— Это та самая девушка, верно? Подойдите сюда, дитя мое, дайте взглянуть на вас.

Каролина послушно подошла, сделала реверанс и встала возле старой женщины, ожидая позволения отойти.

Леди Августа взглянула на нее, поднесла к глазам монокль и засмеялась хриплым квохчущим смехом — почему-то Каролине она понравилась, невзирая на необычный внешний вид.

— Да вы хорошенькая, — сказала она. — Думаю, даже слишком хорошенькая для собственного спокойствия, как и для спокойствия других женщин. Неудивительно, что Хестер хочет от вас избавиться. Так ведь, Хестер? — обратилась она к миссис Миллер. — Слишком, слишком хороша, и Джервас это сразу заметит, а?

Каролину позабавило, что миссис Миллер раздосадована и чувствует себя неловко.

— Я думала лишь о леди Брикон, — натянуто сказала она.

— Чушь и ерунда! Как всегда, ты думала лишь о своих собственных чувствах. Да, она хороша, слишком хороша на твой взгляд, Хестер. Тебе следует от нее избавиться — если сможешь.

Она опять заквохтала; в этот момент в комнате появился лорд Брикон, и дворецкий объявил, что кушать подано.

Лорд Брикон всегда был прекрасно одет, но в вечернем наряде он показался Каролине великолепным. Его темно-синий атласный фрак украшали сапфировые пуговицы, а складки белоснежного жабо были тщательно уложены по самой последней моде. Он подал леди Августе руку; они медленно двинулись в столовую. За ними следовали миссис Миллер и Каролина.

— Сегодня нас совсем мало, — заметила леди Августа.

— Завтра прибывают мои друзья, — ответил лорд Брикон, — так что вам не придется жаловаться, тетя Августа.

— Жаловаться? Разве я жалуюсь? Наконец-то можно отдохнуть от трескотни вульгарных глупцов, которые не говорят ни о чем, кроме как о карточной игре и скачках.

— О, завтра вы вновь их услышите, — сказал лорд Брикон. Голос его звучал необычайно устало, словно одна мысль о завтрашнем дне бесконечно утомляла его. Он лишь мельком взглянул на Каролину, но она столь остро ощущала его присутствие, что не могла есть; ей казалось, что она может подавиться от одного глотка. Такого с ней не случалось никогда в жизни. Она всегда была уверена в себе, всегда знала, что делает, но сейчас ее переполняли противоречивые чувства. Она пылала и трепетала от возбуждения и в то же время дрожала от страха.

«Что со мной?» — спрашивала она себя, но знала только, что обед показался ей нескончаемо долгим и в то же время — до смешного коротким: долгим — потому что блюда шли одно за другим, их было слишком много, чтобы запомнить; коротким — потому что здесь присутствовал лорд Брикон, и ей хотелось слушать его голос, видеть его лицо.

Когда обед закончился, и дамы из столовой направились в гостиную, миссис Миллер сказала Каролине:

— Мисс Фрай, я хочу поговорить с вами.

Леди Августа впереди них прошла в гостиную, но миссис Миллер открыла другую дверь. Вслед за ней Каролина вошла в небольшую комнату. Она отметила, что камин забит неубранной золой, а шторы на окнах все еще не задернуты, хотя уже стемнело.

«Плохая экономка», — подумала Каролина и стала ждать, что же скажет миссис Миллер.

— Мисс Фрай, позвольте вам заметить, — начала миссис Миллер, — что незачем по вечерам разгуливать в нарядах вроде того, который на вас сейчас надет. Он не соответствует вашему положению; это дерзко с вашей стороны — воспользоваться отсутствием леди Брикон, чтобы порисоваться перед обитателями замка! Как вам известно, здесь распоряжаюсь я, и, пока вы не найдете себе платья, приличествующего вашему скромному положению, я распоряжусь, чтобы служанка приносила поднос с едой вам в комнату. Во многих домах компаньонки не пользуются привилегией есть вместе с хозяевами, но леди Брикон позволяет это делать, как я считаю, с излишним великодушием. Если вы желаете находиться среди тех, кто выше вас по положению в обществе, вы должны одеваться соответственно. Вам ясно?

Нападение миссис Миллер могло перепугать любую девушку. Тем более столь юную, как Каролина, если бы она действительно боялась потерять работу. Но у Каролины не было причин бояться этой вульгарной женщины.

Она взглянула ей прямо в глаза:

— Мне жаль, мэм, если мои платья вам не нравятся, но мне их отдала леди Каролина Фэй, вкус которой считается безупречным. К сожалению, других у меня нет. Тем не менее, я поговорю с ее милостью завтра утром или, если вам угодно, сегодня вечером и попрошу увеличить мое жалованье, чтобы я смогла купить одеяние, которое вас устроит. Миссис Миллер онемела от изумления, но быстро оправилась.

— Да как вы смеете разговаривать со мной таким тоном! — воскликнула она. — Если вы воображаете, будто можете дерзить мне в этом доме, то очень ошибаетесь!

— Вот как? — откликнулась Каролина. — А мне казалось, что наняла меня леди Брикон, и что ее сын — его милость — не возражает. Так ли уж мне необходимо на самом деле ваше одобрение?

Миссис Миллер побелела от ярости. Изо рта у нее вырвались какие-то бессвязные звуки, и она шагнула к Каролине, как если бы намеревалась дать ей пощечину. Но спокойный взгляд Каролины и чувство собственного достоинства, с которым она держалась, заставили женщину сдержаться. Вместо этого она прошествовала к дверям. Дойдя до них, она остановилась и обернулась:

— Вы пожалеете об этом, — сказала она в бешенстве, — очень пожалеете, когда окажетесь за воротами без рекомендации и без надежды получить работу. Когда я стану здесь хозяйкой, вы запоете по-другому, моя милая, и ждать этого вам придется недолго.

Она вышла и хлопнула дверью. Каролина хмыкнула, но затем постояла, обдумывая слова миссис Миллер.

«Так, значит, она намерена стать хозяйкой этого дома, — размышляла Каролина. — Неужели она и впрямь рассчитывает выйти замуж за лорда Брикона?»

Это было возможно, но маловероятно, ибо Каролина сердцем чувствовала: лорда Брикона миссис Миллер не интересовала.

Каролина открыла глаза и потянулась.

— Боже, до чего неудобная постель, — сказала она Марии, отдергивающей полог.

— Если бы в этом доме неудобной была только кровать, — отозвалась та. — Ох, миледи, вот уж никогда не думала, что доведется увидеть этаких слуг! Даже у старшей горничной хватило наглости сказать, что мне нечего беспокоиться и носить вам шоколад по утрам. «Мисс Фрай, — всего лишь компаньонка, — говорит она, — и особые услуги ей не положены». Особые услуги! Еще чего! Я в нее чуть не вцепилась. Но это все миссис Миллер распоряжается.

Каролина села.

— Ради Бога, Мария, не выказывай уж слишком явно свою привязанность, иначе они могут догадаться, что я не та, за кого себя выдаю.

— Если б у них голова была на плечах, они бы давно догадались, — возразила Мария, — потому что ваша милость ну никак не похожа на бедную компаньонку.

— Да, наверное, ты права, — ответила Каролина. — Ведь все приняли меня за компаньонку, даже леди Брикон и… его милость.