Игорь. — Славная п-птица! — он погладил его и неожиданно стукнул кулаком по столу. — А вообще говоря, все они предатели! Кто сказал, что Морган был великий пират? Ха! Морган всегда боялся Флинта! А меня боялся сам Флинт! Мы вместе, помню, брали манильский галион со всей выручкой испанских колоний, а он, подлец этакий, удрал со всей добычей. Вот кто он после этого? А вы мне — Морган, Морган…

К тому времени я уже мало что соображал — все было как в тумане. Наверное, я даже засыпал время от времени прямо за столом, ибо куски беседы, что мне запомнились, слишком уж различались.

— Так говорите, вы — капитан Гурей? — заплетающимся языком спрашивал Эдвардс.

— Д-да! — Игорь гордо напыжился и попытался встать. — Вот, ребятки не дадут соврать, верно?

— В-верно, — подал голос Паша. — Он самый и есть. Ура капитану Гурею!

— Ура-а! — нестройно крикнули мы. Олег уже мирно спал, уткнувшись лицом в стол и сжимая в руках обнаженный меч.

Фигура Игоря как-то странно преобразилась, и когда я понял, что тому причиной, меня разобрал безудержный смех. Перед обедом Игорь непременно хотел подвязать себе салфетку, чтобы не запачкать роскошный камзол, и за неимением таковой воспользовался наволочкой. Изрядно захмелев, он то и дело обронял с вилки то котлету, то огурчик, лез под стол искать их и, к величайшему своему изумлению, не находил. Виной тому была «салфетка» — каждый кусок, падая, неизбежно попадал в наволочку, которая вскоре разбухла как мешок у пеликана и пригибала Командора все ниже и ниже.