litbaza книги онлайнДетективыЗаговорщики. Преступление - Николай Шпанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 121
Перейти на страницу:

Джон позвонил с намерением заказать кофе, но вместо прислуги в комнату вошел Фостер Доллас.

— Уже? — удивленно спросил Джон.

— Получив вашу телеграмму, достал самолет, — сказал Фостер таким тоном, словно хозяин позвал его в соседнюю комнату, а не вытащил из постели среди ночи и заставил совершить перелет из Улиссвилля.

Фостер вопросительно уставился на Джона, но тот был занят разглядыванием собственной челюсти, вынутой из стакана, стоявшего на ночном столике.

— Выкиньте к чорту эту древность, Джон, — пренебрежительно проговорил Фостер. — Теперь делают замечательные штуки, которых не замечаешь во рту. — И словно в доказательство Фостер оскалил два ряда белых зубов. Даже постучал по ним ногтем, чтобы подчеркнуть их великолепие и прочность.

Но Джон не повел в его сторону глазом и мрачно проговорил:

— Даже каторжник, говорят, привыкает к своим кандалам… Я уж как‑нибудь доживу свой век с этой штукой… — Отерев рукавом пижамы зажатый в пальцах ряд искусственных желтых зубов, похожих на волчьи клыки, Джон ловко заправил их в рот.

Эта операция на минуту поглотила внимание Долласа. Потом, хлопнув себя по лбу, он сказал:

— Внизу же вас ждет сенатор Фрумэн…

— Что ему нужно?

— Он… прилетел со мной… — стараясь выдержать небрежность тона, как если бы такой приезд сенатора был чем‑то само собою разумеющимся, сказал Доллас.

— Пошлите его к чорту! — отрезал Джон.

— Он хочет вас видеть, — увещевающе сказал Доллас.

— Меня здесь нет.

— Но я уже сказал, что вы тут.

— Вы ошиблись.

— Джон!

Ванденгейм привстал в постели и посмотрел на Долласа вытаращенными глазами:

— Тогда идите и целуйтесь с этим пендергастовским ублюдком, поняли?.. Мне с ним говорить не о чем… — И Джон решительно махнул рукой, отсылая Фостера. — К чорту и вас вместе с вашим Фрумэном.

Но Долласа, видимо, нисколько не обескураживало обращение шефа. Он нетерпеливо выждал, пока Ванденгейм снова уляжется, и сказал тоном величайшей конфиденциальности:

— Говорят… — и тут же умолк.

Несколько мгновений Джон ждал продолжения, потом нехотя буркнул:

— Ну, ладно, выкладывайте, что еще говорят?

— Говорят, Фрумэн будет иметь прямое отношение к военной промышленности…

— Глупости! — решительно заявил Ванденгейм. — За душой у него нет и сотой доли того, что нужно, чтобы играть там хоть какую‑нибудь роль… Разве только он займется изготовлением детских ружей под елку.

— Вы не так меня поняли, Джон, — виновато произнес Доллас: — Фрумэн будет иметь отношение к сенатской комиссии по проверке деятельности военных промышленников. Знаете… — он повертел пальцами в воздухе, — в связи с этой историей о злоупотреблениях при поставках на армию… Может быть, даже президент сделает Фрумэна председателем этой комиссии…

— Рузвельт назначит Фрумэна?

— А что ж тут такого?

— Вы, как всегда, все выдумали? — И Ванденгейм уставился на своего поверенного так, что тот съежился.

— Убей меня бог, — проговорил Доллас, — мне говорил это сам Леги.

На этот раз Ванденгейм так стремительно поднялся в постели, словно помолодел на сорок лет. В один миг сброшенная пижама полетела в угол через голову Долласа.

— Какого чорта вы никогда не говорите всего сразу? — сердито кричал Ванденгейм. — Военная промышленность как раз та область, в которой нам недостает своего сенатора.

— Леги говорит, что Фрумэна выдвигает сам президент…

При этих словах пальцы Ванденгейма, возившиеся с завязками пижамных штанов, вдруг замерли, потом рванули шнурок так, что он лопнул. Джон свистнул, как обыкновенный бродяга.

— Нужно разобраться в этом вашем Фрумэне… Он может оказаться попросту шпиком Рузвельта. Мне уже не раз подбрасывали молодцов, чтобы сунуть нос в дела, куда я никогда никого не пускал и пускать не намерен… Тащите сюда этого парня, а сами — к телефону! Звоните Джеймсу Пендергасту: пусть скажет, в какой мере можно доверять этому сенатору, чорт бы его драл!.. В общем, конечно, это правильная идея: во главе сенатской комиссии должен стоять наш парень… — И вдруг, воззрившись на Долласа, свирепо рявкнул: — Где же ваш Фрумэн? Может быть, вы боитесь нарушить его утренний завтрак? Так скажите этой дохлой сове, что теперь не до завтраков: скоро Европа потребует от нас столько оружия, сколько мы не производили никогда. Слышите, Фосс: никогда… По ту сторону океана предстоит переломать кости нескольким десяткам миллионов человек! Этого не сделаешь голыми руками!

Лицо Фостера приняло плотоядное выражение. Адвокат потер вспотевшие руки.

— Ничего необычайного, Джонни. На бойнях в Чикаго такая цифра не испугала бы никого…

Одно мгновение Джон смотрел на него, переваривая смысл сказанного. Потом с брезгливостью посторонился.

— Вы тупое животное, Фосс… Настоящее животное, — проговорил он. — Люди не быки. Их нельзя миллионами загонять под нож мясника. Тут нужны более совершенные, более дорогие и, к счастью, более прибыльные средства уничтожения. Нужна большая техника, Фосс. Да, да, самая совершенная техника, потому что люди сопротивляются, когда их гонят на убой. Они не хотят умирать, они сами стараются убивать тех, кого мы посылаем для их уничтожения. В этом есть, разумеется, и своя хорошая сторона, Фосс.

— Америка, к сожалению, еще ни с кем не воюет…

— Не воюет, так будет воевать, — решительно отрезал Джон. — Рано или поздно это придет. Должно прийти по логике вещей. Если мы не ввяжемся в то, что уже началось в Европе, то непременно столкнемся с Японией. — Он потер лоб, чтобы поймать ускользнувшую было мысль. — Я хотел сказать, что в обоих случаях понадобится гигантская техника уничтожения. Мы предоставим ее всякому, кто хочет заняться уничтожением друг друга. Какой‑то советский дипломат, тот, что говорил на всех этих конференциях в Лиге наций, изобрел формулу "неделимости мира". Я противопоставляю ей свою формулу — "неделимость войны". Где бы ни шла война, Фосс, — это наша война. Где бы ни уничтожали лишние рты — пулеметы работают на нас. Не только потому, что в большинстве случаев это наши пулеметы, за которые нам заплачено золотом, а и потому, что каждый уничтоженный человек — это списанный со счетов потенциальный протестант против существующего порядка. Будь то индиец или негр, испанец или китаец — все равно: революция — везде революция. Ее отблески не могут быть не видны американцам. А им нужно предоставлять совсем другие зрелища. Покажите им девчонок, задирающих ноги. Вот что им нужно для успокоения волнений. Туда и направьте поток их темперамента.

Фостер умоляюще сложил руки:

— Джонни, вас ждет сенатор!

— Пусть ждет, — огрызнулся Ванденгейм. — Не он дает нам жизнь, а мы ему. Завтра я заплачу Пендергасту на сто тысяч больше, и он перестанет быть "потомственным демократом". Вместо Фрумэна Джеймс пошлет в сенат того, кто нужен мне… Я говорю вам о деле, Фосс, а вы перебиваете меня всякими пустяками. — Джон сердито сморщился. — Вот и сбили с мысли. Чорт с ним!.. В общем вы должны понять, наше внимание должно быть теперь направлено на военную промышленность. Пусть это будет судостроение для Штатов. Не возражаю. Я готов принять в этом участие, если мне обещают настоящий бизнес. Но Европе нужны теперь не корабли. Запомните, Фосс: Европе нужны не корабли. Мы должны дать ей все виды оружия, каких она потребует. Все равно, кто: немцы или французы, испанцы или турки — давайте им оружие в любом количестве. Нужно подготовить их к драке так, чтобы, раз начавшись, она не затухла уже, пока не перебьют половину людей в этой гнилой дыре — Европе…

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 121
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?