На полу у двери лежала красная бархатная сумочка Серены. Ее содержимое вывалилось на пол. Синяя пачка «Голуаз». Двадцатка. Карточка «Амекс». Темно-синий шарф с золотыми буквами «ЧБ».

Зачем она заняла у него пятерку, если у нее была своя двадцатка? Нейт не понимал. И какого черта у нее в сумочке шарф Чака Басса?

Нейт повернулся на бок. Голова Серены перекатилась на подушку, она слегка застонала во сне. Нейт критически оглядел ее. Она была такой прекрасной, желанной, и доверчивой, и полной неожиданностей. Трудно было поверить, что она не чья-то выдумка.

Серена потянулась и обвила Нейта за шею, притягивая его к себе.

— Ну что же ты, — прошептала она, не открывая глаз. — Спи со мной.

Тело Нейта напряглось. Он не понял, что Серена имела в виду — спать или переспать, — но он невероятно возбудился. Как возбудился бы любой нормальный парень. Это и отбило у Нейта всякое желание быть с ней.

Она произнесла эти слова с пугающей небрежностью. Внезапно Нейт понял, что готов поверить всем сплетням, которые слышал. Серена способна на все.

Его взгляд упал на серебристую коробочку на туалетном столике. В ней Серена хранила свои молочные зубы. Всякий раз, приходя к Серене, Нейт открывал ее, чтобы посмотреть, на месте ли они. Только не в эту ночь. Судя по всему, в Серене не осталось ничего от той девочки, которая хранила молочные зубы.

Нейт высвободился и встал. Он подобрал шарф Чака и швырнул его на кровать, не заметив, что он перепачкан рвотой. И ушел, хлопнув дверью, даже не взглянув на Серену.

Трус.

Услышав стук двери, Серена открыла глаза и вдохнула вонь собственной рвоты. Она сглотнула, откинула одеяло и побежала в ванную. Схватилась за ободок фарфорового унитаза и наклонилась, пытаясь очистить желудок с такой яростью, что заболели бока. Все напрасно. Серена включила горячую воду, стянула через голову испорченное платье от Pucci и бросила его на пол. Ей нужен был горячий душ и немного сна. Завтра она будет как новенькая.

Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.

Народ!

Вы можете поверить в то, что наделал N? Он был в полушаге от того, чтобы отведать все прелести B, если улавливаете, о чем я. Видимо, нам надо восхищаться его сдержанностью и умением держать свой инструмент в чехле. Только, готова поклясться, B предпочла бы, чтобы N держал рот на замке и делал дело вместо того, чтобы играть в благородство и рассказывать ей о своих шашнях с S. Ну и с кем прикажете B терять невинность?

Оказывается, я ошибалась в парнях. Я думала, они на все готовы, чтобы затащить в постель девственницу. Я считала, N рад тому, что у B ничего ни с кем до него не было. Получается, ему наплевать. Это такое грандиозное событие, что он не может приступить к делу без косяка и бутылки виски. Какое разочарование.

Впрочем, на S он тоже не спешил наброситься, хотя она-то уж определенно не девственница.

Быть может, у N свои высокие моральные принципы. О-о, теперь я окончательно влюблена в этого парня.

ВАШИ ПИСЬМА

Q: Привет, сплетница!

Я видел S в Tribeca Star — она поднималась с каким-то парнем наверх, пьяная в стельку, мне даже хотелось постучаться к ним и спросить, нельзя ли присоединиться, но я стормозил. нужен твой совет, как думаешь, она бы со мной легла? С виду она дает всем подряд.

— Куп

A: Дорогой Куп,

Если ты из тех парней, кто спрашивает, то наверняка нет. S, может, и шлюха, но у нее хороший вкус.

— Gossip Girl

НАБЛЮДЕНИЯ

На этот раз всего одно: N сидел в мексиканском ресторане на Лексингтон-авеню и уговаривал хорошенькую официантку. Она налила ему острого соуса бес¬платно. Точно.

You know you love me

Xoxo, Gossip girl

— Дэн, — шепнула Дженни, толкая брата в грудь. — Просыпайся.

Дэн закрыл лицо рукой и лягнул простыни.

— Отстань. Сегодня же суббота, — пробормотал он.

— Ну пожалуйста, вставай, — заныла Дженни. Она села на постель и принялась толкать его, пока он не убрал руку и не открыл глаза.

— В чем дело? — сказал Дэн. — Отстань.

— Нет, — упорствовала Дженни. — Нам надо по магазинам.

— Непременно, — сказал Дэн, отворачиваясь к стене.

— Дэн, ну пожалуйста. Мне нужно платье к пятнице, а ты поможешь выбрать. Папа дал нам кредитку. Он сказал, ты можешь купить смокинг. — Дженни прыснула. — Раз уж мы выросли испорченными детьми, которым нужны смокинги, платья и прочая чушь.

Дэн перекатился на другой бок.

— Я никуда не иду, — сказал он.

— Заткнись. Пойдешь как миленький. Ты встретишь там Серену и пригласишь ее на танец. Я вас познакомлю. Она потрясная, — радостно выпалила Дженни.

— Нет, — упрямо сказал Дэн.

— Тогда просто поможешь мне с платьем, — скривилась Дженни. — Потому что я иду. И я хочу прилично выглядеть.

— Возьми отца, — предложил Дэн.

— Ага, точно. Разве я не сказала, что хочу выглядеть прилично? — нахмурилась Дженни. — Знаешь, что сказал отец? Иди, дочка, в «Сирс», там одеваются пролетарии. Что бы это слово ни значило, я даже не знаю, где этот «Сирс» и жив ли он до сих пор. Короче, мы идем в «Барнис». Поверить не могу, что ни разу там не была. Такие, как Серена Ван дер Вудсен и Блэр Уолдорф, ходят туда, как к себе домой.

Дэн сел на кровати и громко зевнул. Дженни была полностью одета и готова к выходу. Ее волнистые волосы были собраны в конский хвост. На ней была даже куртка и ботинки. Она выглядела такой хорошенькой и нетерпеливой, что он не мог отказать.

— Вот свалилась на мою задницу, — сказал Дэн, вставая и ковыляя в ванную.

— Признайся, ты от меня без ума, — крикнула ему вдогонку Дженни.

Дэн нашел, что в Barneys собрались одни уроды, начиная со швейцара с его улыбкой до ушей. Но Дженни была в восторге и, казалось, все знала о магазине, хоть ни разу до этого в нем и не была. Она знала, что на нижних этажах находятся бутики модных дизайнеров, чьи модели им не по карману, и сразу устремилась на верхний этаж. Когда двери лифта разъехались в стороны, она ощутила себя в раю. На вешалках висели такие великолепные наряды, что у нее буквально потекли слюнки. Она хотела примерить все платья до единого, но, увы, не все были шиты на нее.

Когда у тебя бюст четвертого размера, выбор одежды несколько ограничен. И без помощи тут не справиться.