— Пощади, женщина, — отшучиваюсь, припоминая ей недавний случай.

Вредина забыла, что не одна в квартире, и, видимо, привычно начала что-то громко напевать в душе.

Шторку я, кстати, починил.

Так вот, после выхода она слилась со своим красным полотенцем, когда мы столкнулись в коридоре. Я бы не придал значения этому, но она так забавно смущалась и пряталась потом ещё пару часов от меня, что фактически сама же и подтолкнула меня к периодическим комментариям её вокальным данным.

— Там есть водоем? Я тебя утоплю, — сама же тянется к ручке двери с моей стороны, а после пытается выпихнуть меня из салона. На самом деле, у неё получается лишь возмущенно сопеть.

— Сначала хочешь лишить слуха, теперь окончательно умертвить. Какая жестокость, миледи, — перехватываю её ладони и целую по очереди, вгоняя неожиданностью Вредину в краску.

— Брысь! — смеётся и прижимается спиной к своему сидению, выхватывая телефон из подстаканника. — Шоколадки все раскупят.

На базе у меня язык устает здороваться со всеми. Малышка пытается запоминать имена, но после первого десятка сбивается и понимает, что затея была заранее обречена. Она с лёгкостью находит общий язык с девчонками в течение дня, вливается в компанию и в целом чувствует себя комфортно в кругу моих друзей.

Меня это радует.

Всё же где-то в глубине я немного волновался о том, что некоторые могут показаться ей слишком грубыми или по другим критериям отталкивающими.

Когда на улице окончательно темнеет, я утаскиваю девочку в наше логово на ближайшую ночь. Домики были забиты, но вот урвать апартаменты в общем комплексе мне всё-таки удалось.

На небольшой террасе есть встроенный бассейн-джакузи с автоматическим подогревом — в него-то я и хочу затащить малышку, которая точно не взяла купальник с собой.

— Расскажи мне про своего друга? — Вредина переплела пальцы с моими и довольно заурчала, когда я прижал её поближе.

— Про Стаса? С ним, кажется, твоя подружка приехала.

— Да. Моя Манюня начала переворот, теперь я немного за неё волнуюсь: как бы не понесло творить всякие нехорошие дела.

— Синдром «хорошей девочки»? — кивает. — Нормальный он, обычный парень со своими заморочками. Не обидит он твою бунтарку, можешь успокоиться — она в надежных руках.

Это не просто попытка переключить её внимание. Стас реально на малышке подвис, так что даже сегодня охранял её коршуном весь день.

Я вообще никогда не видел, чтобы он с девчонками своими так возился. Не знаю, как долго у них всё это продлится, но оба выглядели вполне счастливыми рядом друг с другом.

В номере Вредина сразу разгадывает мой план. Переводит взгляд с бассейна на меня, а после исчезает вместе с сумкой в ванной, откуда выбирается минут через десять.

Я не знаю, что у женщин за суперспособность такая, которая позволяет очень быстро превращаться из домашней милахи с растрепанными волосами в какую-то практически нереальную нимфу с горящим взглядом, но прямо сейчас мне не особо хочется вникать в подробности.

Просто подхватываю малышку под колени с поясницей и осторожно погружаюсь вместе с ней в горячие бурлящие пенные пузыри.

— Я надеялся затащить тебя сюда голую, но вот эти твои ленточки тоже очень хороши, — оттягиваю одну из них на груди и поглаживаю часть выступающего холмика костяшками.

Вообще забавно, что Вредина спрятала красивое белье среди кучи разной ненужной гадости, которая вчера отправлялась в сумку «на всякий случай».

— Руки прочь, нетерпеливый такой. Нечего разворачивать подарок раньше времени, — она пачкает мне нос пеной, а потом сама же сдувает щекочущее ощущение с кожи, параллельно дразня меня своим ёрзаньем на бёдрах. Вредина забралась сверху сразу, как я сел.

— Не подскажешь, на когда лучше завести будильник приставаний? Но имей в виду: я ничего не буду обещать, — а сам в это время ныряю пальцами под кружево на ягодицах и оставляю след языком на её шее, ощутив, как малышку легко потряхивает у меня в руках.

— Ужасно. Ужасно вредный и непослушный у меня мужчина.

— У тебя? — само срывается с языка.

Девочка обхватывает ладонями моё лицо и долго вглядывается в глаза. Словно там маленьким шрифтом что-то выточено, и она прямо сейчас пытается разглядеть примечание.

— У меня, — тихо выдыхает и трётся щекой о мою, жмурясь, когда щетина царапает её нежную кожу.

А я совсем не против, потому что Вредина уже давно приобрела статус моей женщины. Наверное, с самой первой встречи, когда её образ прочно засел в мыслях.

Глава двадцать седьмая. Рокси

— Куда собралась, красотка?

Попытка незаметно выбраться провалилась. Пришлось забираться обратно с головой, чтобы не дышать на моего мужчину ночной «свежестью».

Глупо и наивно, но рядом с ним я могу позволить себе не быть серьёзной взрослой женщиной.

Шалость мне тоже не удалась — Матвей резко дернул одеяло и перекатился на меня сверху, отрезая любые пути отступления, придавив к постели своим приятно тяжелым телом.

— Чего тебе не лежится, Вредина? Восемь утра, — он всматривался в моё лицо, а я старалась не покраснеть.

Всё-таки непривычно было вот так просыпаться рядом с ним. Мы не так долго вместе, чтобы я могла спокойно представать перед мужчиной во всей утренней красоте спутанных волос и опухших, не до конца открывшихся глаз.

Матвей убеждает меня поспать ещё немного, но после двадцати минут попыток провалиться обратно в светлые сны я понимаю, что мой организм на сегодня свою норму выполнил.

Воздух слегка морозит. Я захотела прогуляться, чтобы своим нескончаемым ёрзаньем не мешать моему мужчине дохрапывать оставшееся.

В беседке, где мы вчера сидели, никто не потрудился убрать мусор, решив, видимо, справиться со всем перед отъездом, так что я нашла большой пустой пакет и принялась стряхивать в него грязные пластиковые тарелки и стаканчики, остатками алкоголя из которых поливала ближайшие кусты.

Мне понравилась компания, в которую меня привел Матвей. Были здесь и свои необычные кадры, но в целом все ребята оказались милыми и приветливыми.

Даже моя Манюня чувствовала себя достаточно уверенно, хотя по своей натуре она очень стеснительный человечек.

— А ты чего тут делаешь? — стоило вспомнить о подруге, как она выплыла из-за угла, укутанная в явно мужскую толстовку.

— Ты же знаешь мою привычку иногда играть роль «заботливой мамочки». Убираю, вот, следы вчерашнего преступления, — потрясла заполненным на треть пакетом в воздухе. — Тоже не спится?

— Я привыкла рано просыпаться. Маменька приучила даже в выходные заводить будильник на самую рань, чтобы было больше часов на всякие дела, — Маша как-то тяжело вздохнула и принялась помогать мне с оставшейся посудой.

— Как у тебя