— Он может быть замешан в чем угодно. Не доверяю я ему, но у меня нет никаких улик. Он твердит, что не видел Сэмпсона уже несколько месяцев.

Желтые противотуманные фары осветили стену дома, минутой позже хлопнула дверь.

— Это, наверное, шериф, — сказал Берт. — Ну и долго же он добирался сюда!

В комнату стремительно вошел шериф. Это был крупный мужчина в деловом костюме и широкополой шляпе, с лицом, похожим одновременно и на сыщика, и на политика. Твердость подбородка не соответствовала мягкости рта, по форме похожего на женский.

Он протянул руку Грэйвсу.

— Я мог приехать и раньше, но ты просил меня захватить Хэмфри.

Вслед за шерифом вошел мужчина в смокинге.

— Я был в театре, — сообщил он. — Как дела, Берт?

Грэйвс представил меня. Фамилия шерифа была Спейнер.

Хэмфри оказался окружным прокурором. Это был высокий и худой человек с вытянутым лицом и проницательными глазами. Он и Берт не пожали друг другу руки — они были слишком близки для этого. Когда Грэйвс был прокурором округа, Хэмфри был судебным исполнителем. Я находился сзади и предоставил Берту возможность рассказывать. Он сообщил все, что им нужно было знать. И умолчал о том, чего им знать не следовало. Когда он кончил, заговорил шериф.

— В письме указано, что вам следует ехать на север. Это означает, что они смотаются в другом направлении, к Лос-Анджелесу, в этом нет сомнений.

— Похоже на то, — согласился Берт.

— Значит, если мы блокируем дорогу немного южнее, то может быть, сумеем его схватить.

— Этого делать нельзя! — резко возразил я. — Если мы так поступим, можем распрощаться с Сэмпсоном.

— Но, поймав похитителя, мы можем заставить его говорить.

— Оставьте это, Джо, — вмешался Хэмфри. — Нужно полагать, что тут действует не один человек. Если мы ликвидируем одного, другие покончат с Сэмпсоном. Это же очевидно!

— И об этом говорится в письме, — добавил я. — Вы видели письмо?

— Эндрю видел, — ответил Хэмфри. — Это мой дактилоскопист.

— Если он что-то обнаружит, вам следует проверить по картотеке в ФБР.

Я понимал, что иду на конфликт, но у меня не было времени на дипломатию.

— Вы связались с лос-анджелесской полицией?

— Еще нет. Сперва я хотел оценить обстановку.

— Хорошо. Ситуация такова. Даже если мы выполним инструкции, данные в письме, то нет никакой уверенности, что Сэмпсон останется в живых. Ведь потом он может опознать кого-нибудь из бандитов — например, того, кто похитил его в Бербенке. Дела его плохи. Они будут еще хуже, если вы подстроите ловушку с деньгами. Засадите в тюрьму одного из похитителей, и Сэмпсону перережут горло. Лучший вариант — следовать инструкциям. Пусть Грэйвс отвезет деньги.

Лицо Спейнера стало злым. Он открыл было рот, но Хэмфри опередил его.

— В этом что-то есть, Джо. Нехорошо поощрять насилие, но мы пойдем на компромисс. Главное — спасти Сэмпсону жизнь. Не отправиться ли нам обратно в город?

Поднявшись, он вышел из комнаты, за ним последовал шериф.

— Сможет ли он удержать Спейнера от самовольных действий? — обратился я к Берту.

— Думаю, сможет. Хэмфри проследит за Джо.

— У Хэмфри, похоже, светлая голова.

— Ты прав, он толковый парень. Я проработал с ним более семи лет и ни разу не заметил у него серьезных промахов. Уходя, я передал ему эту должность, — с сожалением промолвил Берт.

— Ты, наверное, привык к этой работе и получал от нее большое удовольствие.

— И чертовски мало денег! Я проработал десять лет и погряз в долгах. — Берт улыбнулся. — А почему ты ушел из полиции Лонг-Бич. Лью?

— Деньги для меня не самое главное. Не хотелось лизать начальству задницу. К тому же мне было не по себе от грязных политических махинаций. Кстати, я не ушел, меня выгнали.

— Но, в конце концов, ты тоже выиграл.

Берт снова взглянул на часы. Они показывали половину девятого.

— Пора ехать.

В кабинете ждал Алан, в коричневой куртке он казался еще более широкоплечим. Он вынул руки из карманов, держа в каждой по пистолету. Грэйвс взял дело, это было оружие тридцать второго калибра с тонкими, отливающими синевой стволами.

— Запомни, — напутствовал я Алана, — не стреляй до тех пор, пока они не начнут первыми.

— А вы разве не поедете?

— Нет. Ты знаешь поворот на Фрайерс-роуд? — обратился я к Берту.

— Знаю.

— Там можно укрыться?

— Нет. С одной стороны — открытое побережье, с другой — довольно крутая скала.

— Ну и ладно. Вы поедете впереди на твоей машине, а я остановлюсь южнее по шоссе.

— Ты собираешься их преследовать?

— Нет, я только хочу увидеть, как они будут уезжать. После этого я присоединюсь к вам у заправочной станции на границе города. Ясно?

— Да.

Берт крутанул у сейфа ручку.

От города до Фрайерс-роуд протянулась четырехполосная автострада, длиной в милю, выдолбленная в необычайной красоты скалах, располагавшихся вдоль побережья. Посередине шоссе разделяла полоса газона. На пересечении с Фрайерс-роуд полоса кончалась и автострада сужалась до трех полос. Машина Грэйвса быстро развернулась на перекрестке и остановилась, освещая обочину. Место было удобное, вдоль открытой стороны шоссе обозначился ряд белых столбиков. На шоссе было пустынно.

Часы на приборной панели показывали без десяти десять. Я махнул рукой Берту и Алану и проехал мимо до поворота на дорогу к югу, примерно в миле от того места, где они остановились.

В двухстах метрах от поворота я увидел место, подходящее для стоянки. Развернувшись, я остановился с выключенными фарами. Было без семи десять. Если все пойдет точно по плану, то машина с выкупом минует меня через десять минут.

Туман сгустился, поднимаясь от берега серыми волнами. За балюстрадой внизу плескалось море. В две минуты десятого за поворотом вынырнули фары машины, едущей от Фрайер-роуд. Проезжая мимо меня, она издала короткий рык и свернула на левую обочину у шоссе. Я не разглядел ни ее цвета, ни формы, лишь услышал визг колес. Манера вождения машины показалась мне знакомой.

Не включая фар, я проехал вдоль обочины до боковой дороги. Не успел я свернуть с нее, как услышал скрежет тормозов, звук выстрела и шум мотора, набиравшего обороты.

Боковая дорога осветилась рассеянным белым светом. Я остановился перед самым поворотом. Какой-то автомобиль выехал с боковой дороги и свернул передо мной к Лос-Анджелесу.

Машина была открытая, длинная, кремового цвета. Через запотевшее боковое стекло я не смог разглядеть водителя, но мне показалось, будто я уже видел эту темную копну женских волос. Я не собирался преследовать ее.