— Меня знает слишком много людей. Никто не поверит в эту рекламу. Другое дело ты — неизвестная особа, но вполне подходящая на эту роль. 

Мне нечего было сказать. Единственным возражением стало только одно:

— Микаэлла не согласует мою кандидатуру…

— Согласует. — Голос заставил вздрогнуть. Я повернула голову. Из-за яркого света софитов не сразу увидела, что Филипп стоял и подглядывал за процессом моего позерства на подиуме. Что он тут забыл?!

Я покраснела. Давно ли он наблюдает за мной?

— Раз так, то вперед, готовиться. — распорядилась Лиля. Я вопросительно посмотрела на девушку.

— Макияж, прическа, одежда, — отчеканила она. Ну а на что я рассчитывала? Моя натуральная красота не годится для рекламы такого уровня. Вздохнув, пошла в сторону гримерки, краем глаза заметив, что Филипп улыбается. Какой же он красивый…

Вопреки моим ожиданиям, он не ушел. Расположившись неподалеку, он смотрел на то, как я готовлюсь к съемке. Лиля же была на взводе.

— Ну чего ты бесишься? — поинтересовалась одна из ассистенток. — София — реально неплохой выход из положения.

— София — да, но что ты скажешь на это? — она сунула ей под нос какую-то бумажку. И девушка закусила губу.

— Попахивает проблемой… Может, изменим сценарий? Девушка-то самодостаточная должна быть. Ну на кой ей еще кто-то? — предложила помощница.

Я подошла к ним в попытке решить очередную проблему.

— Что на этот раз? Дама должна быть с собачкой? А собачка приболела?

Девушки переглянулись, но смеяться не стали.

— Собаку проще найти, чем красивого мужика. Разве что Шэлла тебе в пару или монтажника по свету. 

— Нет, нет, нет! Шэлл будет в роли фотографа. К тому же, он нашел свою музу в лице Софии. Пусть творит, — отрезала Лиля. — Ну, а про монтажников я вообще молчу, — она надменно зыркнула в сторону мужичков среднего возраста, которые никак не ассоциировались со спутниками успешной женщины.

И тут, среди всей этой суеты, мои глаза снова нашли Филиппа. Он стоял в свете софитов, облокотившись на тумбу с оборудованием. В его позе было что-то беззаботное, но в то же время уверенное. Я невольно залюбовалась этим потрясающим мужчиной.

— Да ладно? — послышался голос координатора. — А что, это выход. Лучше точно не найдем. Она прошлепала мимо меня, направляясь к Филу. Я застыла, боясь подумать о том, что сейчас произойдет. 

— Раз уж ты тут, давай, спасай бизнес своей девушки, — строго сказала Лиля. Филипп удивленно посмотрел на нее.

— Не совсем понимаю, о чем речь?

— Будешь моделью, поучаствуешь в съемке.

— Я далеко не модель.

— София тоже. Но вариантов нет.

— Нам нужно сниматься вместе? — уточнил он. 

— Да. Целоваться не придется, не беспокойся, — заверила Лиля. Лучше бы она промолчала. Потому что при этих словах мои щеки предательски запылали, и я не выдержала:

— Знаете что, я не собираюсь участвовать во всем этом цирке! Звоните Микаэлле, из нее выйдет модель, что надо, не то что я. И целоваться с ней, судя по всему, гораздо приятнее, чем со мной! — высказав это, я развернулась на каблуках, которые мне выдали, и посеменила на выход, оставив изумленных коллег стоять с разинутыми ртами.

Первым опомнился Фил. Он вскочил и зачем-то побежал за мной, тем самым еще сильнее шокируя собравшихся. Но я уже покидала съемочную площадку. Нужно было проветриться. Стало слишком душно и тяжело.

Я открыла массивную дверь, выходящую на террасу. К счастью, там никого не оказалось и я, забившись в уголок, стала вдыхать носом и ртом воздух пыльной Москвы, чтобы хоть немного успокоиться.

Правда, это не удалось. Следом за мной на террасе появился Филипп. Он увидел меня, и в нерешительности остановился. В последние дни я только и мечтала оказаться с ним один на один, чтобы задать кучу вопросов. Но сейчас весь словарный запас куда-то исчез, и я молча стояла в предобморочном состоянии, глупо хлопая ресницами.

— Я чем-то обидел вас? — слишком официально спросил Филипп. Странный вопрос. Да. Ты меня здорово обидел, исчезнув из моей жизни и появившись в статусе парня другой женщины.

— София? Вы меня слышите? — Он подошел поближе и взял мою руку. 

Снова разряд, как в операционной, только сильнее. Реанимация в лице Филиппа подействовала. Я ожила. 

— Все в порядке. Я просто не была готова к такому, — имея в виду не съемку, а ситуацию в целом, призналась я.

— Не стоит волноваться, вы прекрасно смотритесь в объективе. 

— Спасибо за комплемент.

— Это не комплемент, а правда. Я наблюдал.

— Для чего? Нечем заняться?! — я вскинула бровь. Но тут же пожалела о нетактичном вопросе. Кажется, Филипп смутился.

— Мое общество доставляет вам дискомфорт?

— Нет, — я поторопилась с ответом, а моя рука все еще была в его руке. Какое сладкое ощущение! Я сжала пальцы немного сильнее, чем следовало. После чего он как-то странно посмотрел на меня, но руку не убрал, а наоборот приблизился ко мне. Сердце забилось с какой-то бешеной скоростью. Неужели я снова влюбляюсь в него? Разве так бывает? 

— Можно задать вопрос? — вдруг спросил он, опомнившись, что мы смотрим друг на друга слишком долго.

— Смотря какой, — немного разочарованно сказала я.

— Мы не встречались раньше? 

От этих слов мое сердце разлетелось на тысячи осколков. Неужели он правда меня забыл? Все, что было между нами?

Воспоминания, как снежная лавина обрушились на меня. С каждой секундой, проведенной рядом с ним, я вспоминала наше прошлое. Как хорошо было нам вдвоем. Еще чуть-чуть, и я разревусь у него на глазах, а он даже не сможет понять… Нет. Нужно держаться.

— Филипп, София? — на террасе появилось Лиля, ее глаза тут же заблестели от любопытства. Вероятно, заметила, что наши руки сплетены.

— Я готова к съемке, — первой прервала неловкое молчание, освободив руку.

— Я тоже, — удивил меня Филипп. 

Лиля захлопала в ладоши:

— Тогда поторопитесь!

Мы молча последовали за координатором. 

Пока со мной работали фотографы, делая одиночные кадры, Филиппа отправили к стилисту. По моему субъективному мнению, ему ничего не нужно было менять. Он и так слишком хорош. Но Лиля считала иначе. 

Когда он вышел из гримерки, одетый в белоснежный легкий костюм, в котором хорошо прогуляться по набережной в Ницце, я чуть не упала в обморок. Он улыбнулся, и, кажется, эта улыбка была предназначена именно мне. Что же он творит? Единственное, что я смогла — улыбнуться в ответ.