— Ладно.

Мейсон услышал звук открывавшейся двери и невнятныйразговор. Потом Гарвин сказал:

— Она здесь.

— Прекрасно. Спросите ее, видела ли она интересующий наспредмет, когда доставала солнцезащитные очки и…

— Я уже спросил, — ответил Гарвин. — Она говорит, что, когдабрала очки, того предмета там не было.

— Но вы же говорили, что, спустившись из офиса, вы виделиего там.

— Да.

— Вы сразу уехали?

— Я… нет, минутой позже. Я ходил к табачной палатке, чтобыкупить сигареты. Потом я вернулся в машину и поехал к жене. Она уже собралабагаж. Потом мы уехали.

Адвокат сказал:

— Хорошо. Оставайтесь в гостинице. Ничего не предпринимайтедо моего приезда. Буду у вас прежде чем стемнеет.

Когда приехал Мейсон, Гарвин прохаживался по вестибюлюгостиницы «Виста де ла Меса». От звука открывающейся двери он резко обернулся,как будто его ударило током, и, увидев лицо Мейсона, расплылся в своейнеповторимой улыбке.

— Слава тебе, Господи! Вы здесь, Мейсон! — воскликнул он. —Мне казалось, я никогда уже не увижу вас здесь. Какие новости?

Адвокат сказал:

— Я прямо с собрания.

— Как оно прошло?

— Как по нотам, — заверил его Мейсон. — Один человек, поимени Смит, попытался было возразить, но его попытка умерла в зародыше.Собрание выбрало Совет директоров на следующий год в прежнем составе,проголосовав за те же кандидатуры. После собрания Совет директоров предложилвас на новый год Генеральным управляющим, с тем же окладом и премиальными. Япроследил за тем, чтобы все было вовремя и должным образом подписано.

— Чудесно, — обрадовался Гарвин. — Теперь расскажите обЭзел, Мейсон. Видит Бог, это ужасно. Чего я только не передумал. Что случилось?Она покончила с собой?

— Похоже, нет. По-видимому, это убийство.

— Но кто ее мог убить?

— Этим вопросом как раз и занимается полиция. А где вашажена?

— В своей комнате.

Мейсон сказал:

— Предлагаю пройти туда. Я позову Деллу.

Он окликнул Деллу Стрит, которая сидела в лимузине, потомвсе вместе они прошли в коридор. Гарвин постучал в дверь, в ответ послышалсяголос Лоррейн:

— Войдите.

Гарвин открыл дверь и сказал:

— Лорри, он приехал.

— Слава тебе, Господи! — воскликнула она, подошла к Мейсону,приветливо улыбаясь, и протянула ему руку. — Мистер Мейсон, я не могу выразитьвсю свою признательность за то, что вы снова с нами. Я была напугана, а Эдвардбыл просто вне себя.

— Благодарю вас, — промолвил Мейсон. Он представил ДеллуСтрит миссис Гарвин и сказал: — Собрания пайщиков и вновь избранного Советадиректоров уже состоялись. Все прошло гладко. Никаких препятствий. Думаю,оформление подложных доверенностей на имя Эзел Гарвин было лишь звеном в организованнойей затее. За этим явно скрывалось что-то более изощренное. На собранииприсутствовали и те держатели акций, которым мы не звонили. Делла Стритобзвонила всех по тому списку, который вы ей дали, и почти все из них пришли.На собрании было достаточно много лояльно настроенных к вам держателей акций,чтобы контролировать его решения, однако мне не понятно, почему пришлинеоповещенные. Это, скажу я вам, очень странно.

— Во всяком случае, мы можем больше ни о чем небеспокоиться, — подытожил Гарвин. — Все кончилось хорошо. Мейсон, расскажитемне об этой ужасной трагедии.

Адвокат вспылил:

— Гарвин, буду говорить прямо. Не думайте, что для вас всепозади. Происшедшее ничего не меняет. Обвинение вас в двоеженстве сохраняетсилу. Я против того, чтобы вы возвращались в Штаты. Для вас эта просьба можетпоказаться бездушной: остаться здесь и не присутствовать на похоронах вашейбывшей жены, — но тем не менее я настаиваю на этом и хочу, чтобы вы действовалитак же, как и до сих пор. Есть вещи, о которых я сейчас не могу говорить.

— А я хочу знать подробности, — упрямо заявил Гарвин. — Божемой, Мейсон. Я вправе знать о происшедшем. Расскажите мне, как все случилось?

Адвокат сдался:

— Мой агент следил за ней. Вечером в девятнадцать минутодиннадцатого она неожиданно покинула апартаменты. Похоже, кто-то ей позвонил.Она оторвалась от слежки, а позже ее тело обнаружили в машине в трех километрахк югу от Океансайда, на безлюдном пляже. Вашу жену убили из револьвера 38-гокалибра, выстрелом в левый висок.

Теперь… этот револьвер, скорее всего, тот самый, который вынашли на пожарной лестнице два дня назад, незадолго до отъезда. Мне необходимозадать вам несколько вопросов. Они будут для вас болезненны, но мы должныпройти через это. Эти же вопросы будут и у полиции. Для меня важно услышатьответы на них раньше, чем она нагрянет сюда.

— Ну что ж, задавайте ваши вопросы, — обреченно промолвилГарвин. — Разговор, надо полагать, пойдет о револьвере?..

— И о нем тоже. Но прежде всего я хочу поговорить о вас.

— Обо мне?

— Да.

— Что это значит?

— Где вы были прошлой ночью?

— Где я был? Разве вы не были со мной? Мы приехали сюда. Выпересекли границу вместе со мной. Вы…

— Вы вошли в свою комнату, а затем что вы делали?

— Лег спать.

— Вы оставались в комнате всю ночь?

— Разумеется.

— Не покидали комнату с какой-либо целью?

— Нет, конечно, нет.

— А как вы; миссис Гарвин? — спросил Мейсон. — Вы можетепоклясться в этом?

— Безусловно, — сказала она с негодованием.

— Прошу держать себя в руках, — предупредил Мейсон. — Япросто хочу разобраться в этом деле так, чтобы у полиции не осталось лазеек.Теперь скажите, вы заснули около полуночи?

— Возможно, перед полуночью.

— Вы крепко спите?

— Я сплю не слишком крепко, — сказал Гарвин. — У жены воткрепкий сон.

— Жаль, — сказал Мейсон.

— Ничего не вижу в этом плохого, — сказала она.

— В таком случае вы не можете обеспечить ему алиби.

— Могу. Я проснулась около часа ночи из-за храпа Эдварда,подошла к нему и попросила его лечь на бок. Мне пришлось попросить его дважды,прежде чем он откликнулся и, повернувшись на бок, перестал храпеть, и я пошлаобратно спать. Надо сказать, что я сплю крепко, но время от времени просыпаюсь.Я заснула в половине третьего, но без четверти три я пробудилась и не спала дочетверти четвертого.