– Так намного короче, – пояснил дед.

Подпрыгивая на выбоинах, «Янгер» добрался до поворота и выкатился на нормальную дорогу.

Дома отступили – между ними и бетонным забором нейтральной полосой раскинулся пустырь. Дорога разрезала его по центру, упираясь в отдельно стоящий корпус с глухой, без окон, стеной. На парковке перед ним царил хромированный «Кайслер-три», под бок к нему приткнулся потрепанный фургончик с закрытым кузовом. Возле фургончика стоял парень в бронежилете поверх камуфляжа. На плече у него висел автомат.

Дед пристроился по другую сторону «Кайслера» и заглушил мотор.

– Пошли.

Поднялись на крыльцо. На стене рядом с дверью черно-белая табличка: «Научно-исследовательский центр медицины и биологии Управления регистрации и контроля».

– Не удивляйся, просто здесь работают отличные специалисты.

Ник молча кивнул.

Холл перегораживала стенка: снизу кирпичи, сверху стекло, проложенное армированной сеткой. Никаких легкомысленных «вертушек», только железная дверь. Окошко рядом с ней приоткрылось, дед подал документы, и створка снова опустилась, мягко стукнув резиновой окантовкой. Видно было, как охранник снял трубку телефона и зашевелил губами. Закончив говорить, он одернул форму и наклонился к микрофону.

– Пожалуйста, проходите, – прозвучал из динамика голос.

Клацнул замок на двери.

– Налево, второй этаж, лаборатория двадцать девять.

– Спасибо, я знаю, – сказал дед.

Пустой коридор показался Нику таким безжизненным, словно тут давно не появлялись люди. Узкие длинные лампы заливали проход белым светом. Одна из ламп мигала – на серых стенах в такт ей то растворялись, то вновь проявлялись тени. Ник несколько раз оглянулся, и дед спросил:

– Ты что?

– Так просто.

Дед тоже посмотрел за спину. Игра света и теней – серый туннель пульсировал, как живой.

Большая часть дверей оставалась безымянными, прочие же нумеровались странно: за двадцать первой шла девятая, потом четырнадцатая, а после двадцать вторая с пометкой «бета». Двадцать девятая оказалась последней, в тупике. Дед нажал белевшую на косяке кнопку.

– Да, говорите, – отозвался раздраженный голос, искаженный помехами.

– Борис, это я.

Щелкнув, динамик отключился.

– Некоторые вещи могут показаться тебе странными, – сказал Георг. – Не забывай, у них тут экспериментальное оборудование.

Ник спросил с любопытством:

– А что, все-таки существуют методики, позволяющие диагностировать без Псов?

– Интересный вопрос. Насколько я знаю, такие работы проводились, но стабильный результат пока не получен.

Дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина в мятой футболке и синих докторских штанах. Он сердито щурился на бьющий из коридора свет.

– Проходите, чего застряли. Привет. – Он быстро пожал руку Георгу и так же, мимоходом, поздоровался с Ником. – Сначала ко мне.

Повел их между стеллажами, забитыми одинаковыми картонными коробками. На верхних полках грудой лежали папки и свернутые в рулоны листы. Стеллажи стояли так, словно были последним рубежом: когда вскроют бронированную дверь, еще останется время съесть секретную документацию – враги непременно заплутают в лабиринте. В одном из боковых проходов Ник успел разглядеть комнату. Там сидел бородатый парень, держал кружку и раскачивался на задних ножках стула. Вдалеке слышались голоса, потом кто-то громко потребовал вернуть ему «анализ по РПГ-шесть со второго посева».

Вслед за Борисом оказались в небольшом закутке. Здесь теснилась пара столов – один заваленный бумагами и коробками, другой абсолютно чистый – и стояло несколько разнокалиберных стульев.

– Садитесь, поговорим, – пригласил хозяин, опускаясь в продавленное кресло на колесиках. Ловко зацепившись кроссовкой за ножку стола, он подъехал к бумажной куче и выудил из нее папку. – Я смотрел результаты прошлых обследований. По большому счету с выводами согласен: на то, что память восстановится, шансы есть, но чем дальше, тем меньше их остается. Мы попробуем подобрать медикаментозные средства. Если повезет, они помогут, нет – в любом случае замедлят процесс, выиграют время. Ну что, будем работать?

Ник не понял, что обращаются к нему: смотрел Борис на деда.

– Так как, Микаэль?

– Да, конечно.

– Угу. Я просил, чтобы мальчик не завтракал.

– Мальчик не завтракал, – подтвердил Ник.

– Тогда пошли. Общий анализ крови.

Дед глянул на часы.

– Извините, но я поехал. Микаэль, мне позвонят, как дело к концу, и я вернусь. Надеюсь, ты не боишься остаться в лапах у этого монстра?

– Вали отсюда, – отмахнулся Борис.

Сначала все шло как обычно: анализы, удар молоточком по колену, манжета тонометра. А потом в маленькой комнате без окон Ника усадили в кресло и облепили датчиками – виски, грудь, запястья.

– Смотри на экран, – велел невидимый в темноте Борис.

Мелькали разноцветные пятна, похожие на разводы бензина в луже, складывались в картинки: набережная Лады, автобус на проселочной дороге, обрывистый берег, заснеженные улицы незнакомого города, оскаленная морда оборотня, фасад школы, рыжий кот со вздыбленной шерстью, грузди под слоем прелых листьев, человек с пистолетом, несущийся в упор автомобиль, детские санки, мертвый ареф, купе поезда и многое другое, что не успевал разглядеть. Под конец закружилась голова, и Ник не смог самостоятельно выбраться из кресла. Отпоили холодной водой с привкусом лекарств.

После запутанными коридорами Борис привел в узкий зал, похожий на подводную лодку: скругленный потолок, стены и пол обшиты стальными листами. На невысоком постаменте были закреплены носилки.

– Разувайся. Ремень с железной пряжкой? Угу, сними. Ложись сюда.

Борис зафиксировал руки и ноги, даже голову пристегнул, затянув поперек лба тугую ленту. Надел наушники. Веки придавили холодные резиновые бляшки.

– Постарайся не чихать, – попросил Борис.

Конечно, тут же засвербело в носу.

– Если испугаешься, под пальцами кнопка. Чувствуешь?

– Да. – Ник нащупал правой рукой.

– Но на самом деле ничего страшного там нет. Больно не будет.

Носилки плавно сдвинулись с места. Показалось, по лицу скользнул теплый луч. Вибрация отдалась в затылке и пошла вниз по позвоночнику. В наушниках то пощелкивало, то гудело, то раздавался противный писк, от которого ломило зубы. А потом стало очень тихо. Ник резко выдохнул. Задрожали веки под резиновыми бляшками.

…Белый свет, в котором плавают люди-рыбы, оседает на губы меловая пыль…

Спокойно. Ник старался дышать размеренно. Все нормально. Его скоро вытащат из этой штуки. Убрать пальцы от кнопки!