Джордан подвел ее к машине и помог сесть.

— Я отвезу тебя домой.

— Спасибо. — Шарлотта уже вытерла слезы, подумав, что похожа на кикимору, вздохнула и, глянув в окно, спросила: — Куда мы едем?

— Ко мне. Надо поставить точку в наших недомолвках. Все, больше так продолжаться не может.

Шарлотта подумала, что он прав: любая правда лучше этой томительной неизвестности последних недель.

— Я нашел покупателя на мою виллу во Франции, — вдруг сказал Джордан.

— Значит, ты окончательно решил?

Он кивнул. Шарлотта вздохнула, вспомнив этот дивный уголок, уютный и роскошный особняк… комнату его дочери… свою спальню, где она провела упоительную ночь, и ничего не сказала. Джордан прав, этот дом для него больше не существует. Вот он сидит за рулем, такой уверенный, такой спокойный, и не знает, что в сидящей рядом с ним женщине уже живет его ребенок… И вдруг она услышала.

— Шарлотта, я люблю одну изумительную женщину.

Его голос стал хриплым, а дыхание прерывистым.

— Кого? Кто она? — Шарлотта стала лихорадочно перебирать в уме знакомых женщин. Но ведь он бывает и там, где она никого не знает. — Ты же сказал, что Бенита выходит замуж.

У нее не нашлось других предположений.

— Разве, кроме Бениты, не в кого влюбиться?

Он упорно глядел на нее.

— Ты везешь меня к себе, чтобы рассказать о ней? — пробормотала она.

— Именно это я и делаю. Сейчас. Зачем ждать? Тем более дождь усиливается. Я остановлю машину, и мы поговорим.

Джордан смотрел на нее таким влюбленным взглядом, что если б она была сейчас поспокойнее… Но Шарлотта ничего не замечала.

Джордан, не отрывая от нее глаз, продолжал:

— Я влюбился в тебя, Шарли, с первого взгляда, когда отец привел меня в компанию и представил тебе… Ты сидела такая неприступная, равнодушная и самоуверенная, такая безумно красивая, что я даже струхнул, не зная, как к тебе подступиться.

Шарлотта сидела, онемев. Уж не снится ли ей все это?

— К тому же у тебя был роман с Дэвидом, которого я сразу возненавидел. Что было потом, ты хорошо знаешь. Я изо всех сил старался понравиться тебе, обольстить, как ты говорила мне. Когда я приобрел компанию, единственной целью было задержать тебя хотя бы на год. И вдруг опять возникает Дэвид со своим предложением, на которое ты соглашаешься, наплевав на контракт, на меня и компанию.

Шарлотта прикрыла его рот рукой.

— Джордан, послушай меня. Ты сейчас сказал, что я была неприступная и равнодушная. А ты, какой ты? О какой любви к Дэвиду ты говоришь? Значит, ты слепой, раз не видишь, что я давно уже пытаюсь убедить тебя, что ни физически, ни морально… никак мы с Дэвидом не подходим друг другу. Он это уже понял, а ты все еще доказываешь мне, что я его люблю. Тебя… тебя я люблю почти с той же самой минуты, как мы встретились, но ты мне показался самоуверенным, самовлюбленным и равнодушным. Вокруг тебя сразу же закружился хоровод красоток, с которыми я не могла соревноваться. Ты же брал женщин на одну ночь, а я слишком старомодна и слишком горда для этого. Но потом ты все-таки сумел затащить меня к себе в постель, один Бог знает, как это случилось… Ну, а дальше ты тоже знаешь, что было.

Она улыбнулась и нежно посмотрела на него.

Какое-то мгновение царила тишина, а потом Джордан схватил Шарлотту в объятия и так страстно припал к ее губам, что она едва не задохнулась. Они не могли оторваться друг от друга, как будто прошли годы… когда они в последний раз любили друг друга.

— Джордан, я сплю? — Она смотрела на него как на привидение. — Я не могу поверить, что ты меня любишь. Я была уверена, что вряд ли после твоей страстной любви к жене ты сможешь кого-нибудь полюбить… Я думала, ты меняешь женщин как перчатки, чтобы заглушить тоску… Да ты и сам говорил, что тебе никто не нужен.

Он снова заключил ее в объятия и припал к ее губам. Потом отпустил ее и, немного помолчав, сказал:

— Шарли, дорогая, ты права и не права. Наш брак с Надин, к сожалению, уже находился в таком состоянии, что достаточно было малейшего толчка, чтобы он распался… Смерть дочери, как это ни кощунственно звучит, и была этим толчком, нет, даже не толчком, а страшным ударом, после которого мы уже не могли видеть друг друга. Каждый считал другого виноватым, ничто уже не могло примирить нас, даже второй ребенок, если бы мы и захотели зачать его. — Он помолчал и продолжил: — Я с такой яростью бросился в работу, что иногда даже забывал поесть. Теперь я благодарю Бога и судьбу, что однажды встретился с Саймоном… и с тобой. Прошлое умерло, дорогая, надо смотреть вперед. Мы еще молоды и можем надеяться, что будущее подарит нам счастье… Я верю в это. Ты именно та женщина, которая мне нужна, которую я хочу видеть матерью своих детей… упрямая, несговорчивая, страстная… — И, не дав ей ничего сказать, Джордан снова стал целовать ее, все больше и больше возбуждаясь. — Ну, скажи мне еще раз, что любишь меня… самоуверенного, высокомерного плейбоя, ну? Ты же именно таким меня представляла?

— Да, да, люблю, но не самоуверенного и высокомерного плейбоя, а сильного, ласкового, доброго человека… Увидев, как тебя обожает Гарриет, я поняла, что под этой нарочитой самоуверенностью скрывается совсем другой человек… тонкий, ранимый и чувствительный… Но как можно было поверить, что именно я тебе нужна?

— Упрямая моя, неужели ты до сих пор не веришь мне? Ну как мне доказать? Только не проси меня прыгнуть в Темзу.

Шарлотта рассмеялась и выглянула в окно.

— Джордан, дождь, кажется, закончился.

— Подождем еще немного, здесь так хорошо… Скажи, неужели ты не любила Дэвида? Вы же были вместе почти два года, ты сама говорила… И вы казались такой хорошей парой.

— Вот именно — казались… Но почему же тогда я никак не могла решиться выйти за него замуж, как ты считаешь? Меня что-то удерживало, какое-то предчувствие недолговечности этого брака, а когда случился инцидент с Линдой… Ты не поверишь, я была даже рада.

— Бог мой, Шарли! Если б я знал! Я же старался изо всех сил держаться от тебя подальше, думал, вы помиритесь. Как я мучился, что не мог, не имел права коснуться тебя! Как я ревновал и бесился, как старался быть равнодушным, язвительным и холодным. Как я сгорал от страсти! А когда ты заходила ко мне в кабинет по каким-то делам?! Один шелест твоей юбки и твой запах доводили меня до умопомрачения. Я иногда вскакивал и уходил в туалетную комнату, подставлял голову под холодную воду и так приходил в себя. А ты… ты отпускала какую-нибудь реплику, вроде: «Вы плохо выглядите, Джордан. Видно накануне загулялись?»

Шарлотта слушала его признания, как будто читала роман.

— Джордан, я тоже была сумасшедшей в своем роде… приписывала тебе всех красивых женщин, которые появлялись в офисе и которые были где-то там, на стороне. Как я, со своими старомодными взглядами, могла думать, что ты предпочтешь меня? Ну, сам рассуди, засмеялась она. — Ну, разве я твой тип?