- Я уже забыл то, что ты собираешься мне рассказать. Постарайся убедить меня забыть оскорбление, которое ты нанёс моей леди.

Мужчина недоверчиво покосился на Эрилин. Девушка решила, что понимает, почему кучер пришёл к таким выводам. Одетая в потёртые кожаные сапоги и бриджи, с эльфийским мечом в качестве единственного украшения, она была похожа на одного из сотен заполонивших город и пытавшихся свести концы с концами наёмников.

Кучер поймал брошенную ему Данилой монету и кивнул, соглашаясь на предложенную сделку.

- Я отвёз лорда Оса в таверну в Морском квартале. «Серебряную Сильфиду». С ним была женщина.

На его тонком лице промелькнула быстрая ухмылка, а руки очертили в воздухе фигуристый силуэт.

- Я знаком с этим понятием, - сухо отозвался Данила. - Можешь сказать что-то более конкретное?

- Красное платье, чёрные волосы, большие тёмные глаза, - вспомнил мужчина. - Смуглая кожа, но не настолько, как у калишитов. Похожий на саблю нос. Стройная, но не худая, если вы понимаете, о чём я.

Как будто оставались какие-то сомнения, он сложил ладони чашечкой в нескольких дюймах от груди.

Эрилин зашипела сквозь стиснутые зубы. Изабо Тион, ошибки быть не могло. Могла ли проклятая девка от краж перейти к убийствам?

Да, решила эльфийка, вполне возможно. Эрилин не знала, чем Изабо не угодил Ос, но причин устроить нападение на Элайта Кроулнобера у воровки хватало. Этим летом эльф пытался бороться с Данилой и Эрилин за судьбу Изабо Тион. Обернись всё иначе, Элайт продал бы женщину той политической фракции Тетира, которая дала бы за неё большую цену. Эльфа не волновало, что покупатели хотели использовать незаконнорождённую Тион как политическую марионетку или окончательно убрать наследницу из игры. Учитывая зловещую репутацию Элайта, Изабо вполне могла решить, что эльф не отказался от своих намерений. И если она нашла способ нанести удар первой, то могла им воспользоваться. Да и к Эрилин Изабо не питала особых симпатий. А разве был лучший способ отвлечь внимание, чем вовлечь в оба покушения эльфийку-убийцу?

Эрилин нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока Данила закончит. После парочки дополнительных вопросов он бросил мужчине вторую монету, и они вместе вышли на улицу.

- Изабо ненавидит Элайта. Она была с Осом, - заметила Эрилин. - Уже два из трёх покушений.

- А ты — третье. Почему?

Она мысленно вернулась к спасению Изабо и тому, как отчаянно сопротивлялась карманница, когда Эрилин поймала ей снаружи гномской крепости.

- Как только Изабо поняла, что ждёт её в Глубоководье, она обрадовалась своему спасению, но убедить её в этом было всё равно, что убеждать мула. Иногда мула приходится бить палкой по голове, чтобы привлечь его внимание.

- Хм. Зная Изабо, подозреваю, что тебе пришлось использовать довольно крупную палку.

- Можно и так сказать. Возможно, она затаила обиду. Это не всё, - она замешкалась на секунду, не желая озвучивать того, что казалось необъяснимым поведением. - Ты не ухлёстывал за ней по дороге к Глубоководью. Не думаю, что она привыкла к отсутствию внимания. И поскольку вряд ли Изабо будет обвинять в чём-то себя, не удивлюсь, если она затаила обиду и по этому поводу. Создав мне дополнительные проблемы, она уравновесит весы твоего безразличия.

Судя по его виду, Данилу охватила холодная ярость.

- Начинаю жалеть, что заставил Элайта поклясться в безопасности Изабо. Кстати об Элайте. Нам стоит немедленно встретиться с ним — если я смогу вспомнить, в каком из своих заведений он обитает сейчас!

Данила остановил проезжающий мимо экипаж. На двери был нарисован герб гильдии экипажей, что означало возможность его нанять — как и присутствие команды полуросликов. Крепкий маленький кучер наклонил свою шляпу с пером и заставил лошадей остановиться. Второй полурослик слез с возничьего сидения и открыл дверцу, выжидающе улыбнувшись Эрилин.

Слишком усталая, чтобы спорить, она залезла внутрь и устроилась на мягком сидении. Экипаж рывком тронулся на юг, чтобы разыскать тот камень, под которым сегодняшним утром решила притаиться эльфийская змея.

* * * * *

Настроение Элайта Кроулнобера сложно было назвать хорошим. Так бывало всегда, когда он занимался своими учётными книгами. Числа в них могли заставить любого купеческого лорда плясать от счастья на улицах, и по правде говоря, Элайт был вполне доволен результатами своих последних предприятий в Порту Черепа. Из себя его выводило счетоводство как таковое.

Жаль, что он не мог доверить эту задачу кому-то другому. Конечно, существовали писари и люди, которые составляли купчие и подсчитывали дневную выручку. Были и другие — те, кто собирали такую информацию и передавали её начальству, которое, в свою очередь, передавало её дальше. Многочисленными делами Элайта занимались целые команды. Одни были немногочисленными, другие насчитывали десятки людей, но каждая группа была похожа на отдельную комнату с дверями и окнами во внешний мир — и без единого коридора, ведущего к другим таким же комнатам. Только Элайту был известен полный размах его подпольной империи.

На двери мелодично зазвенел маленький бронзовый колокольчик. Почти обрадовавшись возможности отвлечься, Элайт дёрнул за сонетку, давая разрешение на аудиенцию.

Дверь беззвучно отворилась. Пожилой эльфийский слуга, который скользнул к столу Элайта и предложил ему небольшой серебряный поднос, был столь же беззвучен.

Элайт взглянул на тиснёную карту и слабо улыбнулся. Явился молодой лорд Танн, наверняка с бутылкой эльфийского вина и извинением, приправленным глупыми анекдотами — но от того не менее искренним. Накануне Элайт сказал Эрилин чистую правду: он не верил, что Данила пригласил его, чтобы заманить в западню. Но другие члены семьи Танн по-прежнему попадали под подозрение. Конечно, Даниле об этом знать не стоило.

- Впустите его.

- Их, милорд. С ним лунная воительница, - сказал слуга, упоминая Эрилин с почтением, которого заслуживал любой хозяин лунного клинка. Если у слуги и было собственное мнение по поводу того, заслуживает ли полуэльфийка такой чести, он благоразумно держал его при себе.

Элайт встал, когда странная пара вошла в его кабинет. Слова приветствия замерли у него на устах, когда он увидел их потрёпанный вид. Они оба выглядели мокрыми и уставшими, будто лошади, которые скакали слишком долго и слишком быстро. Их одежда, которая судя по всему была натянута второпях и без помощи слуг, была испачкана самыми разнообразными субстанциями. Чёрные кудри Эрилин беспорядочно падали на её плечи, а её белое, острое лицо было измазано копотью. Кожа на руках и ногти были такими изорванными, как будто они оба совали руки в гномью мясорубку.