Что ему очень не нравилось.

Рассказ Антонио Мартинеса убедил Жуана лишь в том, что паренек влюбился в американку по уши и пытается выгородить ее изо всех сил. Даже добрался до него, Жуана да Силвы, лишь бы защитить любимую. Но старший инспектор давно разуверился в сантиментах. Линда Кромвелл вполне осознанно могла использовать Антонио в своих целях. Ему еще крупно повезло, что его имя нигде не фигурирует. Если бы американка вздумала его подставить, она бы с легкостью сделала это, и Эухенио Мартинес спустил бы с сына десять шкур. Тем более что он и без того не слишком к нему благоволит.

И все же маленький червячок сомнения грыз Жуана. Он имел на руках неоспоримые доказательства, но так до конца и не убедил себя в виновности Линды Кромвелл. И на чем основывались его сомнения? На фактах? О нет, на полной чепухе.

На вере Антонио Мартинеса в ее невиновность.

В любом случае я делаю то, что должен, размышлял Жуан в машине, которая везла его и парочку полицейских к зданию «Бразтранс». Живописно украшенные улицы неприятно контрастировали с его мрачным настроением. Когда же он закончится, этот карнавал? Сил нет больше слушать эту навязчивую музыку и натыкаться повсюду на полуголых девиц. Только отвлекают от работы. Может быть, не зря Линда Кромвелл выбрала время карнавала для своего преступления. Понадеялась, что вездесущие ритмы самбы заморочат головы всем в Рио и никто не заметит исчезновения денег со счетов «Бразтранс».

В этом ты просчиталась, моя дорогая, усмехнулся про себя да Силва, вылезая из машины.

На небольшой площади перед входом в «Бразтранс» было солнечно и спокойно. Слева и справа от входа били небольшие фонтанчики, перед ними были разбиты клумбы и стояли деревянные скамейки. Сюда, в деловую часть города, почти не долетали карнавальные напевы.

Жуан с облегчением вздохнул. Интересно, сколько пройдет времени и эта площадь оживет вспышками фотокамер и назойливым гулом журналистских вопросов? Просто чудо, что они до сих пор ничего не разведали и не поджидают его у входа в компанию.

Да Силва на всякий случай огляделся по сторонам. Никого нет. Юная мамочка толкает перед собой коляску с ребенком, молодой человек в светлом льняном костюме сидит на скамейке у фонтанчиков и кормит голубей.

– Идем, – негромко скомандовал он полицейским в штатском, и троица быстро двинулась к стеклянным дверям «Бразтранс».

Пройти сквозь охрану было делом нетрудным. Да Силва лишь показал толстому охраннику свое удостоверение, и тот немедленно побежал впереди, показывая дорогу в кабинет Линды Кромвелл. Они поднялись на предпоследний этаж, причем охранник обильно потел и бросал на Жуана испуганные взгляды. Пытался понять, к кому и с чем они явились. Но понять что-либо было очень трудно. Да Силва хранил обычное хладнокровие, а ребята из полиции вообще превратились в живых истуканов.

В приемной перед кабинетом американки сидел Антонио, закинув ноги на стол. Увидев его, охранник переменился в лице.

– О, сеньор Мартинес, что вы здесь делаете?

Антонио проворно убрал ноги, но на вопрос не ответил. Он с тревогой смотрел на Жуана.

– Доброе утро, – кивнул да Силва. – Миз Кромвелл у себя?

Антонио вскочил.

– Что все это значит? – Он шагнул к двери, перегородив дорогу полицейским. – Что вам надо?

– Лучше отойдите, Антонио, – спокойно посоветовал Жуан. – У нас есть ордер.

– Но вы же обещали...

– Я обещал только беспристрастно рассмотреть все факты. Увы, они оказались против миз Кромвелл.

– Это ошибка. Я вас не пропущу. Хью, вызови подкрепление.

– Я не могу, сеньор Мартинес, – проблеял охранник, отступая к лифту. – У них ордер.

– Антонио, не будьте ослом! – нахмурился да Силва. – Не устраивайте скандал раньше времени. Мы все равно войдем, нравится вам это или нет.

Антонио отошел в сторону, не сводя горящих глаз с инспектора.

– Вы ошибаетесь. Вы даже не представляете себе, как вы ошибаетесь!

– Мы очень быстро это выясним. Пока я не ошибался ни разу.

Жуан да Силва открыл дверь в кабинет и вошел внутрь. Полицейские последовали за ним, захлопнув дверь прямо перед носом Антонио.

* * *

Она сидела за столом и что-то писала в большом блокноте. Первое, что бросилось в глаза да Силве, были ее блестящие темные волосы. Очень красивые волосы.

Услышав, что в кабинет кто-то вошел, она подняла голову, и Жуан понял, почему Антонио Мартинес бесновался в приемной. В этой женщине было нечто, что пленяло с первого взгляда. Не ослепляло или сшибало с ног (слава богу, сногсшибательных красоток в Рио хватало), а очаровывало и брало за душу. И одновременно в ней ощущались твердость и решительность. Не красивая кукла смотрела вопросительно на Жуана, а женщина с большой буквы, знающая, чего она хочет, и умеющая этого добиваться.

Да, такая способна на все, отметил про себя да Силва, а Линда уже спрашивала:

– Простите, что вам нужно?

Ни тени подозрения или страха не мелькнуло в ее глазах. Лишь легкое раздражение оттого, что ее потревожили во время работы.

– Здравствуйте, вы Линда Кромвелл? – спросил Жуан по-английски.

Линда кивнула.

– Жуан да Силва, старший инспектор Управления по борьбе с экономическими преступлениями. – Он достал из кармана удостоверение. – Вы обвиняетесь в краже средств со счетов компании «Бразильские транспорт-ные перевозки». У меня есть ордер на ваш арест. Прошу вас пройти со мной. Вы можете хранить молчание, все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас. Вы имеете право на адвоката, если же вы не можете...

– Погодите, – перебила его Линда. – Это что, какой-то розыгрыш?

Полицейские переглянулись. Да Силва протянул ей ордер. Линда внимательно изучила его.

– Ничего не понимаю, – сказала она. – Какая кража? Каких средств?

– Я объясню вам это попозже, когда мы приедем на место, – произнес да Силва с непривычной для себя мягкостью.

Такая женщина, несмотря на ее преступления, заслуживала галантного обхождения.

– Или вы мне сами расскажете, чтобы уменьшить свою вину.

– Какую вину?

Линда вскочила из-за стола. Ее блокнот шлепнулся на пол.

– Простите, инспектор, но вы в своем уме? Я только в пятницу прилетела в Рио, а вы предъявляете мне какие-то нелепые обвинения!

Отлично сыграно, мысленно восхитился да Силва. Браво, Линда. Ведет себя как профессиональная актриса.

Или как абсолютно невиновный человек.

– Вам лучше пройти с нами, – повторил он.

– Никуда я не пойду! – отрезала Линда. – Антонио! Антонио!

Молодой человек тут же влетел в кабинет.