Я хочу, чтобы к этому времени были составлены все планы и подписаны контракты.

– Простите, – прерывает его Келси, оглядывая присутствующих. – А какое это имеет отношение ко мне?

– Мы хотим, чтобы ты оценила экологическую сторону проекта. Мы уже ведем переговоры со специалистом по солнечным панелям, чтобы узнать, какие у нас есть варианты получения энергии, но в случае со строительными материалами и организацией нам нужен и твой вклад. А это значит, что сегодня вечером ты отправляешься в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Эдисоном и его командой.

– Ого. – Келси несколько раз моргает. – Ладно. Конечно, без проблем.

– И Джей Пи поедет с тобой.

Ах вот оно что. Я, черт подери, так и знал, что-то подобное обязательно случится.

Даже при том, что я не исключал такое развитие событий и понимаю стоящие за этим решением причины, все равно говорю:

– А зачем ехать мне? Уверен, Лотти и Келси со всем справятся сами. Я ей не нянька.

– М-м-м… у меня запланирована куча встреч по поводу свадьбы. – Лотти морщится. – Не уверена, что смогу их перенести. Я не знала, что должна поехать с Келси.

– Тебе не обязательно ехать, – отрезает Хаксли, неотрывно глядя на меня. – Эффективность проектов – вотчина Джей Пи, а это значит, что поедет он. – Твердость в его голосе напугала бы любого другого сотрудника, но на меня она не действует. В данном случае его тактика запугивания бесполезна.

Мы смотрим друг на друга, напряжение в комнате усиливается, и я жду, что Брейкер вскочит, скажет что-нибудь, но когда все по-прежнему молчат, понимаю – помощи ждать неоткуда.

Гиблое дело. Они все ополчились на меня и заставляют отправиться в Сан-Франциско с Келси, девушкой, общения с которой я пытаюсь избежать.

Но так как Келси всегда старается всем угодить, она вмешивается и предлагает:

– Если Джей Пи занят, я могу поехать одна. Уверена, что со всем справлюсь.

– Хрена с два у тебя получится, – бросаю я до того, как успеваю остановить себя. Все взгляды устремляются на меня, возможно, они шокированы моей явной злостью. Черт, получилось грубо, и я пытаюсь сбавить обороты. – Тебя ждет нечто большее, чем просто прогулка по офису. Неприятно это говорить, но ты недостаточно опытна, чтобы справиться со всем самостоятельно. Учитывая материально-техническую сторону вопроса, такая работа больше подходит Хаксли.

Если бы взгляды могли убивать, я бы давно не дышал. Но мне едва ли есть дело до этого. Я даже не пытаюсь сделать вид, что меня волнует их реакция.

В голосе Хаксли звучит резкость:

– Я должен присутствовать на встречах по поводу свадьбы вместе с Лотти.

– Раньше ты без проблем летал туда-обратно.

– Разве ты не понял, что это твоя зона ответственности? – спрашивает Хаксли.

– Ага, только я о ней не просил, – парирую я, а затем указываю на Брейкера. – Почему не может поехать он?

Брейкер растерянно смотрит на меня, затем наклоняет голову:

– Какого черта должен ехать я, когда Келси работает с тобой? Я понятия не имею, что вы там делаете со зданиями, и вообще не в курсе изменений, происходящих в этом офисе. Теперь я получаю воду в алюминиевой банке, и мне это нравится. – Он наклоняется ближе: – Мужик, что, за фигня? Ты любишь Сан-Франциско, и это твоя работа, так почему ты не хочешь ехать?

Отличный вопрос. Но я не могу назвать ему настоящую причину. Разговор и так довольно унизительный, не желаю усугублять ситуацию.

Нет, мне нужно придумать оправдание. Что-нибудь стоящее. То, что потребует моего присутствия в Лос-Анджелесе.

– Я не могу поехать, – говорю я, как будто предложение само по себе нелепо. – У меня есть… дела, которые нужно сделать. Важные. – Господи, это не совсем то, что я надеялся сказать, но с другой стороны, в голове пустота. У меня нет никаких дел. По сути, я сижу и жду, когда братья скажут мне, чем заняться, поэтому то я и презираю эту работу. – Дела, которые нельзя перенести.

– Что за дела? – скептически спрашивает Брейкер.

Он меня раскусил.

– Важные дела, – повторяю я.

– Но что именно? Например?

Что? Хм… Мысленно стучу по подбородку.

Что может быть такого важного в моей скучной жизни, что помешает мне полететь в Сан-Франциско с Келси?

Ничего. Абсолютно ничего. Что совершенно не мешает мне продолжать этот фарс.

– Встречи, – отвечаю я. Неопределенность – это правильно. – Встречи такого рода, которые я не хотел бы обсуждать в присутствии дам.

Вот оно. Должно сработать. Мужские проблемы. Братский кодекс гласит: если мужчина говорит, что у него назначена встреча, которую он не хочет озвучивать в присутствии дам, обсуждение следует отложить на время, когда поблизости не будет женских ушей.

– Встреча, о которой ты не хочешь говорить при дамах? – спрашивает Брейкер. – Типа… у тебя мужские проблемы?

Господи, ненавижу его! И что, черт подери, ответить?

Если я скажу «да», Келси и Лотти решат, что у меня мужские проблемы, а у меня с этим все в порядке. Все в исправном, рабочем состоянии.

Но если отвечу отрицательно, то раскрою свое вранье и мне придется поехать в Сан-Франциско.

Так что… сохранить гордость или сдаться? Спасти свою репутацию или мучиться две недели с Келси?

Черт… это жесть…

Пристально глядя на меня, Хаксли выдает:

– Или ты прямо сейчас говоришь, что с твоим членом что-то не так, или отправляешься в Сан-Франциско.

Дерьмо. Да все с моим членом нормально. Я не хочу, чтобы кто-то думал, что с моим членом что-то не так, потому что да, я самовлюбленный тип. И Хаксли, черт подери, это известно.

– Так я и думал. Ты едешь.

Да что за хрень! Попробуй придумать что-то толковое, когда надо соображать на ходу.

– Вы уезжаете вечером. Я попросил Карлу заранее позвонить в пентхаус. Все готово, еда на месте.

Пентхаус? Да ни за что. Ладно, хорошо, я поеду в Сан-Франциско, но пентхаус? Он что, черт подери, сошел с ума?

– Ты серьезно считаешь, что стоит использовать пентхаус? Может, сгодится простой гостиничный номер?

– Что за пентхаус? – спрашивает Келси.

– Собственность компании, – отвечает Хаксли. – И да, пентхаус необходим. Там вам будет гораздо комфортнее. Мы уже заказали машину, и Карла работает над составлением графика встреч с нашим архитектором и подрядчиками. Раз вы отправляетесь туда, необходимо максимально эффективно использовать время. Командировка продлится две недели.

– Две недели? – кричу я. – Ты хочешь, чтобы мы пробыли там две недели? Я думал, у нас двухнедельный лимит на все. – Вряд ли нам понадобится столько времени.

Челюсть Хаксли дергается, лоб начинает краснеть, брат вот-вот взорвется. Он разочарован, но кого, черт возьми, это волнует? Он хочет,