к своей сумочке и достаю телефон. Нахожу имя Лотти, нажимаю на него и включаю громкую связь.

– Ох! Ты уже в Сан-Франциско? – отвечает на звонок Лотти.

– Да, и боже, Лотти, очень красивое место. Не могу налюбоваться.

– Очень завидую тебе. Даже сказала Хаксу, что, когда вы двое закончите, нам нужно съездить хотя бы на выходные, он показывал мне фотографии пентхауса, и пентхаус похож на место мечты.

– Так и есть. Жду не дождусь, когда увижу все при свете дня.

– Полет прошел хорошо?

– Могло быть и лучше.

– Турбулентность? – спрашивает она.

– Только не с самолетом, скорее с Джей Пи. Он правда не рад быть здесь со мной.

– Это я заметила. Он сказал почему?

«Ты настолько низкого обо мне мнения, что предполагаешь лишь самое худшее».

– Да, и честно говоря, Лотти, из-за этого мне не по себе.

– Что случилось?

– Ты помнишь, как Эдвин ушел с Дженезис с того благотворительного вечера?

– Ага, и с тех пор ты о нем ничего не слышала. Просто красавчик, а не парень.

– Угу, но на самом деле я не рассказывала тебе, что было после.

– В смысле ты не рассказывала мне… Боже, Келси, ты что, переспала с Джей Пи?

– Нет! – практически кричу я, но потом понимаю, что говорю слишком громко. Встаю с кровати, принимаясь распаковывать и развешивать вещи. – Мы не переспали, но он отвез меня к себе, и когда я говорю «к себе», имею в виду подъездную дорожку его дома. А потом я сказала ему, что не буду с ним спать.

– Он приглашал тебя домой?

– Нет, я вроде как… знаешь… предположила, что он хотел переспать со мной. Но он просто был вежлив. Я непреднамеренно оскорбила его, и теперь он практически ненавидит меня. Почти не разговаривал со мной в самолете и удалился в свою комнату, где, я уверена, и пробудет весь вечер.

– И теперь ты чувствуешь себя не в своей тарелке, да?

– Правильно. – Несу свои туалетные принадлежности в ванную и раскладываю все в порядке очередности использования. – Я очень хочу насладиться этой поездкой. Нам редко удавалось путешествовать, не говоря уже о том, чтобы жить в роскоши, но между нами с Джей Пи все странно, и я не знаю, как это исправить.

– Джей Пи – эксцентричная личность. Он любит язвить, и иногда кажется, что он не воспринимает происходящее всерьез, но у него есть и темная сторона, о которой он мало говорит. Даже Хаксли согласен с тем, что Джей Пи может быть очень замкнутым. Я думаю, ты задела эту темную сторону, и, возможно, единственный способ все исправить – искренне извиниться.

Вздыхаю и прислоняюсь к стене ванной, плитка на которой напоминает пчелиные соты.

– Думаю, ты права.

– Знаю, что так и есть. О, и кстати, я поговорила с Элли. Дерек рад встретиться, пока ты будешь в Сан-Франциско. Он проверит свое расписание и даст знать, когда у него есть время.

– Хорошо, класс. – У меня сводит живот, и я не знаю, то ли из-за того, что мне нужно поужинать, то ли причина кроется в предстоящем разговоре с Джей Пи. В любом случае чувство не очень приятное. – Мне нужно идти. Скоро принесут ужин.

– Ты справишься, сестренка. Покажи им, на что способны сестры Гарднер.

* * *

Все будет хорошо. Всего-навсего осторожно постучи в его дверь, и если он вдруг наорет на тебя, знай: причина в твоих словах, а не в нем самом…

Сделав глубокий вдох, поднимаю руку и быстро стучу в дверь Джей Пи.

Прикусываю губу в ожидании его ответа, но когда ничего не слышу, снова стучу и спрашиваю:

– Джей Пи, ты там? Принесли ужин.

Жду дальше, и потом он наконец кричит:

– Ешь без меня!

Я боялась этого ответа. Вот почему придумала план, как вытащить его из комнаты.

– Хорошо, но, м-м-м, кажется, я сломала духовку, и там вроде как пахнет газом, так что, может, поможешь мне? И потом я оставлю тебя в покое.

Скажу по секрету, я даже не притрагивалась к духовке, но решила, что вымышленная утечка газа заставит его пошевелиться.

И, к счастью для меня, я оказываюсь права. Дверная ручка двигается вниз, а затем дверь распахивается, открывая взгляду обнаженного по пояс Джей Пи, одетого в одни лишь шорты.

Однако вы только посмотрите на него! Широкая грудь с мощными грудными мышцами, ярко выраженные ключицы, и мускулистые руки, усеянные татуировками. А ниже находится то, что я могу описать лишь как идеальный пресс, переходящий в косые мышцы, которые хорошо видны благодаря опасно сидящим на бедрах шортам.

Я не… э-э-э… я не ожидала, что он вот так откроет дверь, поэтому молчу. А может оттого, что не могу подобрать слова.

– Келси… духовка.

– Точно, – говорю я, отступая в сторону. – Духовка. Газ. Пахнет газом. – Джей Пи проходит мимо, и я любуюсь его спиной.

Я не из тех, кто отрицает правду, даже неприятную. И правда в том, что Джей Пи великолепен, особенно без рубашки. Он из тех мужчин, увидев которого на улице, вам не остается ничего другого, кроме как остановиться и пялиться, чтобы как следует рассмотреть все в подробностях. Когда на Джей Пи нет рубашки, можно не только мельком увидеть татуировки, но и получить настоящее шоу.

Я мысленно плачу. Боже, какой же он сексуальный! Ой, откуда у меня такие мысли? Нет, он не сексуальный. Просто… на него приятно смотреть, да.

Ничего сексуального. Нет. Всего-навсего… привлекательный мужчина. И все. Ладно, двигаемся дальше.

– Что ты сделала с духовкой? – кричит он мне.

Так, сейчас будет нелегко, потому что стоит ему понять, что я соврала, как он убежит в свою комнату и мне придется остановить его. Я подготовилась к такому повороту, закатала рукава и сняла носки, чтобы ноги не скользили по полу. Мои ступни уже немного потные, но, полагаю, я готова.

Захожу в гостиную, держась поближе к выходу, чтобы заблокировать путь к отступлению, и очень драматичным голосом сообщаю:

– Я соврала.

Джей Пи резко поворачивает голову, глаза встречаются с моими.

– Соврала? – спрашивает он, приподняв бровь.

– Именно. – Еще выше вздергиваю подбородок. – История с духовкой – фарс. Я даже не прикасалась к ней.

– Господи, – вздыхает Джей Пи и, как я и предсказывала, начинает двигаться в моем направлении.

Держать оборону!

Чуть отступаю в начало коридора и вытягиваю руки вверх, создавая некое подобие преграды. Если он хочет попасть в свою комнату, сначала должен пройти через меня.

Я в курсе, что он сильнее и мускулистее меня, но я крайне навязчивая