— На похоронах старого Джардина, разумеется. Но ты не должна была брать его из колыбели, мама! Там ему ничто не грозило и…

Она чуть не плакала, Керкхилл взял ее за локоть и втолкнул в комнату. Там он ее отпустил, но Фиона взвилась:

— Что вы себе!..

— Успокойтесь, — перебил он. — Ваш сын проголодался. Идите и покормите его.

Она открыла было рот, чтобы сказать все, что думает о его деспотических замашках, но в выражении его лица было нечто такое, что заставило ее промолчать.

— Прежде чем я уйду и закрою за собой дверь, — спокойно продолжал он, — вы, может быть, захотите еще раз поблагодарить крошку Дэви?

Она кивнула и, взяв себя в руки, сказала:

— Дэви, пожалуйста, зайди к нам. Флори, иди и присмотри пока за малышом, ладно? Кажется, нужно сменить пеленки.

Флори поспешила исполнить приказ. Вошел мальчик, вид у него был встревоженный.

— Миледи, не думайте, я не впускал в дом эту кошмарную собаку! Дверь внизу была открыта: я видел, когда входил, — но закрыл ее за собой. Пес был уже внутри.

— Я отлично знаю, что ты бы не стал его впускать, — сказала Фиона. — Но господин прав. Я не поблагодарила тебя как следует. Ты наш спаситель. Я даже не знала, что у тебя есть кинжал!

— Мама тоже не знает, — ответил он, взглянув на Фиону исподлобья. — Наверное, когда вы ей скажете, мне больше не разрешат его брать.

— Разрешат — я об этом позабочусь. — Фиона с вызовом взглянула на Керкхилла. Станет ли он возражать?

Но он промолчал.

— Дэви, — продолжала она, — ты оказался настоящим храбрецом. Боюсь даже представить, что бы было, если б не ты. Как же ты сообразил? И действовал так быстро!

— Я вообще не думал, — ответил Дэви. — И как еще я мог его остановить? Ясно, он куда сильнее меня. Зато у меня очень острый кинжал!

— И это очень кстати, — сказала Фиона. — Но я хочу сказать тебе еще кое-что: я все думала, думала — как назвать малыша. А теперь знаю. Его будут звать Дэвид Джеб Джардин, Дэви, в честь твоего отца. Думаешь, мой Дэвид Джеб сумеет вырасти храбрецом, чтобы быть достойным такого имени?

Дэви вытаращил глаза:

— Вы назовете нового Джардина в честь меня… и отца?

— Да, — сказала Фиона, на сей раз не глядя на Керкхилла.

Пусть только хоть слово скажет, зло подумала она. Но Керкхилл сказал:

— Это большая честь, Дэви, малыш, но по заслугам! А теперь ступай найди двух мужчин посильней и скажи им, что я приказываю убрать отсюда пса. Пусть его похоронят как следует — только не на кладбище.

— Да, сэр. Уже бегу, — ответил Дэви, расправив худые плечи.

— И еще, Дэви, — сказала Фиона, когда мальчик уже собрался уходить. — Теперь, когда у нас есть новорожденный Дэвид, никто не будет больше называть тебя крошкой Дэви. Им придется привыкнуть к твоему новому имени. Отныне тебя зовут просто Дэви или бесстрашный Дэви.

— Здорово, — откликнулся мальчик, улыбнувшись Фионе. С улыбкой на лице он и вышел.

Керкхилл наблюдал за Фионой. Кажется, она совсем забыла, что с ног до головы в крови. Она говорила с мальчиком очень спокойно, но взрыв гнева, когда она напустилась на мать, отчетливо звучащие в голосе рыдания, перед тем как он втолкнул ее в комнату! Нападение собаки явно не прошло для Фионы даром.

Вместо того чтобы последовать за Дэвидом, когда тот вышел, Керкхилл закрыл дверь и, повернувшись к Фионе, сказал:

— Мы все перепугались, мадам, но вам пришлось особенно тяжело. Матушка Битон предупредила, однако, что для молодой матери естественно быстро уставать, поэтому…

— Кажется, вы снова намерены отдавать распоряжения? — перебила Фиона. — Но я уже давно способна сама решать, что мне делать. Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что Уилл или старый Джардин хоть раз обо мне побеспокоились. И о сыне я тоже позабочусь сама, — добавила она, мрачно взглянув на мать.

Керкхилл сказал:

— Тогда я вас оставлю вместе с сыном, только, прежде чем уйду, хочу сказать еще кое-что: Дэви не единственный, кто сегодня оказался храбрецом. Вы заслонили собой мать от клыков этого чудовища. Разумеется, вы можете сказать, что хотели только спасти ребенка. Однако в этом случае вам было бы достаточно выхватить его у нее, а дольше будь что будет.

— Нет, я бы никогда…

— Вот именно, — ответил он.

На минуту задумавшись, Фиона сказала:

— Кстати, а как Добби попал внутрь?

— Я велел Ходу вывести его вон. Наверное, кто-то оставил дверь открытой, когда Ход был на кладбище, а люди ходили туда-сюда, — предположил Керкхилл.

— Да, такое бывает, — кивнула она. — И Дэви сказал, что дверь была открыта.

— Мне следовало поговорить о собаке с Ходом или привратником, — признал Керкхилл. — А теперь, мадам, идите и накормите сына. Я велю принести сюда завтрак для вас и леди Фелины. Флори, наверное, уже позавтракала.

— Да, милорд, пару часов назад, — сказала Флори.

Кивнув, он задержался на пороге лишь для того, чтобы услышать, станет ли Фиона возражать. Она молчала, и он повернулся, чтобы уйти.

— Я иду с вами, милорд, — сказала Фелина. — Я здесь не нужна.

Керкхилл оглянулся на Фиону, но она уже хлопотала над колыбелью. Он кивнул Фелине, распахнул дверь и вышел вслед за нею на лестницу. Леди Фелина спускалась первой. Так было принято на таких крутых лестницах на тот случай, если дама споткнется и упадет. Оказавшись в холле, он подал ей руку:

— Возможно, вам захочется пригласить матушку Битон или вашу горничную, чтобы не оказаться единственной женщиной за завтраком?

— Разумеется, — согласилась Фелина. — Но, знаете ли, когда родился крошка Томас, матушка Битон пробыла с Мейри всего три дня. Несомненно, она уже собирается уезжать.

— Значит, и вы подумываете нас покинуть? — спросил Керкхилл.

— Да.

Леди Фелина не произнесла больше ни слова, пока Керкхилл давал указания слуге. Следовало послать за матушкой Битон и отнести завтрак наверх Фионе.

Когда слуга, наконец ушел, Фелина продолжила:

— Сейчас Фиона думает только о ребенке, сэр. Полагаю, это правильно. В любом случае, если она захочет меня видеть, я буду недалеко — в Данвити-Холле.

— Значит, вы не планируете вернуться в Аннан-Хаус?

— Нет. Ведь скоро праздник урожая. Приезжают Мейри и Роб — да, и наши Дженни и Хью, и их дети тоже. Они все хотят побыть здесь до конца августа.

Керкхилл кивнул:

— Думаю, что к тому времени Фиона соскучится, мадам.

— Вы полагаете? А я сомневаюсь. Сэр, я была неважной матерью, но поняла это лишь после смерти мужа. Знаете ли, ведь я была его второй женой, и мне не удалось подарить ему сына. Я родила ему одну Фиону и теперь опасаюсь, что дочка чувствовала себя нелюбимой, потому что я была одержима желанием родить сына. Вот она и сбежала с этим негодяем Уиллом Джардином в поисках любви. Однако сомневаюсь, что она могла найти любовь в этом доме. Но может быть, когда-нибудь она ее найдет.