– Вы затащили ее к себе в постель!

– Джентльмен не говорит об этом. Но я никогда не был джентльменом. – Рейн одарил Бидгрейна улыбкой, похожей на волчий оскал. – Если бы я затащил вашу сестру в постель, она до сих пор была бы там, а мы с вами не дрались бы на полу. – Не желая упускать возможности, Рейн еще раз крутанул кисть молодого человека так, что у того потемнело в глазах. – Вам должно быть стыдно за то, что вы так плохо думаете о Девоне. Она великодушная, добрая, прекрасная. Она настоящая леди. Даже странно, что вы с ней состоите в родстве.

Брок настороженно смотрел на виконта, не совсем уверенный в том, как теперь себя вести.

– Значит, вы с Девоной не любовники?

– Нет.

Рейн отошел к столу и налил две очень щедрые порции бренди. Затем вернулся и протянул один бокал Бидгрейну.

– Но вы неправильно поставили вопрос. Вы ведь хотели знать, прикасался ли я к ней?

– А в чем разница? – Брок неохотно взял бокал здоровой рукой.

– Если вы задаете такой вопрос, значит, у вас нет опыта общения с прекрасным полом, – ответил Рейн насмешливо, откидываясь на стуле.

Он подумал, что, может быть, стоит вытащить торчащий из кресла нож, пока Броку не пришло в голову воткнуть оружие ему в живот.

Как ни удивительно, но Брок не поддался соблазну. Он поднялся так осторожно, что вызвал у Рейна сочувствие. Точнее, едва не вызвал.

– Я отказываюсь вас понимать, Типтон. Вы сказали, что собирались разыскать меня. С какой целью? Или это ваше новое развлечение – провоцировать меня?

Как будто всего несколько минут назад они не дрались не на жизнь, а на смерть, Рейн предложил Броку сесть на стул, который стоял напротив.

– Если я и получаю от чего-то удовольствие, то это не главное. Что мне сейчас нужно от вас – это ваше упорство. На этот раз оно будет работать в мою пользу.

Брок сидел, не сгибая поврежденного колена.

– А с какой стати я должен вам помогать?

– В ваших интересах выдать Девону замуж. И я для нее – наиболее подходящая кандидатура.

– Да я могу назвать десяток мужчин, которые больше подходят в мужья нашей Девоне, чем пресловутый Рафинированный Труп, – вызывающе ответил Брок.

Опершись локтями на колени, Рейн подался вперед.

– А согласятся ли эти мужчины взять ее в жены, если пройдет слух о том, что Девона – моя женщина?

Рейн знал ответ, он просто хотел услышать его от Бидгрейна.

– Но вы ведь сказали мне, что никогда с ней не спали.

– Сказать можно все, что угодно. Правда это или нет – не важно. – Рейн самодовольно улыбнулся. – Как бы то ни было, она моя. Мне стоит только заявить об этом во всеуслышание. Имеется достаточно свидетелей, видевших нас вместе. Сплетни о том, что Девона моя любовница, поползут еще до того, как вы встретитесь со мной в час рассвета на безлюдном поле.

Брок смотрел на него, как на врага. Причем врага умного.

– Черт побери, – пробормотал молодой человек, признавая свое поражение. – Чего вы от меня хотите? Что я должен делать?

Рейн одобрительно улыбнулся. Все-таки его будущий родственник был не таким уж ослом.

– То, что у вас получается лучше всего: продолжайте упрямиться.

На столе, накрытом к чаю, стоял зеленый с золотом вустерский сервиз, которым уже несколько десятков лет пользовалось не одно поколение Бидгрейнов. Он был у Девоны одним из самых любимых. Ей надо было чем-то поднять себе настроение, потому что другие участники ее дерзкого проекта не спешили присоединиться к ней в маленькой гостиной.

Перл расположилась у окна, глядя в узкую щель между шторами. Ее отрывистые жесты и замечания, в которых звучала обреченность, безмерно раздражали Девону. К сожалению, она не могла обойтись без этой зануды.

Уинни, напротив, с невозмутимым видом сидела рядом с сестрой Дорана, Эмарой. Она предложила девушке бисквиты, от которых та вежливо отказалась. Идея пригласить Эмару, возникшая случайно, оказалась очень кстати. Та была примерно такого же роста, как и Девона, но ходила, как-то неестественно сутулясь, по-видимому, из-за постоянного брюзжания леди Клег, вечно недовольной дочерью. Каштановые волосы Эмары были собраны в пучок на затылке. В сером платье из плотной ткани она выглядела бледной.

«Интересно, вьются ли у нее волосы так же, как у ее брата?» – подумала Девона. Внимательно оглядев Эмару, она быстро сделала вывод: если слегка подстричь и завить ей волосы, чтобы они обрамляли тонкое овальное лицо, наложить легкие тени, чтобы подчеркнуть синеву глаз, и сшить ей несколько новых модных платьев, мисс Клег будет выглядеть очаровательно.

Эмара, чувствующая себя неловко оттого, что стала центром внимания, прихлебывала чай, чтобы скрыть свои переживания. Не глядя на Девону, она произнесла:

– Я все-таки не понимаю, зачем я здесь, мисс Бидгрейн.

Девона подавила вздох. Эмара явно собиралась держаться от нее на расстоянии.

– Пожалуйста, называйте меня Девоной, а я буду звать вас Эмарой. У вас такое красивое имя. Ты согласна со мной, Уинни? – И она бросила взгляд на сестру, моля ее о поддержке.

– Вполне, – пробормотала Уинни, не отрываясь от бисквита.

– Мы никогда не были близкими подругами. Я хотела бы исправить это упущение. Разумеется, я понимаю, вам трудно терпеть мое общество после всего того, что наговорила обо мне ваша мать.

Во время той злополучной встречи в Ньюгейте Девона видела в глазах Эмары глубокое потрясение и надеялась, что правильно поняла ее чувства.

– Я не согласна со своей матерью. – Эмара так крепко сжала чашку, что, казалось, та вот-вот треснет. – Я знаю, что вы пытались помочь Дорану. – Ее обеспокоенный взгляд был прикован к остывающему чаю. – Вы не заслужили пощечины.

– По крайней мере, в присутствии стольких людей, – грустно ответила Девона. – Тем не менее я собираюсь спасти Дорана, – заручившись согласием вашей матери или без него. Вы нам поможете?

Пораженная Эмара забыла о своей чашке и, открыв рот, уставилась на Девону.

– Я?! А чем я могу помочь моему брату? Мама говорит, что только чудо может спасти Дорана от виселицы. Отец и так с трудом платит налог на загородный дом. – Она сморгнула слезы с ресниц.

– У меня есть план.

– Надеюсь, никаких новых проделок, мисс? – простонала Перл.

– Успокойтесь, Перл, – приказала служанке Уинни. – Должна признаться, у меня волосы встают дыбом каждый раз, когда ты рассказываешь о своих прожектах, Девона. Однако сердце у тебя доброе. Что ты хочешь сделать?

– Для начала мы должны избавиться от нашего сторожевого пса.

Эмара не поняла, о ком идет речь.

– От собаки?

– От нашего брата Брока. Он в последнее время ужасно меня раздражает. Мне иногда даже кажется, что Типтон имеет к этому какое-то отношение.