плазме (крови) увеличилась на 250%, а концентрация норадреналина в плазме увеличилась на 530%.

Дофамин постепенно и стабильно повышался в течение всего времени действия холодовой ванны и оставался повышенным в течение часа после нее. Уровень норадреналина резко повысился в первые 30 минут, достиг плато в последние 30 минут и снизился примерно на треть в течение часа после ванны, но оставался повышенным намного выше исходного уровня даже в течение второго часа после ванны. Уровень дофамина и норадреналина сохранялся намного дольше, чем сам болевой стимул, что объясняет заявление Майкла: "Сразу после выхода... я чувствую себя прекрасно в течение нескольких часов".

Другие исследования, изучавшие влияние погружения в холодную воду на мозг человека и животных, показали аналогичное повышение уровня моноаминовых нейротрансмиттеров (дофамина, норэпинефрина, серотонина) - тех самых нейротрансмиттеров, которые регулируют удовольствие, мотивацию, настроение, аппетит, сон и бдительность.

Помимо нейротрансмиттеров, было показано, что экстремальный холод у животных способствует росту нейронов, что тем более примечательно, поскольку известно, что нейроны изменяют свою микроструктуру в ответ лишь на небольшое число обстоятельств.

Кристина Г. фон дер Охе и ее коллеги изучали на сайте мозг белок-землероек, находящихся в спячке. Во время спячки температура тела и мозга снижается в пределах 0,5-3 градусов Цельсия. При низких температурах нейроны впадающих в спячку белок напоминают веретенообразные деревья с небольшим количеством ветвей (дендритов) и еще меньшим количеством листьев (микродендритов).

Однако по мере согревания впавшей в спячку белки нейроны демонстрируют поразительный рост, подобно лиственному лесу в разгар весны. Этот рост происходит быстро, сравнимо с пластичностью нейронов, наблюдаемой только в эмбриональном развитии.

Авторы исследования пишут о своих результатах: "Структурные изменения, которые мы продемонстрировали в мозге гибернатора, являются одними из самых значительных, обнаруженных в природе. . . . Если в гиппокампе развивающегося эмбриона макаки-резуса удлинение дендритов может достигать 114 микрометров в сутки, то у взрослых гибернаторов подобные изменения происходят всего за 2 часа".

 

-

Случайное открытие Майклом пользы погружения в ледяную воду является примером того, как нажатие на болевую сторону баланса может привести к его противоположности - удовольствию. В отличие от удовольствия, дофамин, получаемый от боли, является косвенным и потенциально более продолжительным. Так как же это работает?

Боль приводит к удовольствию, запуская собственные регулирующие гомеостатические механизмы организма. В данном случае за первоначальным болевым раз

дражителем следуют "гремлины", перепрыгивающие на сторону удовольствия.

Удовольствие, которое мы испытываем, - это естественная и рефлекторная физиологическая реакция организма на боль. Мартин Лютер, умерщвляя плоть постом и самобичеванием, возможно, испытывал небольшой кайф, даже если это было сделано по религиозным соображениям.

При периодическом воздействии боли наша естественная гедонистическая установка перевешивается в сторону удовольствия, и со временем мы становимся ме

нее уязвимыми к боли и более способными испытывать удовольствие.

В конце 1960-х годов ученые провели серию экспериментов на собаках, которые из-за очевидной жестокости экспериментов не были бы разрешены сегодня, но, тем не менее, дают важную информацию о гомеостазе мозга (или выравнивании баланса).

Подключив задние лапы собаки к электрическому току, исследователи заметили следующее: "Первые несколько ударов электрического тока привели собаку в ужас. Она визжала и металась, зрачки расширились, глаза выпучились, шерсть встала дыбом, уши откинулись назад, хвост свернулся между лап. Наблюдались экспульсивная дефекация и мочеиспускание, а также многие другие симптомы интенсивной деятельности вегетативной нервной системы".

После первого удара током, когда собака была освобождена от шлейки, "она медленно передвигалась по комнате, выглядела скрытной, нерешительной и недружелюбной". Во время первого шока частота сердечных сокращений собаки увеличилась до 150 ударов в минуту по сравнению с исходным уровнем в состоянии покоя. По окончании шока частота сердечных сокращений собаки замедлилась до 30 ударов в минуту ниже исходного уровня в течение целой минуты.

При последующих ударах током "его поведение постепенно менялось. Во время ударов током признаки ужаса исчезали. Вместо этого собака выглядела болезненной, раздраженной или встревоженной, но не испуганной. Например, она скулила, а не визжала, не проявляла ни мочеиспускания, ни дефекации, ни борьбы. Затем, когда в конце сеанса собаку неожиданно отпустили, она бросилась бежать, подскочила к людям, виляя хвостом, что мы тогда назвали "приступом радости". "

При последующих ударах пульс собаки поднимался лишь немного выше исходного уровня, и то лишь на несколько секунд. После окончания шока частота сердечных сокращений резко замедлилась и стала ниже исходного уровня на 60 ударов в минуту, что вдвое больше, чем в первый раз. Потребовалось целых пять минут, чтобы пульс вернулся к исходному уровню.

При повторном воздействии болевого стимула настроение и частота сердечных сокращений собаки адаптировались к нему. Начальная реакция (боль) становилась короче и слабее. Последующая реакция (удовольствие) становилась длиннее и сильнее. Боль переходила в повышенную бдительность, которая переходила в "приступ радости". Повышенная частота сердечных сокращений, соответствующая реакции "бой-бегство", сменилась минимальной частотой сердечных сокращений , за которой последовала длительная брадикардия - замедление сердечного ритма, характерное для состояния глубокой релаксации.

Невозможно читать этот эксперимент, не испытывая жалости к животным, подвергаемым таким пыткам. Однако так называемый "приступ радости" наводит на мысль о манящей возможности: Может быть, надавив на болевую сторону баланса, мы сможем получить более длительный источник удовольствия?

Эта идея не нова. Древние философы наблюдали аналогичное явление. Сократ (как записано Платоном в "Причинах Сократа не бояться смерти") размышлял о взаимосвязи боли и удовольствия более двух тысяч лет назад:

Как странно выглядит то, что люди называют удовольствием! И как любопытно оно связано с тем, что считается его противоположностью - болью! Эти две вещи никогда не встречаются в человеке вместе, и все же, если вы ищете одно из них и получаете его, вы почти всегда получите и другое, как если бы они оба были прикреплены к одной и той же голове. . . . Где бы ни находилось одно, за ним следует другое. Так, в моем случае, поскольку я испытывал боль в ноге в результате ношения оков, удовольствие, по-видимому, последовало за этим.

Американский кардиолог Хелен Тауссиг опубликовала в журнале American Scientist в 1969 году статью, в которой описала опыт людей, пораженных молнией и доживших до наших дней. "В сына моего соседа ударила молния, когда он возвращался с поля для гольфа. Его бросило на землю. Его шорты были разорваны в клочья, и он получил ожоги по бедрам. Когда его спутница подняла его, он закричал: "Я умер, я умер". Его ноги онемели и посинели, и он не мог пошевелиться. К тому времени, когда