– И что?

– Да ничего, он привез их обратно. У Ленки на столе лежат. Завтра должны привезти.

– Так мы идем?

Железнов кивнул и двинулся уже было к двери, когда раздался звонок телефона. Железнов не собирался отвечать, рабочий день еще не начался, можно спокойно перекурить за чашкой хорошо сваренного Оксаной – хозяйкой кухни этажа крепкого кофе, а уж потом – «на пажити небесные», однако, взглянув на определитель, тоном, не вызывающим возражений, произнес:

– Кеш, ты – сам. Хорошо?..

– Да, Маша, доброе утро. Что-нибудь случилось? Вы движетесь не по графику.

– Доброе утро, Саша. Случилось. Я специально выехала пораньше… И вот остановилась, чтобы поговорить с вами.

– О чем-то или просто поговорить?

– Дело в том, что компания, в которой я работаю, решила вложить средства в киноиндустрию… Развивающийся, перспективный рынок. Решено приобрести известную продакшен-компанию, которая в настоящее время производит для вас сериалы. И я буду иметь к этому отношение. Поэтому я хотела бы проконсультироваться у вас…

– Маша…

– Что? – В голосе Маши чувствовалась неуверенность.

– Вы же не об этом хотели поговорить.

– Да… Не об этом…

– Маша…

– Скажите, Саша, а вы… – Чувствовалось, что Маша с трудом подбирает слова. – Нет, не сейчас! – решительно произнесла она.

– Ну хорошо. Не хотите – как хотите. Как говорится, женщина, вылезающая из дилижанса, тем самым увеличивает его скорость.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею себя в виде кобылы, – Железнов усмехнулся. – Баба с возу, кобыле легше. Продолжать?

– Не стоит. А вопрос я все-таки хочу вам задать. Скажите, Саша, а сколько лет вы уже не женаты?

– Хороший вопрос. Утренний. – Железнов развернулся лицом к Оберсту, который сидел на верхней жердочке и всем своим видом внимал. – Если в душе, то – со времени первого скандала с женой во дворце бракосочетания. Еще до росписи. Я ей на платье наступил…

– Саша…

– Понял. В этом святом вопросе шутки неуместны – больше двадцати лет я лично не имел отношения к увеличению количества Железновых в нашей стране… на единицу площади, даже учитывая прилегающую акваторию.

– Вы имеете в виду детей?

– Маша! Я, конечно же, далеко не идеал, – Железнов усмехнулся. – Но и не до такой степени циничен. Нет. В вопросе Железновых я имел в виду только женщин. На каком-то этапе развития я пришел к выводу, что моя Железнова должна быть женой сумасшедшего…

– На что вы ее обрекаете?

– «Здесь пробегал дикобраз», – процитировал Железнов Балу из Маугли. – Вы не дослушали меня, Маша. Сумасшедшего – в смысле сходящего с ума от «своей» Железновой… Чтобы дыхание перехватывало от того, что она рядом! Просто рядом… Чтобы было безумное желание отдавать! Себя отдавать! Эмоции отдавать! Чувства! Без остатка! Все отдавать! Все, что у тебя есть! Для того чтобы любимая женщина не просто знала – чтобы ощущала всеми ниточками своей души: только она – единственная…

– А я могла бы стать Железновой?!

– Зачем вы так? Не дразните меня! Вы же понимаете, что в моей жизни Железновой можете стать только вы! Одна. Или никто. Но… – После эмоционального всплеска Железнов произносил слова уставшим, почти равнодушным голосом. – Есть еще одно условие. Для того чтобы стать Железновой, нужно, чтобы и вы не могли бы жить без своего Железнова… Чтобы он был для вас все и вся… И герой… И защита… И гений… И единственный мужчина, от которого вы хотели бы иметь детей… Не вообще – иметь детей, а только от него, то…

– Хорошо, Саша. Не будем об этом.

– Хорошо. Не будем. Но я закончу. А если всего этого не будет, то я не согласен. Даже при условии, что платой за это была бы возможность видеть вас каждый день, Маша.

– И если этого нет, то нет?

– Маша, вы для меня – единственная… И вы знаете ответы на все вопросы. Другое дело, захотите ли вы их разглядеть… И согласиться с ними…

Через час:

From: [email protected]

To: [email protected]

Time: 10:09

Саша, извините меня. Я не должна была Вам звонить. Я начинаю замечать, что хочу Вам позвонить по любому поводу и услышать, что Вы скажете. Так нельзя. Буду бороться с собой.

From: [email protected]

To: [email protected]

Time: 11:19

Маша, Вы пройдете по очередному кругу и опять упретесь в Ваши принципы, которые сегодня сильнее Ваших желаний… Или я не прав?

From: [email protected]

To: [email protected]

Time: 11:34

Вы правы. Но я привязываюсь к Вам все сильнее и сильнее. Нет ни одного человека, с которым я была бы столь же откровенна, как с Вами. Надо это прекращать. Вы найдете себе достойную женщину, мне будет обидно…

From: [email protected]

To: [email protected]

Time: 12:25

Маша, Вам никогда не должно быть обидно, потому что мне никогда не найти женщину, хоть в каком-либо приближении достойную Вас…

Не обидно, потому что это не я Вас предпочел какой-либо другой женщине (что действительно может быть обидным и кажется несправедливым), а ведь речь идет о безысходности, когда мне нужно размыть Ваш образ, вызвать у себя к себе отношение, что при таком отношении к женщинам вообще ты не имеешь никаких моральных прав на такую женщину, как Вы.

Всего-то и нужно было – прожить одну человеческую жизнь, чтобы понять «две большие разницы»: что есть просто интерес к женщинам, который складывается из мужского начала и сексуальной привлекательности отдельных женщин… А есть любовь, яркая, страстная, с сумасшедшим чувством ревности, на которое ты не имеешь никаких прав.

Я изначально понимал, что у меня нет никакого права надеяться на что-либо, но напор эмоций был столь велик, что я не смог промолчать. Извините меня за это… Сейчас я активно провожу «среди себя» работу – да, Саша, у тебя родилось прекрасное искреннее чувство, очень хорошо, что хоть раз в жизни ты способен на такое. Но в жизни так часто бывает, что оно, возможно, девяносто девять женщин из ста сделало бы счастливыми, но одной, из-за которой оно родилось, оказалось ненужным. Зачем существовать тому, что никому не нужно?

Маша, извините, вышло несколько сумбурно.

К чему я все это… Вам не нужно расстраиваться. Вы для меня – единственная, а все остальное – способ сохранить психологическую устойчивость.

From: [email protected]

To: [email protected]