Молодую женщину в итоге опознали, но лишь после того, как она долго-долго пролежала в склепе на материке. А я вновь столкнулся с загадочностью островов Мэна, таких как Крэнберри и Монегэн, с их неожиданно противоречивой атмосферой общности и уединенности. В Америке немного мест, где столь четко прочерчена линия между маленьким миром Внутри и огромным – Снаружи. Островитяне с распростертыми объятьями встречают тех, кого считают своими, но оберегают свои секреты от других, кого таковыми не считают. И – как наглядно показывает Агата Кристи в «Десяти негритятах» – нет закрытой комнаты лучше, чем остров, даже отделенный от материка узким проливом, который в ясный летний день можно – казалось бы – преодолеть одним прыжком. Нет другого места, столь идеально подходящего для тайны.

В этом произведении я пишу о тайне, но понимаю, что многие читатели почувствуют себя обманутыми, даже разозлятся, поскольку тайна эта так и остается нераскрытой. Все потому, что мне не удалось ее раскрыть? Ответ – нет. Если бы я напряг мозги (как выразился Ричард Адамс в предисловии к «Шардику»), то предложил бы с полдюжины развязок: три хороших, две еще лучше и одну просто отличную. Подозреваю, что многие, кто прочитал «Парня из Колорадо», сами отыскали эти развязки. Но в этом конкретном случае, в этом самом сложном деле, если мне будет дозволено обыграть название серии[16], в которой вышла эта книга, меня интересовала не развязка, а сама тайна. Потому что именно тайна продолжала возвращать меня к этой истории, день за днем.

Занимали ли меня два старика, которые тратили на расследование свое свободное время, хотя год уходил за годом, а они старели все больше и больше? Да, занимали. Занимала ли меня Стефани, которая определенно проходила какую-то проверку, а о достигнутых результатах судили добрые, но строгие экзаменаторы? Да… и я хотел, чтобы проверку она прошла. Радовало ли меня каждое маленькое открытие, каждый лучик света в этом темном царстве? Безусловно. Но больше всего меня притягивал к себе Парень из Колорадо, который сидел, привалившись к мусорному баку, и смотрел на воду: аномалия, от которой может предельно растянуться даже самая эластичная доверчивость. И даже разорваться. В конце меня уже не волновало, как он туда попал. Как и в случае с соловьем, услышанным в пустыне, дыхание перехватывало от самого факта, что он там оказался.

И, разумеется, мне хотелось увидеть, как мои персонажи отреагируют на факт его присутствия. Как выяснилось, в расследовании они преуспели. Я ими горжусь. Теперь буду ждать ваших писем, электронных или бумажных, чтобы узнать, что вы о нем думаете.

Не хочу повторяться, но, прежде чем мы расстанемся, я попрошу вас поразмыслить о том, что мы живем в паутине тайн и так к ним привыкли, что вычеркнули это слово из нашего лексикона и заменили другим, которое нравится нам больше: словом «реальность». Откуда мы идем? Где были до того, как попали сюда? Я не знаю. Куда мы идем? Я не знаю. Множество религий убеждает нас, что у них есть ответы, но в большинстве своем мы подозреваем, что это обман, призванный наполнить деньгами их тарелки для пожертвований. А пока нас словно заставляют играть в вышибалы, вот мы и носимся от «что угодно» до «понятия не имею». Иногда бомбы взрываются, а иногда самолеты приземляются благополучно, иногда анализ показывает, что с кровью все в порядке, а иногда в биопсии обнаруживаются раковые клетки. Дурные вести редко приходят глубокой ночью, но иногда такое случается, и мы знаем, что нам предстоит мчаться на полных парах навстречу тайне.

Это безумие – жить со всем этим и сохранять рассудок, но есть в этом и красота. Я пишу, чтобы выяснить, что думаю, и вот что я узнал, когда писал «Парня из Колорадо»: возможно – подчеркиваю, только возможно, – прелесть тайны и позволяет нам сохранять здравомыслие, пока мы пилотируем наши хрупкие тела по разрушительному гоночному миру. Мы всегда хотим дотянуться до огней в небе, и нам всегда хочется узнать, откуда взялся этот Парень из Колорадо (в мире, где Парней из Колорадо полным-полно). Хотеть – возможно, лучше, чем знать. Это не утверждение, скорее, только предположение. Но если вы скажете, что я не справился с работой и не рассказал вам эту историю целиком, как следовало рассказать, я отвечу, что вы ошибаетесь.

Я в этом уверен.

Стивен Кинг

31 января 2005 года

Пользуясь случаем, переводчик выражает искреннюю благодарность русскоязычным фэнам Стивена Кинга (прежде всего, Алексею Анисимову из Сестрорецка, Ольге Бугровой из Москвы, Александру Викторову из Саратова, Антону Галаю из Харькова, Екатерине Галеевой из Челябинска, Кристине Егоровой из Риги, Антону Егорову из Тулы, Алексею Ефимову из Санкт-Петербурга, Ольге Исаковой из Екатеринбурга, Петру Кадину из Северодвинска, Эрику М. Кауфману из Санкт-Петербурга, Николаю Козлову из Ногинска, Егору Куликову из Томска, Сергею Ларину из Рязани, Валерию Ледовскому из Ставрополя, Андрею Михалицыну из Москвы, Лизе Пинаевой из Бендер, Анастасии Садовой из Саратова, Алексею Санькову из Новосибирска, Марине Сапаргалиевой из Усть-Каменогорска, Надежде Симкиной из Химок, Екатерине Соймановой из Томска, Антону Чекмареву из Днепропетровска), принявшим участие в работе над черновыми материалами перевода, и администрации сайтов «Стивен Кинг. ру – Творчество Стивена Кинга», «Русский сайт Стивена Кинга» и «Стивен Кинг. Королевский клуб» в лице Дмитрия Голомолзина, Сергея Тихоненко и Екатерины Лян, усилиями которых эту работу удалось провести.