— Я… Атомос. Базовый навык — Трансформация Кожи: Сталь. Это что такое?!

— Атомос Трансформации с упором на защиту. Беги за ребятами, Нацуко. Твоя способность может быть полезной в битве с Вожаком.

— Да, да. Во имя Аматэрасу, бегу!

Нацуко подскочила и помчалась за ребятами. Я же успел вырезать два когтя и тоже побежал — где-то недалеко ошивались звери, и оставаться в одиночестве опасно.

Нацуко быстро оторвалась от меня, и я её потерял. Физически она была развитее меня, а став Эвольвером, только увеличила разницу в нашей выносливости.

Впереди послышались голоса и крики. Я опознал вопль Лианга, в нос ударил слабый запах крови. Мысленно попросив несуществующих богов сохранить жизни ребятам, я вбежал на зелёную поляну.

Первый, кто бросился в глаза, — окровавленный Лианг, у которого из ног торчали металлические стрелы. Присмотревшись, я понял, что это перья. Он лежал и стонал. У дерева сидел Думиса — его грудь была утыкана такими же перьями.

Мирослава стояла в центре поляны, вся в крови. Вокруг неё сиял синий ореол.

Хруст!

Нацуко сломала шею Красному Воробью, лежащему на краю поляны. Она была цела — кожа на её ладонях стала металлической.

— Ненавижу вас, — прорычала она и сломала шею второму Воробью. Ещё двое лежали у ног Мирославы — помятые, но живые. И одного я сразу узнал — Металлический Воробей, Вожак. Он выпустил все свои перья и походил на ощипанную курицу.

— Не трогайте Вожака! — я подбежал к Мирославе и остановился в паре метров от неё. Она тяжело дышала — её лицо, шея, руки были исполосованы. Из её левого плеча и левой передней части бедра торчали металлические перья.

Но она была жива.

— Мирослава, можешь откинуть мелкого ко мне?

Девушка пошевелила рукой, и Воробья поволокло по земле — будто кто-то тащил его за металлические когти. Я наступил ему на лапы, нагнулся и воткнул в челюсть коготь. Воробей дёрнулся и замер.

— Что с Вожаком? — ко мне подошла тяжело дышащая Нацуко.

— Все Вожаки смертельно опасны, — напряжённо сказал я. — Даже на последнем издыхании.

— И что нам делать? Во имя Аматэрасу, Мирослава долго не выдержит! Как она вообще стоит?

— Вырезай сердца. Используй Жидкие Ядра, быстрее. Повысь чистоту ДНК, ты же сейчас можешь сделать всю кожу металлической?

— Уже нет. На это уйдёт вся шкала Нейтрино…

— Быстрее. Красные Воробьи подходят тебе, забери их Жидкие Ядра, это увеличит твою шкалу Нейтрино.

Нацуко нагнулась и принялась вырезать когтем сердце Воробья. Спустя несколько секунд в её ладони появилась серебристая субстанция, и Нацуко приложила её к татуировке на запястье.

— Два и сорок процента чистоты ДНК, — напряжённо доложила она и бросилась ко второму трупу.

— Три тридцать пять.

— Четыре и ноль восемь. Нейтрино полностью восстановился, и его уровень повысился. Могу сделать всю кожу металлической на секунд пять.

В голосе Нацуко звучала радость.

Мирослава покачнулась, её глаза медленно закрывались.

— Быстрее!

Но Нацуко и сама всё поняла. Она рванула к последнему воробью — Вожаку. Её кожа стала полностью металлической — даже чёрные волосы, и те заблестели, как сталь.

Нацуко упала на колени у тела Вожака и двумя руками схватила его. Птица резко задёргалась — ударила клювом по руке Нацуко и полоснула её когтями. Но и это не всё — из тела Вожака выстрелили очень маленькие перья.

Нацуко застонала и крутанула руками, с треском ломая шею птице. Металлический Воробей в последний раз полоснул её когтями и замер. Девушка повалилась на бок — её кожа вновь стала нормальной, и на ней проступили многочисленные кровавые порезы. Вожак смог пробить защиту, хоть и неглубоко.

Я бросился к Вожаку и ловко вскрыл ему грудь когтем. Раздавил сердце и вытащил Жидкое Ядро. Подбежал к Мирославе — она упала на траву без сознания. Вся зелень под ней окрасилась в алый. Я с трудом, используя протез, перевернул правую руку Мирославы и приложил Жидкое Ядро Вожака к её татуировке. Треугольник вспыхнул синим цветом, и серебристая жидкость быстро впиталась в кожу. На вершине треугольника появилась крупная синяя точка — она обозначает, что Эвольвер переступил пять процентов чистоты ДНК.

Раны на теле Мирославы начали медленно затягиваться. Перья медленно вышли из её тела. Ресницы девушки затрепетали.

Я выдохнул с облегчением, сел на траву и вытер потный лоб. Получилось. Когда Эвольвер переступает границу развития, его сила претерпевает качественное изменение. И не только сила — организм становится более здоровым и крепким. Первая такая граница — пять процентов чистоты ДНК. И после её пересечения Эвольвер на несколько секунд впадает в необычное состояние — его тело меняется, все ранения затягиваются, Нейтрино или Кварки полностью восполняются. Именно на это я надеялся, велев Нацуко убить всех Красных Воробьёв.

— Владислав? — Мирослава очнулась. — Что… Я переступила порог. Теперь я Человек Слабый. Мне дали дополнительную способность…

— Нам надо уходить отсюда. Ребята ранены, следует перевязать их раны.

Я поднял голову к небу. Там, в просветах между деревьями, можно было различить мелькающие чёрные силуэты — Тёмных Ворон. И они прилетели за телами Воробьёв…

Мирослава, услышав меня, сразу же встала. Огляделась и вскинула правую руку. Все металлические перья рядом с ней взвились и зависли над её головой. Мирослава пошла к Нацуко. И с каждым её шагом всё больше перьев взлетали вверх.

— Твой контроль над магнитным полем улучшился, — я поднялся, отряхнулся, и пошёл за ней. — Это из-за новой способности?

Ответ я знал, но всё равно спросил. Почти у всех Полеосов вторая способность одинаковая.

— Да, — напряжённо ответила Мирослава. — Дополнительная способность — Контроль. Теперь я могу управлять небольшими металлическими предметами.

Мирослава пристроилась рядом с Нацуко, достала из сумки аптечку и начала перевязывать ей раны.

— Христианский Бог… Ты теперь на мумию похожа!

— Жива, и ладно, — проворчала Нацуко. — Как там ребята?

— Живы, — коротко ответил я.

Думиса с шипением вырывал из себя перья, а Лианг лежал и стонал.

— Они прикрыли меня собой, — голос Мирославы дрогнул. — Без них я бы умерла…

— Владислав, ты знал, что раны Миры исцелятся? — спросила Нацуко. — Всё, иди к парням. Дальше я сама.

Над Мирославой парило больше металлических перьев, чем минуту назад, — она подняла маленькие пёрышки, которые Вожак выпустил перед смертью.

— Знал, — я задрал голову. Вороны продолжали кружиться и почему-то не снижались. Странно. Кого-то опасаются…