период воздержания — больше чем полгода я не касался женского тела даже пальцем. Когда Диана рожала не в счет.

Сильный напор ледяной воды со всей силы бьет по телу, оставляя красные следы. Так лучше, так отрезвляет.

Обматываю полотенцем бедра и выхожу из душа. Удивляюсь, когда вижу Диану, сидящую на моей постели все в том же откровенном платье. Сидит на краешке, сложив руки на коленках — примерная девочка. В комнате царит полумрак, но даже при плохом освещении первое, что бросается мне в глаза — её грудь. Кажется, я поторопился с душем.

Ее глаза хаотично скользят по моей фигуре и убегают вниз, к тому месту, где намотано полотенце. Я вижу тень смущения на её лице, но взгляд она не отводит.

— Крис уже уснула, — зачем-то отчитывается Федотова и пожимает плечами. — О таком ребенке как она можно только мечтать. Спокойная милая девочка, которая редко плачет и много спит.

— Воронёнок — идеальная кроха, — подтверждаю я. — Ты что-то хотела, Диана?

Не то, чтобы я выгоняю её, просто… чёрт, эта ее вздымающаяся грудь не дает мне покоя.

— Да, я хотела поговорить. Прости, что тревожу тебя, но ты мой друг и кроме тебя у меня никого больше нет, Воронов. Настолько близкого и родного человека.

— Ну-ну, весь во внимании, — складываю руки на груди.

— У меня есть к тебе важное дело. Для меня важное…

Диана медленно поднимается с постели, расстегивает боковую молнию на платье и приспускает вниз бретели. Платье моментально падает на пол, и Диана остается стоять передо мной в одном нижнем белье. Это еще что за…?

Не совсем понимаю, что значит ее обнажение, но кровь тут же отливает вниз и член принимает боевую готовность.

Фигура Дианы похожа на песочные часы — объемная «тройка», тонкая талия и красивые плавные бедра. На груди полупрозрачный лиф, чуть ниже — симпатичные стринги с высокой посадкой. Так и хочется оттянуть их немного в сторону, чтобы увидеть нечто большее.

Словно по заказу, Диана приспускает трусики вниз. У меня перехватывает дыхание, я подхожу чуть ближе и хочу коснуться рукой её тела, наплевав на запреты и договоренности. Я просто блядь невероятно хочу свою жену.

— Посмотри, пожалуйста, у меня слишком уродливый шрам? — произносит Диана.

— Что прости?

— Шов слишком уродливый? Наверное, любого мужчину оттолкнет, как думаешь? — меня словно окатили ведром ледяной воды в этот момент.

Я ничего не думаю — просто беру Федотову под руку и веду на выход из своей комнаты. Внутри меня все распирает от злости и ненависти, растекается по венам, проникая в колотящееся сердце. Нет, я не зол, я просто в бешенстве, разве только не брызжу пеной. И прости, Диана, но я больше не контролирую свои действия.

Выставляю подругу за двери и захлопываю перед ней дверь.

— Доброй ночи, Федотова.

— Ты так и не сказал, какой шов? — кажется, после родов она стала немного «тормозить», потому что как ни в чем не бывало, вновь открывает мою комнату и непослушно переступает порог.

Все в том же виде, что и была — в сексуальном нижнем белье.

Я грубо прижимаю Диану к стенке, сжимаю её запястья и не даю ей сдвинутся с места. Смотрю прямо в голубые глаза, которые недоуменно хлопают ресницами. Приближаюсь к лицу настолько близко, что слышу её прерывистое дыхание.

— Малыш, я не трахался больше чем полгода. Все держал свое долбанное слово, как нормальный мужчина. А тут ты заваливаешься в мою комнату, раздеваешься до нижнего белья и дразнишься своим изумительным телом передо мной, мужчиной, который пиздец как хочет секса. А потом спрашиваешь, как ни в чем не бывало, понравится ли это тело слащавому блондину. Я неясно выразился? Уходи, Федотова!

Для наглядности прижимаюсь своими бедрами с каменным членом к ее животу, и Диана заметно вздрагивает. Она несколько раз моргает длинными ресницами и закусывает нижнюю губу.

— Я тоже терпела, Воронов. И я тоже очень сильно хочу… секса.

— Да неужели?

Приспускаю кружевную ткань лифчика, обвожу кончиком языка вздыбленный сосок и втягиваю в рот. Диана запускает руку в мои волосы и сильнее прижимает к себе.

Моя правая рука тем временем медленно скользит по ее коже, начиная от живота и преодолевая препятствие в виде трусиков, разрывая несчастный клочок ткани на части. Диана почти не дышит — испуганно смотрит на меня, но в широко распахнутых глазах буквально полыхает огонь, и я знаю, что она меня не остановит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Настойчиво развожу коленями её ноги, провожу пальцами по влажным складкам. Федотова распахивает свой пухлый ротик, издавая глубокий протяжный стон.

— Ох, Даня…

Скольжу пальцем вверх и вниз, медленно массирую клитор и вижу, как Диана утыкается лицом в мою шею, покусывая кожу на ней. Руки напряженно царапают мою спину по мере интенсивности моих движений.

— Хочешь секса? Так ты хочешь? — кусаю за кончик мочки.

Диана молотит кулаками по моей спине и выгибается мне навстречу, насаживаясь на мои пальцы и требуя продолжения.

— Так ты хочешь? — спрашиваю и на мгновение прекращаю ласки.

— Да, так, — она облизывает губы, поднимает на меня свой затуманенный взгляд и, прижавшись вплотную своим телом, целует меня в губы.

Её твердые соски касаются моей груди, поцелуй безумный — с укусами и стонами.

Я продолжаю движения пальцами по ее складкам, но ненадолго. Спустя несколько мгновений Диана содрогается в моих руках и кричит мне прямо в губы. Дрожит так, словно её прошибает электрическим током и царапает мои плечи своими короткими ноготками, будто пытается уцепиться за остатки оргазма.

А я готов кончить только от того, как красочно кончает она.

Пытаюсь отстраниться от Федотовой, но она не отпускает — касается ладонью моего напряженного члена и пытается снять полотенце на бедрах.

Перехватываю ее за кисть руки и отрицательно мотаю головой.

— Уходи, Диана. Доброй ночи.

— Но Даня… — в ее глазах удивление и паника.

— Уходи. Не надо.

Диана обиженно выскальзывает из моих объятий и послушно захлопывает дверь в комнату.

А я понимаю, что мне срочно нужно в душ. Повторно, для разрядки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30

Диана.

Когда падаю на свою просторную кровать, до сих пор ощущаю, как громко колотиться сердце и сильно дрожат коленки. Даня, его руки, наши поцелуи… и самые настоящие пляски бабочек внизу живота. Чёрт, это